5

                Реки подвижное зерцало
                Катило воды в никуда.
                Листву послушную роняла
                Деревьев хмурая орда. 
                В полях окончена работа.
                Прощаться с летом грустно, но
                Наверное, на небе кто-то
                Всё предрешил давным-давно.
                По лету пышные поминки
                Октябрь справил, а потом
                Глубокой осени картинки
                Нарисовались за окном.

                В больным-больной душе Ивана
                Такая ж вот была пора,
                Когда по липкой грязи рано
                Куда-то шёл он со двора.
                В его душе кружила вьюга.
                Он третий день не ел, не пил,
                Но окрик радостный "Ванюха!"
                Его как будто разбудил.
                То Пантелей - старик прикольный
                Один на лавке восседал
                И огуречком малосольным
                Хрустел поддатый, как всегда.
                Он говорил: - Куда, Ванюха,
                Ты свой таперя держишь путь?
                Садись-ка, и меня послушай
                И выпить тоже не забудь.
               
                Иван, послушно приземлившись,
                Перед собой в туман глядел.
                Пантелеймон же, похмелившись,
                Опять без умолку галдел:
                - Была история такая
                Немало лет тому назад...
                Тогда река была другая
                Так, будто, люди говорят.
                Она чиста и полноводна
                Была, Ванюха, - так и знай!
                В ней было рыбы сколь угодно
                И для купальщиков - сам рай!
                Тогда в деревне нашей парень
                Не далеко от речки жил.
                Он весел был и ликом справен,
                И с доброй девушкой дружил.
                Их счастье - камень благородный,
                И дело к свадьбе шло давно,
                Но как-то в речке полноводной
                Утопла девушка его.
                Он горевал по ней, сердешный,
                И возле речки всё сидел.
                Река катилась в даль неспешно,
                А он всё на воду глядел.
                Однажды он на берег вышел
                Для одиночества, и вот
                Из глубины реки услышал,
                Что грустно так его зовёт
                Его подруги голос милый.
                Он, зову внемля, к ней пошёл
                И в чёрном омуте могилу,
                Как и она, себе нашёл.
                Так происходит вот порою -
                Закончил пьяный Пантелей.
                - Зачем тебе дружить с тоскою?
                Ты, чем печалиться, налей
                И пригуби со мной, Ванюша.
                К чему она печаль-тоска...
                Но уж Иван его не слушал,
                И прочь пошёл от старика.
               
                Он шёл туда, куда глядели
                Его стеклянные глаза.
                Шёл наугад, совсем без цели,
                А небо резала гроза.
                Дубы вокруг ожили как бы,
                Достать желаючи его,
                Тянули скрюченные лапы,
                Но он не видел ничего.
                Вцепились цепко в ноги травы -
                И словно гири на ногах.
                Ворон кричащая орава,
                Усевшись тучей на ветвях,
                Над ним как будто потешалась.
                И кругом-кругом голова!
                И в этот миг ему казалось,
                Что он живой едва-едва.
                Смешались чёрные кошмары
                В его сознаньи, как на грех:
                Вороны с лицами Тамары
                И сумасшедший, дикий смех.
                Качнувшись под его ногами,
                Под ним поехала земля...
                Иван упал, как в речку камень,
                В густые дебри ковыля.