Песнь о Буревестнике

Над седой равниной моря
Ветер тучи собирает...
Между тучами и морем
Гордо реет буревестник,
Флагу красному подобный,
Что полощут волны моря
Нефтью на утесах крася.

То крылом срезая пену,
То выруливая к небу,
Без форсажа, без бензина,
Лишь один стабилизатор
Под хвостом его трепещет...
Буревестник прет сквозь тучи.

Чайки мечутся пред бурей, -
Стонут. Каркают, кудахчут:
Сладкоежкам недоступно
Тело жирное в утесах,
Что от них там прячет пингвин,
Что от страха истекает
Жиром топленным чрез дырки.

И, подруливая к небу,
Буревестник кукарекнул:
“Я хочу и жажду бури
Чтоб услышать голос бога!”.
В этом крике: жажда бури
И  хотенье эйфории,
Что создастся вскоре качкой,
Блеском молнии и громом
И проходит лишь со рвотой.
Это - целеустремленность
Хуже, чем к марихуане,
Это - жажда жить красиво,
Что кончается лишь смертью
От похмелья с перепоя.

И гагары тоже стонут -
Им, гагарам, недоступно
Пониманье смысла жизни,
И поэтому в утесах
Они ласты надевают,
Чтоб поплавать под водою,
Посмотреть зубастых рыбок,
Что съедают трех гагарок
За присест; и с потрохами,
Опереньем и пометом.

“Буря, скоро грянет буря!” -
Это гордый буревестник
С неба штопором несется,
Полным ненависти взглядом
Пробуравливая волны.

Дети гагар громко плачут:
Девять их отцов и мамок
Только что, не взяв разбега,
Со скалы нырнули в море.

И акулы тоже стонут:
Хоть в глубинах и спокойно,
Но туда доходит сила
Молний, всех перетрясая,
Да еще эти гагары -
Плавают, глазеют, суки...
Три акулы отделились -
Только слышен лязг зубов.

На восток идет цунами,
А навстречу - буревестник,
На ходу ловя все кайфы,
Что так жаждал получить,

...Мы ж про пингвина забыли!
Извиняемся, конечно:
Чайки уж совсем взбесились
И пикируют, кренясь.
Три царапины на теле -
Глупый пингвин обезжирел,
Лужа жира расплылася -
Глупый пингвин отощал.

И, стремительно вращаясь,
Чайки сверху входят в штопор,
И летят они, как стрелы,
Клювами в утес врезаясь.
Глупый пингвин обезумел
И катался по утесам -
Чайки без толку втыкались
Клювами в сверхтвердый грунт.

Буревестник разогнался,
Целясь прямо в жуткий гребень,
Ловит очень торопливо
Эйфорию, кайф и блажь.
Ветер треплет оперенье -
Вот летит он обнаженный
И кричит: ”Да я по литрам
Все цунами разнесу!”.

Глупый пингвин горько плачет:
Шкура складками свисает.
Потерял он всю солидность -
Снова пузо отъедать.
И идет сквозь лес дремучий,
Образованный из чаек,
Что воткнулись в грунт сверхтвердый
И торчат, доколь видать.


Буревестника кончину
Мы описываем скорбно:
Разогнался очень сильно,
Раскалился добела,
Сверху донизу промчался
Десять с лишним километров
И разбился об остовы
Затонувших кораблей.

Но цунами все ж распалось -
Знать, не зря погиб геройски! -
И Нептун с разбитым глазом
Показался и завыл.
Вот за это буревестник
Занесен в легенды, песни:
Сделал бога одноглазым
И погиб, но не забыт.