3

                С тех пор неделя пролетела.
                Не долгий срок, но только вот
                Для Милы нашей та неделя
                Тянулась словно целый год.
                Её работа тяготила,
                Не радовал веселья час.
                Невзрачно и уныло было,
                Что прежде радовало глаз.
                Часы ползли, а не летели
                Порой вечерней у окна,
                А дело в том, что на неделе
                Не дождалась его она...
                Она томилась в ожиданьи -
                Неужто он забыл о ней?
                Нет, это просто наказанье -
                В неведеньи быть столько дней!
                И перепуталась вся пряжа,
                И пяльцы выпали из рук
                Когда в урочный час однажды
                Раздался в дверь знакомый стук.
                Рукой дрожащей отворила,
                Увидеть думала его,
                Но что с тобой сегодня, Мила?
                За дверью ночь... и никого...
                И лишь густая тьма повисла
                На кронах старых тополей
                И чей-то смех до боли близкий
                Послышался, быть может, ей.

                Неясной силою гонимый,
                Дорогой пыльной шёл Иван
                И рисовался образ милый
                Ему сквозь сумрачный дурман.
                Седьмой уж день он аккуратно
                Тропой знакомою идёт
                И возвращается обратно,
                Побыв немного у ворот.
                В нём что-то умерло и сгнило,
                В нём что-то больше не живёт
                И образ прежде милой Милы
                Его уж больше не влечёт.
                В нём ничего не задержалось,
                Влекло что к Миле вновь и вновь.
                Любовь ушла, осталась жалость,
                Но жалость - это не любовь.
                И от порога своей Милы
                Он шёл в другой конец села.
                Его неведомая сила
                Теперь на выселки влекла.
                Под окна он пришёл Тамары,
                Зачем, и сам не знал того...
                Его пленили её чары
                И он не слышал ничего,
                Мечтая только краем глаза
                Её увидеть и уйти.
                Он не решился с ней ни разу
                За эти дни заговорить.

                День в речку стёк весь без остатка,
                Когда домой Иван пошёл,
                И неба скатерть-самобранка
                Над ним накрыла звёздный стол.
                Но переменчива погода -
                Прошёл минутный только срок,
                А уж нахмурилась природа,
                Подул прохладный ветерок.
                И вот уж орды туч угрюмых
                Пожрали глупую луну
                И огнем стрел своих бездумных
                Разят земную тишину.
                И всколыхнулся лес угрюмый,
                Восстав зелёною волной.
                И тут уж думай иль не думай,
                А всё идти пора домой.

                Тут при грозы блеснувшем свете
                Пронзившим небо остриём,
                В навстречу шедшем силуэте
                Вдруг угадал Иван Её!
                На небо огненным узором
                Шальная молния легла,
                Тамара перед его взором
                Не шла, а по небу плыла!
                Дождя сквозь заросли густые
                Она плыла с букетом роз
                И молний стрелы золотые
                Вплетались в тьму её волос.
                Тамара всем своим обличьем
                Являла образ неземной.
                Её раздавленный величьем,
                Стоял Иван как неживой.
               
                Она его измерив взглядом,
                Вдруг улыбнулась, подошла...
                Он долго ждал такой награды,
                Она что сон ему была!
                Она сказала: - Ваня, милый,
                Промок насквозь я вижу ты...
                Тому, кто в поздний час причиной?
                А он ответил ей: - Цветы.
                Цветы, что снятся мне ночами.
                В них полнолунье и гроза,
                Они предмет моей печали,
                Ведь те цветы - твои глаза.
                Они, лишив меня покоя,
                Вошли навеки в жизнь мою,
                И я, измученный тобою,
                Перед тобой теперь стою.
                Мне ничего уже не надо,
                Что смысл вносило в дни мои!
                Лишь только ты моя отрада!
                Мне не забыть глаза твои!
                Она в ответ - "А как же Мила?
                Иван, а как она одна?
                А как же клятва - до могилы
                Лишь только ты и лишь она?!"
               
                Она ещё бы говорила,
                Но он ответил ей: - Постой!
                Тамара, ну при чём здесь Мила?
                Ведь болен я одной тобой!
                Тамара молвила: - Ни слова.
                Ведь твоя Мила лучше всех.
                И в тёмных зарослях вишнёвых
                Её растаял звонкий смех.