Сборник 3

ПУШИНКА

Пушинка-семечко, откуда ты летишь
вдоль желтых стен и непрочитаннных афиш?
С какого деревца сорвал тебя Эол?
В начале августа о чей чиркнёшь подол
и взмоешь в синь над маревом Невы?
Где станешь крестиком на зелени канвы?
В Удельном парке, может, отдохнешь
иль вдоль железки далее порхнешь
к Сестре-реке за Белоостров, –
поближе к нам, где чуешь остро
земли родной и запах, и красу.
Пущинка-семечно – пади в росу
у моего крыльца. Я буду рад
увидеть жизни возрастанье,
твоих листов весеннее шептанье
и осени беспечный маскарад.

5.08.07
СПб, Горьковское




Как жаль, друзья мои,
что вы не любите друг друга.
А ведь могли бы, Господи, прости! -
цвести, и нипочём вам ни мороз, ни вьюга.
Шмелям и бабочкам – тычинки – раз,
стрекозам – пестики – и пчёлам.
Как дважды два – любовь для вас
гоняет кислород по альвеолам...
Увы и ах! – вам нипочём
ея намеки и призывы.
Вы тут, как будто не при чём,
и не для вас сии мотивы.
Как жаль, друзья мои, как жаль...
Опять на Сытном кашемировую шаль
какой-то тётке подарили...
Но Ангел Петропавловский на шпиле
парит над нами вопреки
всем каверзам привычного ненастья.
Свинец и серебро реки –
залог центростремительного счастья.

5.08.07. 
Парковая, 4




МОИМ ЩЕНКАМ
РОМУЛУ И РЕМУ

Моя собака снова родила –
Не доглядел. Уж извините.
В перспективе – кабала,
Но солнце сентября в зените,

И я целую двух щенят
В их аромат и шёлковые щёки…
Как будто маменькой с учёта снят –
Отменены электрошоки!

Я снова молод и почти здоров,
Живу не днем – полуминутой.
Не знать, не ведать, не заглядывать за ров,
Где плахи ладят перед новой смутой.

Сейчас и здесь мои щенки.
Что там, за первым поворотом?
На свежих холмиках еловые венки?
Команда «пли!» китайским ротам?

Свирепость алчности иль равнодушье тьмы?
Шампанское из водяного пистолета?
Какая разница! – неверие Фомы
Рождает веру у Поэта!..

13.09.07
на кухне у Белых




НА  ФИНБАНЕ

Как мало звёзд. Куда они девались?
Или опять менять очки?...
В 6:30 – выборгская…
Где остались
те бабочки, не попадавшие в сачки?

Где крокодил, что ходит лёжа? –
они все здесь, со мной всегда.
Никто не может – вон из кожи –
заставить (это не беда)

меня подделать «под себя»…
– Не очень-то хотелось…
Октября –
того, вчерашнего – как будто не имелось.

Я начинаю с чистого листа.
На вас свет клином не сошёлся…
Вагон, тепло. Свободные места…
Скрипач на мыло изошёлся –

я с Эллингтоном. Вот и всё –
иду домой к собаке Миле.
Авось придумаю исё,
 а ты прочтёшь
             на Рощинской
                могиле.

20.11.07
СПб – Горьковское
06:30 – 06:53



«…И НЕТ ТЕБЯ!..»
Жене моей Ирочке

Четыре – без тебя – весны…
Прости, мой Ангел! – я всё тот же:
и уши от стыда красны,
и те же мураши – по коже –

при виде явного кокетства,
нет сил сопротивляться плоти –
шалею, голову теряю от соседства
красавицы, сидящей в поезде напротив

меня… О, Господи! – не дай
скатиться в призрачность свободы…
Сестрица-осень, погадай,
как прежде!.. Годы, годы

иль месяцы мне суждены?
Чего ещё Господь судил мне совершить,
дабы тебя догнать? Какой ещё весны
мне ждать?.. «И нет тебя!» – и некому зашить

надрез на сердце… Радость в тягость мне…
«Минуты блюзом белозубым»
текут назад к той – не весне – зиме! –
когда ты согласилась жить с безумным…

20.07.05
СПб, Ольгинская, 12-13




40-й АВТОБУС
Жене моей Ирочке
и А.С.Пушкину (в пику)


Нет ни гробов, ни пепелищ, –
но певчий путь под ясным небом.
Ты весел, зряч, изрядно нищ…
Конечный пункт заведомо неведом.


Когда и где? – равно приемлет –
душа – на небо не спешит…
Сквозь города – проулком тем ли
идешь?.. Иди! – цветет самшит!

29.09.01
СПб, автобус № 40 




Кусочек местности – родное поднебесье –
от города в семидесьти верстах.
Здесь наблюдается благое равновесье
меж на душе и на устах.

1997
СПб



ИЗ ПИСЕМ ДРУЗЬЯМ

Юлику Меклеру в Бостон


Российский стол – полупустые
тарелки, пятна, пепел, чад.
Все разошлись, и постовые –
бутылки – по углам стоят.

Романса сонное вращенье, –
не вспомнить имени певца…
И некому – просить прощенья,
мириться не с кем – слать гонца:

вернуть… Двойное отраженье
в окне кивает головой.
Романса сиплое вращенье:
не пой красавица… не пой…

1981


…и ждать поблажек в темноте.

К посмертной славе не стремлюсь,
да и к прижизненной – едва ли.
«На минус минус – будет плюс», –
возможно, это вы писали

тому – лет тридцать… Хорошо.
Кому, зачем всё это нужно?
Воды глоток, пакетик, порошок –
запить и выглядеть наружно

вполне прилично. В поезде девица
дала не более пятидесьти пяти.
Приятно слышать и бодриться
в свои за шестьдесят. Домой придти

и, хохоча, и потирая руки,
благодарить Судьбу за новую поблажку…
Пока есть шанс не умереть от скуки –
не позабыть любимой суке
налить воды и маслица добавить в кашку.

13.02.08
Горьковское
3:59 – 4:17


ПИСЬМО

Ещё одно письмо
пишу в последней электричке.
Вчера – позавчера – всё не годится.
Пожалуй, не отправится и это
по назначенью: неизвестен адресат.
Кому, зачем? Ведь можно позвонить
или послать так называемую ЭСЭМЭСку.
Послал – ответа жду…
А, вдруг – не будет.
Опять гадать, что там, на том конце волны –
уснула или лень набрать?
Так, может, стоит всё-таки, как встарь –
взять чистый лист и буковки пустить –
построчно – по ветру дрожать?
Занятье это, господа, ну – совершенно праздно
и никому, известно, не потребно,
конечно, кроме самого писаки…

Приеду – набегут собаки,
забрешут сослепу, пока
не ткнутся мокрыми носами
мне в руку…

29.10.07
СПб – Горьковское
21:53