Гл32 Бедняжка Кэт ревнует д Артаньяна. Фраг. роман

...Гасконец каждый день таскался к леди,
но даже и не думал, чтоб в дуплете
внимание на Кэтти обратить.
Азартно флиртовал герой с миледи –
подробно кто его опишет прыть?!

Не променял бы леди он на стайку
субреток вроде Кэт – равнять смешно!..
Однажды не застал герой хозяйку,
и с Кэт контакт начался как сплошной

шквал закулисных тайн и откровений,
после чего Кэт в несколько мгновений
гасконца затащила в свой покой.
Покой сей оказался непростой –

он смежный был со спальнею миледи.
Сей факт держать не стала Кэт в секрете.
Гость с жаром это выслушал с одной
заветной целью – стать поближе к леди,
в постельном даже, может быть, балете…

Бог Кэтти не обидел красотой.
Кэт ревновала юношу к миледи:
– Напрасно вы ей верите! Поверьте,
  она же ненавидит вас за то,

  что вы её надысь пред кардиналом
  не в лучшем свете выставили так,
  как будто ей ни в чём, и даже в малом,
  нельзя доверить дел и на пятак.

– Что мог успеть я сделать ей плохого?!
          С хозяйкой я знаком едва-едва.
          Как завсегдатай  вАшего  лишь крова
          я счастлив так, что кругом голова!

          Давайте говорить лишь о приятном.
  Коль выпал случай, Кэт, то и о вас.
   Какой резон хозяйку  выдавать вам? –
спросил, на взоры Кэтти не ловясь,

желанный гость, задумавшийся крепко.
Он словно бы был выбит из седла.
– В делах любви всяк каждый за себя! –
ответила признанием субретка.

Тут, словно бы впервые, кавалер
взглянул на Кэтти зорко, изумлённо,
припомнив кое-что. Определённо,
до откровенья смелых в ней манер

не мог подозревать он накануне.
Она была горячей, свежей, юной
и броско миловидной: среди роз
такую выбрать первой – не вопрос!

Ей в очи заглянувший, как в оконца
бездонных горных голубых озёр,
Шарль в них увидел глупого гасконца.
Не угадать чувств юности – позор!

– Поверьте, сударь, если непонятно,
          что вовсе как мужчину плотоядно,
  как вы тут не крутитесь колбасой,
   миледи вас не любит! – Кэт нещадно
в глубь ран сердечных сыпанула соль. –

   Вы любите по-прежнему хозяйку
  и лезете, как кролик на лужайку,
  когда там, затаившись ждёт удав!
  Спастись возможно, только лишь удрав!

– Я нелюбим? Смирюсь ли с этим бредом?!
–Не то чтоб чересчур мадам скромна,
  иль связана монашеским обетом,
  но с вами – неприступна, как скала.
 
– Сказать тебе так  вЕлено  об этом?
– Нет, я об этом знаю и сама.
   Мадам письмо строчила за обедом
   тому, от чьих достоинств без ума, –

субретка извлекла рулон из лифа. –
   Мадам нашла любовь на стороне.
   Могу я вам довериться?                – Вполне,
   поскольку я на нём не вижу грифа
   секретности, – Шарль выхватил игриво

письмо, заинтригованный вдвойне. –
Надеюсь, что записка всё же мне?
– Нет, посмотрите имя адресата.
– Вновь граф де Вард!  ЧумА  на супостата!

– Они – почти любовная чета.
  А вам с мадам не светит ни черта!
  Какой  резон вам  вклиниваться  праздно?!
   Бессмысленно и крайне несуразно!..

Шарль девушку подвёл? Короче, да.
Он обещал вести себя бесстрастно,
но, вскрыв записку, хмуро прочитал:
– «Любезный граф»… Вот льстивая черта!

  «Второй раз Вам пишу. Ужель напрасно?!
  Совсем ко мне не кАжите Вы  глАз, но
  не вы ли у де Гиза на балу
  готовы были съесть меня к утру?

  Так Вы – мужчина, иль…  внЕ  этих функций?!
  Молчанье Ваше мне не по нутру.
  Шанс есть, не дожидаясь экзекуций,
  к упущенным возможностям вернуться.
  Жду в гости в ночь, иначе поутру,

  мой граф, Вам не отделаться лишь штрафом.
  Я кожу с Вас  живОго  обдеру»!
  Какую беспардонную игру
  затеяла миледи с этим графом!

  Ещё недавно с  пУзом  ведь дырявым
  в ногах моих валялся он – хрю-хрю…
  И вот…  вознЁсся  вдруг – ходячий пенис!
  А как же я?! Куда ж теперь я денусь?!

  Останусь в облаках надежд и грёз?!
  Вот, значит, как?! Я буду мстить всерьёз!
  Ты, Кэтти, мне  помОжешь,  я надеюсь!
  Задета тут моя мужская честь!
– А что  предполагает  Ваша месть?

 
– Миледи доказать своей любовью,
  что граф мне – никакой не конкурент!
– Вам, может быть,  подушку  к изголовью
  должна я принести?! В том толку нет!

  Хотите показать ей страсть и удаль
  в попытке уложить её в постель?
  Не  стАну  помогать вам в этом, сударь!
   Вам не  бывАть  в числе ночных гостей!

Гасконец прочитал её томленье.
Ах, томный взор, как ты красноречив!
Свои с её желаньями сличив,
юнец пришёл от сходства в умиленье:

– О, как ты  восхитИтельна,  мой свет!
  Ещё я не встречал служанок краше!
  Игрива, как котёнок…                – Спору нет.
  Миледи это знает.  НареклА  же
   она меня по-свойски кошкой – Кэт.

Шанс высчитать желая, хоть и хлипкий,
как поскорее сделать Кэт ручной,
гость очень обаятельной улыбкой
ушёл от скользкой темы: – Жар печной

   исходит от тебя. Мне мил мой трепет.
  Я слышать рад стук  сердца  твоего,
  Равно как и твой дивный женский лепет.
  Ты выставишь меня едва ли вон,

  коль проведу с тобою я то время,
  что был не прочь с  хозяйкою  твоей.
– Мужчины! Сладострастное вы племя!
  Ах, сударь, обольстить вам не проблема.
  К тому же вы – парижский соловей!..
                .             .             .