Вечерняя молитва. Из Артюра Рембо

Я сидел, словно ангел в руках куафёра,
Кружки пива хватая одну за другой.
Был надут я, как парус, – ну, просто умора! –
И курил, живота чуть касаясь рукой.

А мечты – сизарей теплокрылая свора –
Испускали помёт, хохоча надо мной.
И кровавою кожей соснового бора
Моё грустное сердце казалось порой.

Так, глотая мечты, кружек тридцать иль сорок
Опрокинуть по праву сумел я в нутро.
После мчал за нуждой – этот миг был мне и дорог –

Я струил в небеса золотое ситро,
Окропляя, как бог, и листву, и пригорок
Там, где кедры и травы шептались пестро.

Перевёл с французского Анатолий Яни (Одесса)

ORAISON DU SOIR

Je vis assis, tel qu'un ange aux mains d'un barbier,
Empoignant une chope a fortes cannelures,
L'hypogastre et le col cambres, une Gambier*
Aux dents, sous l'air gonfle d'impalpables voilures.

Tels que les excrements chauds d'un vieux colombier,
Mille reves en moi font de douces brulures :
Puis par instants mon coeur triste est comme un aubier
Qu'ensanglante l'or jeune et sombre des coulures.

Puis, quand j'ai ravale mes reves avec soin,
Je me tourne, ayant bu trente ou quarante chopes,
Et me recueille, pour lacher l'acre besoin:

Doux comme le Seigneur du cedre et des hysopes,
Je pisse vers les cieux bruns, tres haut et tres loin,
Avec l'assentiment des grands heliotropes.