Несколько слов о Риме

Гром. Непогода в столице Италии.
Гром разорвался, как перед распятьем.
Рёвом столетий вода –
                по розариям,
                по подворотням,
                по бархатным платьям,

синим, оранжевым;
                мимо зонтов.
Тибр
        вот-вот
                выплюнет
                тело
                Тиберия,
и миллионы других мертвецов.
Гнётся земля.
                Разорвется материя.

Ангелов каменных крылья – навзрыд.
Мокрые ангелы не наглядятся,
нами любуются.
                Мрамор – горит:
Сладко
           в столице
                смертей
                целоваться.

Важно, чтоб было, за что рассчитаться,
взять искупление за все рефлексы.
Имя, сожженное протуберанцем
нам оставляет свои циркумфлексы

вместо всех гласных,
                всех главных,
                протяжных,
как пирамида а-ля Муссолини,
пагоды,
            крыши,
                как шляпы присяжных:
суть,
          расширявшая
                рамки
                линий

до исступленья,
                как перед распятьем,
как поцелуй,
                зачинавший империи.
Тысячелетия сводят объятьем
только согласные в тонком доверии.

Ангелы рук Микеланджело там
плачут. Готовы сорваться на пьяццо,
чтобы прильнуть,
                подсмотреть,
                как же нам
сладко в столице смертей целоваться.

Мы переходим все рамки и линии,
в Риме, спасённом ради той чаши.
Гром признаёт на земле лишь два имени:
в этом столетье,
                воистину,
                наши.