Вторая книга

1.

Повествованье - тяготы молчанья,
унынье вороха утех,
с занудой-музой новое венчанье
и снова на глазах у всех.

О чём? - подробности рожденья? -
испуг потуг и зеркала оскал,
невероятье отторженья,
вой роженицы... Акушер-фискал

заносит первый крик в досье,
а санитарка розовую бирку
берёт из банки из-под понпасье
и пишет ФИО матери. Копирку

сестра-хозяйка вставила в наряд,
бельё в тюках увозят в стирку...
И так - пять тысяч лет подряд.

Повествованье - зуд ладони,
льняные пряди языка,
огляд назад в глаза погони,
над головой - нагайка казака.

О чём? - подробности кончины? -
последний выдох на одре;
нетерпеливые мужчины -
сожгут - и лилии в ведре

снесут ко входу в колумбарий,
где сын их купит и к стене
положит, порицая парий,
нажившихся на смерти и весне.

1990


2.

Чем ближе праздник Вифлеемский -
все чаще хлевом и хвоёй
пахнёт, и утренник вселенский
едва задёрнут епанчой...

Ещё волхвы костёр пустынный
не разложили у славян,
а по Европе пух гусиный
уже мешает новостям

чертить пунктир от уха к сердцу,
уже точильщики ножи -
огнями по ветру... И дверцу
зеркальной комнаты пажи,

готовясь к выходкам, прикрыли,
и Санта-Клаусов полки
от Пиккадилли в полумиле
зрачками мерят потолки...

А на Дворцовой - гон позёмки
не предвещает холодов,
и Зимний зелен, и потёмки
уводят редких ходоков

по прохудившейся Мильонной
к огням и жертвам марсиан,
и Ангел, к ночи наклонённый,
благославляет россиян...

1990


3.

ПРАЗДНЫЙ ВОПРОС

А что, как там -
такое же, как здесь,
гаданье по звездам?
И пуще - может, весь
вопрос: ...не быть? -
уже ответ: не выть,
не сметь
на смерть
смотреть в упор
и слышать внятный приговор:
там быть тебе,
где ворожбе
нет места
так же, как и снам...
Такого ли ты теста? -
алкать очами... А звездам -
не проще ль тут?
Вотще ли там?

1995



4.

О жизнь моя! -
дрожание мембран...

Я жизнь свою сравнил однажды
с дрожанием мембран...
Теперь иду,  как на таран,
на звон и окрик каждый:

чего ты бьёшься - лоб об лёд, -
чего для счастья не хватает?..
Свеча чадит, снежинка тает,
душа готовится в полёт.

Всем - всё по полочкам - увы,
едва ли стоит тратить сердце:
в конце урока иноверца
лишат горячей головы,

как это принято спокон
у нас на родине-чужбине...
Всё очевидней слово в сыне,
всё явственней - откуда звон.

1990


5.

Я стал бояться людных мест...

Я снова боюсь настоящего -
всё время осталось там...
Теперь только повода вящего
искать не приходится - сам

ухожу, не сказав и полслова
о том, что нельзя утаить.
Волнение жмёт, как обнова -
продать? или перекроить?..

А, может, отдать по-простому
кому-нибудь, кто посмелей, -
надёжному и... другому -
тебя... под процент векселей?

1994


6.

ОТРЫВОК ОБЛЕГЧЕНЬЯ №2

...Помочиться под звездами,
глядя в небо; кое-как
узнавать родное пламя,
но не имя. Зодиак
уступает место звуку:
протяни, пожалуй, руку
и дотянешься (впросак)
до какой-нибудь центавры,
как дикарь до первой дрожи
на подержанном банджо:
замороженные дрожжи -
Феб - пастушеский рожок.

1994


7.

НИНЕ М. (№1)

О чём же говорить ещё,
как не о том, что ты мне люба?!.
Неужто жизни вещество
нам тратить (что ему Гекуба?)
на жалкое витийство вкруг пупа,
как будто дело есть кому-то в этом мире -
копаться в словесах какого-то там трупа?..
Тебе ведь подавай фиалку на рапире -
так получи, желанная, и дай
обнять тебя хотя за талью...
За сим - прощай, не удосужь - продай, -
но этот вкус земной -
за мной...
будь трижды ты под чёрною вуалью!

1995


8.

А нам подсвистывать фальшиво
взахлеб за Моцартом иль Григом...
И детство вроде бы не вшиво,
а слух не развит, зренье криво.

Имён с полсотни память выдаст
как зыбкий список общих черт:
гусар в отставке - Д.Давыдов,
Эйнштейн со скрипкой - кажется, Альберт.

Из карт и чада тесных кухонь
глядим с тоской поверх бутылок...
А где-то там, под звёздочками ссылок -
Дианы лань поводит ухом.

1989


9.

Попробовать можно растянутость дленья:
Эспандером лени лопатку чесать...
Вытягивать жилы прозрачные из подорожника,
Раны листа изучать, влажным любуясь рисунком;
Натешившись, в прах истереть и с оглядкой -
Не видит ли кто - потихоньку стряхнуть
Комочек с ладони, вздохнуть облегчённо, -
Подпрыгнуть и липовый листик сорвать...

1989


10.

Из цикла "ПОЕЗДА"

ПОЕЗД №3

Луна, кренясь, в окне - за мной -
пересекает город.
Двойник - пожизненный конвой -
испытывает голод
бесцветья. Отражая, стёкла
привычно ведают о цели
передвиженья. Онемели
пальцы и ладонь намокла,
стирая имя с запотевшего пути.
Сопроводительных огней
вращенье впрок... Отстать, сойти -
пока не поздно - в детство к ней
вернуться плюшевым котёнком
и привыкать к предутренним потёмкам,
и ждать поблажек в полутьме...

1990
СПб – Москва



ПОЕЗД №5

Мы невоздержанны до фарса, -
когда бы надобно любить.
Под знаком пепельного Марса
нам суждено баклуши бить,
на голове ходить и страшно
глушить матком молящих жён.
У нас по жилам бродит брашно,
дух (чуть не на смерть) поражён
и милосердно уступает
бесовству язвы-языка...
Песочек Хронос подсыпает
и вертит пальцем у виска.

1991
СПб – Москва


ПОЕЗД №13

Нам страшно, может быть, чуть-чуть
и грустно, видимо, отчасти,
но что-то заставляет в путь
со страстью ринуться. Напасти
не остановят беглецов,
как, впрочем - номера маршрутов,
когда их ждут в конце концов
сюрпризы нежности... И круто
свернув с намеченной прямой,
мы увлечём себя зигзагом
и очаруемся Москвой,
где ходит-бродит мокрым садом
с большой коробкой из-под фо...
фотографической бумаги
сладкоречивая Софо
и чертит на дорожках саги.
Апокрифической строкой
меня смущают эти руны...
Ей-богу - сердцем и рукой -
прощу и ересь, если струны
творят мотив, угодный небу.
Когда душа покорна Фебу,
она свободна - вот вам крест.
Мы сорвались в карьеры с мест
на почтовых - гони, бродяга! -
мы от болота дали тягу,
не промахнуться бы... Окрест
всё та же грусть, всё тот же смех,
дорога лучшая доселе,
и в мыслях тот же смертный грех,
сулящий адское веселье.

1990
СПб – Москва


11.

Cами плодим уродцев
глухонемых кликуш
сами себе инородцы
ловцы и продавцы душ

Шестёрки шестой части света
лизатели дланей и задниц
У страха не просят совета
любви - у дебелых урядниц

Какая-то сука вертит
у нас перед носом подолом
Пасынков нет у Смерти
в доме её весёлом

Нет не успеем спиться
до чёртиков не дотянем
сначала попадают птицы
потом уже мы не встанем

И даже в последних корчах
мы будем нести ахинею
что праздник занудой испорчен...
"Василий гони его в шею!.."

1989


12.

Нет некрасивых деревьев,
Нет некрасивой травы,
Нет некрасивых поверий -
Успели бы к яслям волхвы!

1989


13.

Цветок нельзя познать,
не побывав шмелём,
иль бабочкой,
или ещё какой причудой.
Христа нельзя обнять,
не побывав Иудой.
Мир невозможно наказать,
не полюбив Творенье,
как невозможно написать
в Раю стихотворенье.

1989


14.

Как холодно, должно быть, говорящим
там, над пустыней и путём...
Но как пронзительно звездам горящим
мы признаемся в прожитом,
не ощущая радости в признаньи,
судьбу переводя в галоп,
и призываем наказанье,
и получаем пулю в лоб.

1989



15.

ОТРЫВОК  РАЗГОВОРА

"Как подл и низок человек, особенно я!"
Н.В.Гоголь    (из письма)

- Ну-с, будем думать. И начнём,
пожалуй, с главного симптома:
днём в полудрёме и во сне ночном
вас посещает некая истома?
- Да, доктор, с некоторых пор
я стал терять былую живость,
желаний снизился напор,
одолевает подлая сонливость.
И вообще, завязывая с этим, -
в конце концов мне всё равно! -
давайте в карточке отметим:
с учёта снят, так как - бревно.
- Итак, вы утверждаете, что есть
резон вас числить по разряду брёвен?
Я мог бы эту блажь отнесть
к минутной слабости... Пульс ровен,
зрачки чуть сужены - пустяк.
Отлично! Потоотделенье
в пределах нормы, а костяк
приводит просто в умиленье
своей упругостью и мощью...
- Оставьте, доктор, - не до шуток.
Жену спросите или тёщу -
кем становлюсь я в промежуток
от января до сентября.
Я повторяю: кончен бал!
Не будем время тратить зря -
вопрос: я бук или сандал?
- Судя по розовости щёк
и по отсутствию одышки,
едва ли тут электрошок...
Так... Заголите-ка лодыжки!

1992


16.

ВЕСЕННИЕ АЛЬБИНОСЫ

- Ну?
- Ну!
- Видал весну?
- Видал! Витал, как некий возглас,
дымок над крепостью...
- Хлопок?
- Пожалуй. Опозданье звука
не показалось мне ошибкой,
но - преднамеренной улыбкой,
что подтверждает, о ля-ля! -
любая, кажется наука.
- Да: кое-где уже земля
освободилась совершенно...
- И льда - как не было -
отменно чист и тротуар,
хотя, отметим, всё это условно...
- Смотря по месту?
- Согласуясь с впечатленьем.
- А влажный мусор под кустом
явился взору...
- Не раздражая даже, как ни странно,
как непременный атрибут освобожденья...
- От позору?
- Оцепененья плена - переохлажденья.
- Но, слава Богу! - позади
вся эта сажа на сугробах...
- Да, час-другой тут посиди:
пойдут матросы в белых робах.
- И будет ясно без вопросов,
само собой, определённо,
что март отнёсся благосклонно
к учёным мыслям альбиносов.

1992


17.

Довольно ли единой буквы
для оправданья выхода на бис?..
Баркас, раздвоив воды бухты,
на рейде принял в парус бриз.

В обход зыбей - зигзаги курса -
курсивы галсов, скрип снастей...
Прилив беспечного ресурса -
косноязычье без вестей.

Опустошительны потуги
ловить осмысленности нить:
освоить за ночь вой белуги
и дать соседям оценить.

Бумага стерпит ход кривой,
но жизнь продлят ей письмена.
Когда-нибудь и этот вой
даст и цветы, и семена.

1989


18.

НОЧЬЮ В МЕТРО

Когда предчувствие угомонится
и снова замечать начнёшь
в толпе на Невском
нарумяненную щёку
с янтарным пёрышком серьги...
Попробуй снова не влюбиться
до посленовогоднешней пурги...

1988 – 1992


19.

ЗАПИСКА

Пока вода омоет рулоны плёнок двух
и закрепитель растворится и стечёт,
я открываю свой гроссбух,
дабы свести концы с концами
и предъявить печальный счёт
себе - любимому. С гонцами
его я шлю, сопровождая нежною запиской:
мол, не спешите - время есть -
оплата робкой одалиской
вас подождёт; почту за честь
оформить вам сию рассрочку,
тем паче вы, как я слыхал,
в часы добавили песочку...
- Держатель векселей и опахал! -
мой кредитор и покровитель,
тебя мне не в чем упрекнуть...
Уже сработал проявитель -
пора событиям вернуть
их негативные звучанья,
дабы свести концы с концами
и отпечатки завещанья
послать - любимому - с гонцами.

1992


20.

ПЕРЕЧЕРКНУТОЕ

Что взять мне от бессонницы - тревогу?
Отчаянье шатанья по углам?..
Молитва неумелая и Богу,
и ночи еле тлеющим углям...

Явь недоступна, радость нелюдима,
воображенье воли лишено,
тоска, как моль, - неистребима,
жизнь благо! - до смерти смешно...

Тоска и страх - брат и сестра -
один другого утешают
и угли ворошат остывшего костра,
и слёзы с пеплом ночь мешает.

1989


21.

МАЙЛЗУ

На тёмном фоне - негр - невидимка,
на светлом - невидимка - я.
С трубою Дэвиса пластинка
накроет здешние края
своей немыслимою грустью,
своей тоской и радостью своей;
и, распустив власы по устью,
задышит нежностью Борей.

1989


22.

ФЛОМАСТЕР

Micro 0,8 - синий фломастер -
буковки, буковки, буковки...
Полночь. Бубнит, проповедует пастор,
трогает пуговки, пуговки, пуговки:
Дети мои, обнимитесь, поплачьте,
выньте из глаза бревно!..
Глухонемой - там, в корзине, на мачте -
землю почуяв давно,
кашлем зашёлся в последней истоме -
вон из орбит глаза.
(Господи! воля Твоя - на амвоне
снова шипит гюрза)
Каину тошно - звать без надежды
радость услышать в ответ...
Скрип половиц - раздиранье одежды -
гаснет напротив свет...

1991


23.

С НАСТУПАЮЩИМ ВАС!..

Опять население бредит
пусканием в ход топора.
В отставке и Первая Леди,
и Первый Министр Двора...
Опять Ясновидец резонно
клянётся при толпах солдат
разбоем добыть - чем исконно
владел от Аллаха Багдат...
Опять бесноватый олух
с калашниковым наперевес,
поплёвывая, в костёлах
нормализует процесс.
Опять репортёрские байки
разносит гундосый эфир...
И режет ржавые пайки
отечественный Эмир.
А если не брать этой мути?
А если?.. Попробуй не знать!..
Саддамушко, слышь - ути-пути -
горбатого исправлять
неужто одной могилой?
Ужели иначе - никак?
Саддамушко, брат ты милый, -
подбросим на счастье пятак:
авось пронесёт и в этот
до бешенства мерзкий раз!..
Поправим тебе эполет-от...
и врежем Судьбе между глаз!
Саддамушка, на вот водички -
не надо пугать людей -
гляди-ко: притихли птички,
набычился иудей,
бакинский нефтяник вернулся
домой добровольно - ура!
Сосо - видишь? - нам улыбнулся...
Неужто вам мало двора,
песочницы и качелей?
Хотите - сыграем в лапту?..

Мне холодно, брат Торричелли...
Хоть ты обогрей пустоту.

1991