Проворонила

/...если друг.../

Их дыхание было жестким, тяжелым, скорее похожим на рык. Глядя друг на друга в упор и, периодически сплевывая кровь, они топтались на месте как два медведя, которые сделали борцовский захват и теперь, ожидают слабинки противника. Состояние их назвать чувством - было сложно. Скорее это был тот же звериный инстинкт, который не определялся степенью рассудка, а имел только одну задачу: не уступить, уничтожить, победить. Два сильных молодых, красивых самца делили свою территорию. Территорию, длиною во всю их, сознательную жизнь. Территорию, которую раньше сами же и оберегали от посягательства чужой подлости. Они стояли напротив - друг против друга...

"Вааля ! "- кричала тетка Анюта через забор соседке: "Мой - не у вас?". Та же, спокойно и негромко отвечала : " Ну, а где ж ему быть-то? У нас, конечно.С Кириллом на задворках, с мотоциклом возятся. А ты, чего всполошилась-то, Ань? На тебе лица нету. Чё случилось, ли ?". Тетка Анюта, раскрасневшаяся от волнения и возбуждения  начала было отвечать, да сумела только открыть рот, набрав больше воздуху и выстонать: " Аааа..." Лицо её скривилось, губы задрожали. Она, махнув рукой, тяжело села на лежавшую рядом старую бочку и заскулила от бессилия. Соседка со страдальческим лицом подбежала к забору, открыла потайную калиточку и рванулась к ней.
"Аня, Аня, успокойся. Что опять случилось? Да успокойся же ты." причитала она. Но тетка Анюта так и не могла успокоиться, обливаясь горючими, тяжелыми бабьими слезами. Валя её обняла присев рядом и, обо всём уже догадавшаяся , присоединилась к её несчастию  своими слезами жалости и сочувствия.

Отец Антона, рослый красавец-мужчина, вот уже третий год в тайне, если можно сохранить такое в тайне, гулял от своей жены с худощавой бухгалтершей из администрации. Сколько ниточки не виться, а нашлись люди добрые. "Подкололи" как-то Анюту, симпатичную крупную женщину, с добрыми глазами и легким нравом: "Ой Анька ! как несет-то тебя, все пышнеешь да пышнеешь.Смотри, сейчас худоба в моду пошла! Тут одна "доска стиральная", длинноногая часто к Павлу твоему за помощью бегать стала. Смотри, Анька, худей срочно, а то проворонишь со своим счастливым лицом Счастье-то  своё..."
Проворонила. И сама убедилась в том. Проворонила.
"Не воронила я,..." скулила Анюта, утирая подолом платья неСчастное лицо своё.
Соседки плакали бабьим дуэтом, не замечая своих сыновей, показавшихся из-за дровеницы и остановившихся разом.

Всю жизнь, сколько они себя помнили, Кирилл с Антоном были "не разлей вода". Уж по семнадцать стукнуло, а дружба их только крепчала. Даже в институт один поступать решили, чему рады были родители их. Антошка, тот по-сильнее в учебе был, но Кирюху заверил, что помогать ему будет, а коль поступит из них только один, то учиться не будут и вовсе. Только вместе!. Ещё в семь лет клятву "кровную, братскую" дали : "Друзья - Навсегда".

Завывали матери обнявшись, а у дровеницы стояли их сыновья, всё понявшие и без лишних вопросов. Долго смотрели друг на друга, а потом, обнялись крепко, по мужски и молча, как два медвеженка-подростка топтались на месте, а в глазах - не детские слёзы застыли.
Ушёл отец из семьи. Увела его "худощавая". Но заверил он мать и Антона, что на учебу" помогать будет!

Поступили. Выучились. "На ноги" становиться стали.
Друзья "не разлей вода" так и остались. Жизнь впереди.  Интересная, большая, манящая!
И всегда плечо братское рядом в печали и в радости.
Случилось так, что Кирюху направили на стажировку, за границу. На полгода. Надо - так надо. Перспектива - дело хорошее! И получает он от Антона весточку-письмецо: "Слушай, брат, я,кажется,женюсь ! Только тебя вот и жду. Приедешь, сразу свадьбу сыграем . Будешь "Дружкой" на свадьбе моей. А невеста моя .....! Ну, сам увидишь!" Зачем дело станет ? Ни за чем! Совет да любовь только. Так и порешили.

Свадьбу сыграли.На свадьбе невеста-красавица сразу полюбилась Кирюхе, а он ей полюбился.
"Вот! Я же тебе говорил! Где такого друга сыскать лучше? Мы с ним - "не разлей вода".Я за него - жизни не пожалею, он за меня - жизнь отдаст. Ты на него- как на меня положиться можешь. Правда, Кирюха ?"- уточнял счастливый Антон.
"Правда, Антоха,правда. Не вопрос."-подтверждал Кирилл, стараясь реже смотреть на невесту."Правда."

Обратила Татьяна как-то внимание мужа своего на то, что Кирилл к ним реже заходить стал.
"Скоро твой день рождения, пригласи его, а то он всё на дела ссылается, может обиделся на что? Странно,вы ж такие друзья!" Да и сам Антон согласился с ней. Так и порешили. На день Рождения  отговорки не принимаются. Быть обязательно!

Гости веселятся. Стол опустошается. Музыка, веселье, шутки, танцы.
" А теперь, Белый танец!"- объявила хозяйка. "Дамы, прошу..."- и, уже изрядно подвыпившие дамы и кавалеры закружили в парах.
"Именинник захмелел сегодня не на шутку что-то. Вместе с другом только и пьют ,да из-за стола не выходят"-подошла к ним Татьяна. "Солнышко моё, избавь, не могу больше танцевать, веришь ли, еле сижу. Кирюха, выручай !Отказать имениннику – грех. Танечка, устраивает ли кавалер?"- попытался встать Антон, но тут же и "повело его".Раз! И обратно на стул рухнул.

Не намного трезвее Антона, Кирилл, все же пошел танцевать. Кто кого вёл, кто кого поддерживал ? Ответ сомнительный, но тело Татьяны Кирилл чувствовал в своих руках, как горячий уголь, вывалившийся из печи. А она всё ерошит и ерошит его волосы, да смеется прямо в глаза, что совсем мол, мужики мои ослабли, скоро с ног свалются. Вон, Антон уж и спать ушел, сморило его. Гости потихоньку расходятся, а проводить не кому.
"Как не кому ? А я на что? Я ещё огого!" - храбрился Кирилл. "Да, Татьяна, и на воздухе проветриться нужно, а то и впрямь,голова тяжела.
Проводили. Прогулялись. Возвращались.

"Жаль, Антоху не взяли, такая погодка замечательная. Да, пусть спит, отсыпается",заходя в парадную затараторил Кирюха.
"Ой!" - вскрикнула Таня. "Я кажется ногу подвернула, вот и каблук сломался, больно как!".
"Фу ты, черт, ну да не беда. Я тебя, в крайнем случае на руках отнесу. Не Антона, же звать, правда? Где ты, Танька, куда спряталась ?"
"На батарее сижу"-отозвалась она."Больно очень. Сейчас, погоди, пройдет немножко. Садись рядом.Правда, Кирочка, правда.Не Антона же звать? Да и не надо его звать.Слышишь?. Не надо, Кирка, Кирюша...Как же долго ты не приходил, как же я ждала тебя, дурачек ты, мой!"
Её тело дышало жаром и обжигало , но ещё жарче в его голове отзывался её шепот, проникающий в каждую клеточку мозга. "Таня, Танечка, что ты делаешь со мной, Таня...." Она обволакивала его, одурманивала, притягивала и... плакала. А он, потерявшийся где-то между всем происходящим, жадно овладевая её телом,пытался объяснить почему он так редко бывает у них. Голова шла кругом, но эту карусель невозможно было остановить.

"ЭЭЭЙ ! Да куда вы все подевались ? Меня бросили. Братцы, я идууу!"-топотала сбивчивыми ритмами торопливая, тяжелая поступь Антона. "Где это вы все попрятались, бросили меня ?  а ?!"...
В спешке, совсем невпопад, застегивались пуговицы её блузки, да так и не застегнулись.Обнаженная грудь белела в этом темном углу у батареи предательским матовым фонарем.Трезвость наступала медленно, но  верно.

Они стояли. Друг напротив Друга. И в этой уставшей от драки ярости, появилась передышка, в которую, один из них, опустив голову,плакал.

5 марта 2008 год