Издалека и на подмогу

Издалека и на подмогу –
в надетых наспех башмаках,
в пальто до пят – и в путь-дорогу,
с котомкой трав в худых руках.

В любое время – днём и ночью,
под ливнем, снегом, в ураган,
в лицо швырявший мрака клочья,
в густой морозящий туман, –

он шёл туда, где боль кричала,
где разрывался стон в груди,
и где отчаянье молчало,
и пусто было впереди.

Туда он шёл, где кровь потоком
лилась из горла и из вен,
где жизнь, убитую пороком,
сопровождали прах и тлен.

Готовя, прописи согласно,
горячих снадобий отвар,
шептал он тайное, и страстно.
Ту рецептуру изучал

по рукописным древним Ведам
и тем, что молвили уста.
Душой лекарственного кредо
была молитва от Христа.

У деда, у прабабки древней
учился травы узнавать,
и всё бродил с мензуркой мерной,
чтоб миллиграммы рассчитать

состава сборов и настоек,
втираний, масел… Кто не знал,
у скольких ворожил он коек
и сколько душ он врачевал!

Один лишь миг – его явленье
снимало страхи, гнало прочь
безумье. В каждое мгновенье
он знал, как страждущим помочь.

Не сказку-небыль написала –
тот врачеватель был мой дед.
Всю жизнь жалею – не застала
его целительных бесед.

Листаю жёлтые листочки,
вникаю в рецептуры свод,
и знаю цену каждой строчке.
И в путь – туда, где боль живёт…

14 декабря 2009