Испытание

(рассказ приятеля, быль)

Погожим вечером, весной
в районной крохотной пивной
я пил с одним шофером.
Легко сойдясь за полчаса,
мы проводили время за
неспешным разговором.

Плыл в потолок табачный дым,
и ту историю, что с ним
произошла на трассе,
хочу поведать вам сейчас.
А, впрочем, вот его рассказ
его я не украсил.

Я раньше в Куйбышеве жил.
Год шоферил, потом служил,
а вышел на гражданку - 
уговорил меня братан
махнуть на пару в Казахстан
и там крутить баранку.

Однажды дальним рейсом шел,
дорога ровная, как стол.
Ноябрь, ветра лютуют.
Гляжу,  возник невдалеке
мужик с балеткою в руке.
Понятно, «голосует».

Я подъезжаю, торможу:
- Далече что ли? – Покажу,
там вправо будет поворот
на буровую. – Ладно, лезь,
устраивайся, место есть.
Застыл, небось, до черта?

Пылим дорогою одной
я замечаю: он – пьяной,
такого не застудишь,
уже заправился,  а  тот
еще бутылку достает
показывает: «Будешь?»

- Придумал, я же за рулем.
- Со мной не хошь? – Хоть с королем,
так оба не доедем.
- Аршина нету? – Нет. – Дела-а,
придётся, видно, из горла.
Или зайти к соседям?

Шутник, а как он из горла –
аж кровь по коже продрала.
Тут даже не по русски,
а черт-те что, - в кабине вонь,
теплынь, а он в себя огонь,
конечно без закуски.

Сомлел минут через пяток
И говорит мне: «Слышь, браток,
я в кузов перелезу».
Остановил я: «Ну, давай,
обдует ветром. Полезай,
тебе сейчас полезно.

Да наверху не простудись
и основательней садись,
там в кузове скамейка».
А он уже стучит, «пошел»,
дорога ровная, как стол,
прямая, как линейка.

Когда б я знал наперечет,
что день мне этот принесет,
я  б свез его до места.
Но жизнь авансов не дает,
и всем событиям черед
особый, как известно.

За километром километр.
Степь. Голо. Никаких примет,
чтоб зацепиться глазу.
Мотор заученно фырчит,
а пассажир пока молчит,
не постучал ни разу.

Уже темнеет. Скоро шесть.
А вот развилка. Может здесь?
Ну, так и есть, сигналит.
- Бывай, здоров, тут пустяки.
- Дойдешь? – Как пить, с любой ноги.
Здесь 3 км  - не дале.

Когда ж отъехал я далеко
и пассажира моего
уж не было в помине,
глядь на сиденье – мать честна!
Его балетка, вот те на!
Забыл её разиня.

Но может быть недорога?
Не то и пьяная рука
её не отпустила б.
Ну, что там может быть? Носки
да полотенце, да платки
сопливые, да мыло.

Тогда не стоит свеч игра.
Я из-за этого добра
вертать назад не стану.
Рулю по-прежнему, курю,
сквозь ветер пру по ноябрю,
то бишь по Казахстану.

Дорога целит в горизонт,
меня сомнение грызет,
история с потерей.
Везу в своем грузовике,
а что? Как знать. Кота в мешке.
Нет, думаю, проверю.

Я  ГАЗ к обочине веду.
Притормозил, потом кладу
балетку на колени.
Замочек – вниз, он тихо скрип.
Открыл и – пот меня прошиб:
там деньги. Пачки денег.

А сверху ведомость лежит,
кому их выдать подлежит
и кто и что получит.
А голос подленький внутри
поет: «Чего глядишь, бери,
а лопухов, их учат».

Там было где-то сорок тыщ,
я вкалывал, я не был нищ,
но эти - с неба манна.
Не лихоимствовал, не крал,
нашел! Не в карты наиграл,
нормально, без обмана.

Так сам себя я убеждал.
Сидел, курил, чего-то ждал.
Чего? И не понятно.
В башке стоял какой-то гул.
Потом машину развернул
и покатил обратно.

Гоню, в груди гуляет злость
(догадываешься, небось)
потом пришла усталость.
Слаб человек. И та борьба,
в которой я ломал себя,
недешево досталась

Но постепенно отлегло,
как избавление пришло
от хвори, от недуга.
Ведь в этот вечер в ноябре,
сумел я все-таки пере-
ломить в себе хапугу.

Легко и весело катил
и даже, помнится, шутил
«Ты кто сейчас? Водитель?
А может, ныне, ты кассир?»
Но если б кто меня спросил,
сказал бы: победитель.

Ищу тот самый поворот.
Теперь налево я вперед, -
не подведи, родная.
Не в масть пословице пришлось:
незваный гость – желанный гость.
Тут, что ли, буровая?

Приехал. Посигналил. Тут!
Уже заметили, бегут.
Ого! Да их богато.
- Он это, он! – вопит кассир.
За ним, я понял, бригадир,
а следом вся бригада.

А пассажир-то мой, дела:
разбита морда, как свекла;
расхристанный, без шапки.
А их верзила-бригадир
басит: «Ну, надо ж, прикатил!»
и сгреб меня в охапку.

Я им балетку подаю:
- Пересчитайте, говорю.
- Да ты смеешься?  Верим!
Ведь эти деньги мы стократ
похоронили час назад,
кассира же тетерю…

Два раза принимались бить,
ну да какой навар  - долбить,
отстали, надоело.
Ты подожди минуты три,
я ненадолго, покури,
есть, понимаешь, дело.

Вернулся. Деньги мне сует:
- Держи, тут скинулся народ.
За честность, от бригады.
Бери, бери  - не обижай.
Случится дело – заезжай,
ребята будут рады.

Ну, вот и все. Я деньги взял.
Спасибо, кажется, сказал
за тот комок десяток.
Но через полчаса уже
растаял праздник на душе,
остался в ней осадок.

Откуда в наших головах,
что благодарность на словах
недорогого стоит?
Не убеждает, мол, она,
покуда не подкреплена
рублем и прочей мздою?

С бригадой ясно. Я-то, пес,
когда их кровные им вез,
ни о какой награде
и мыслей не было в уме,
но взял же! Не утоп в дерьме,
но башмаки изгадил.

Представь-ка: тонешь ты в пруду,
а я по берегу иду.
Нагнулся, руку подал.
И вот, избавив от беды,
взимаю плату за труды.
На чем я заработал?

Но так я сравнивал потом.
Мы задним все крепки умом.
Такие, брат, ватрушки.
Похоже, будут закрывать.
Ну, что, кончаем пировать?
Или еще по кружке?