не мы в немых радиоканалах

машины шинами вскрывают полотно дорог
и кто-то дорог, но не смог
не в этом полуистёртом мире
где только смог
является мотивом
выжигающим протоки
по телу адаптирующему
другое я и движемся вдоль рамок
униженных протекторами швов
в оконных рамах
тлеем за завтраком или за комой
комична мизерная скованность
для садо действий вон они
но там не мы немые внимаем сонным
шумам из радиоприёмника
примерным светскими приёмами
без света
без вен
расчеркнувших душу без ответа
и силуэт
обрисовал усталый мел
на скомканом асфальте
подавляющем лабиринты лестниц
без перил
усыпанных перинами нетронутых могил
гниющий инвалид
без праздничного валиума уже совсем остыл
уже который год
закопан в старых фильмах
и вырезает камерно
остатки апликаций нуаром чуть приправленных
затравленных за завтрашним
утром наступающим на сна остатки
и кофе как приставка
к положению вещей уставших быть вещами
утопленных в пленённой ванне
ржавчиной проточных вод, остатками гортанного
крика
растворяющегося вдоль бликов
рекламой растворителей
и сдвинутых на этом мифов
среди давно уснувших зрителей
а на большом экране
расплавлена дешёвенькая драма
растресканными снами и их краями
мокрыми от разговоров с фонарями

[кофемолки молятся кофе праведно
приправленная кем-то жизнь так неоправданна
исправленные веки работают исправно
а ваши души под ногтями так летальны]