Владилен федосеев здравствуй, бабушка дарья петров

       
          * * *
      
    Здравствуй, бабушка Дарья Петровна!
    Вот я снова стою пред тобой,
    И стучит снова сердце неровно
    У печальной оградки простой.

    Ты, встречая меня под рябинкой,
    Повязалась знакомым платком;
    За тобой на керамике снимка
    Наш родимый бревенчатый дом.

    За тобой мои детство и юность,
    Что прошли у тебя на глазах,
    За тобой все, что в сердце вернулось
    Мне в тревожных сегодняшних снах.

    Дома нашего нет и в помине,
    Зарастает пустырь лебедой,
    Да горчит на губах от полыни
    В этом месте в полуденный зной.

    И печаль так светла и огромна,
    Словно стала самою судьбой.
    Здравствуй, бабушка Дарья Петровна!
    Вот я снова стою пред тобой…


            * * *

                Целуя губы, руки, волосы,
                Укрою нежною волной,
                Чтоб ты, посланница из космоса,
                Мне стала женщиной земной.
                Из цикла «Аэлита»

      Судьба нам вдруг свою явила милость,
      Зачем-то эта встреча ей нужна…
      Ты, кажется, совсем не изменилась,
      Лишь чуточку пробилась седина.

      И вновь в груди моей волненье то же,
      Что было много-много лет назад,
      По-прежнему и манит, и тревожит
      Космический, из-под ресниц, твой взгляд.

      Ты нынче, в свою осень, так красива!..
      О том, что было в прошлом, не грусти.
      За наши дни счастливые – спасибо,
      Ну, а за всё, в чём виноват – прости.

      И, может быть, расстались мы напрасно.
      Кому в вину поставить? Мне? Тебе?..
      Былого не вернуть, но как прекрасно,
      Что ты была, была в моей судьбе!


            Преподобной Евдокии,
         великой княгине Московской

        Пылал рассвет над полем Куликовым…
        Стараясь не открыть своей тоски,
        Ты провожала мужа добрым словом,
        И он вернулся –  Дмитрием Донским.

        Великая Московская княгиня!
        Тебя своей святой назвал народ –
        Ту, что князь Дмитрий знал как Евдокия,
        Россия Евфросинией зовёт.

        На поле между Доном и Непрядвой
        Русь в первый раз свою познала ширь,
        И с подвигом дружин российских рядом
        Твой подвиг – Вознесенский монастырь.

        Немеркнущим огнём горит в столетьях
        Печаль святая на его дверях:
        Все матери печалятся о детях –
        Печалишься лишь ты о матерях.

        Печальница, души моей отрада!
        Твою печаль в сердцах своих храним…
        Затепливаю вечную лампаду
        Пред светлым нежным образом твоим.



                * * *
С болью в сердце не в силах я сладить,
Жжёт огонь поминального дня...
Уж никто больше именем «Владя»
Не окликнет в дороге меня.

Жизнь, судьба ли во всём виновата?
Было всё, а теперь – ничего…
Схоронил я родимого брата,
Привыкать надо жить без него.

                15 февраля 2008


      ФУГА НАД СУРОЙ

Стоит над Сурой деревушка,
Июльский закат за рекой.
Родительский дом, как старушка,
Подпёрся слегой, как клюкой.

Мне ветер родной из-за речки
Доносит малиновый звон.
Сижу на родимом крылечке, –
Здесь не был я с тех похорон…

Пора собираться уж на ночь,
Но вижу: идут от реки
Друзья Николай и Степаныч.
– Зайдите ко мне, мужики!

Прошли  они тропкой знакомой,
С трудом одолев косогор.
Принёс я бутылку из дома,
Степаныч достал «Беломор».

И льётся беседа не быстро,
Вдруг слышим: играет орган, –
А это мой спутник-транзистор,
Такой же, как мы, ветеран.

Объявлена диктором фуга,
Знакомая нам с давних пор,
И стихла родная округа,
Прервался и наш разговор.

Летят величаво и просто,
Нарушив сердечный покой,
Аккорды над тихим погостом,
Над храмом в селе за рекой.

И в сердце тоска беспричинна,
Душа на изломе, а в ней
Горит, догорает лучина,
Ямщик погоняет коней.
 
Душа – как открытая рана.
Прости нас, Господь, и спаси!
Нам звуки чужого органа –
Как звон колокольный Руси.

Молчат на скамеечке трое,
Дымятся цигарки  в зубах...
Негромко звучит над Сурою
Иван Севастьянович Бах.


         * * *

 Давно отгремела гроза перестройки,
 И новые вдруг нам явились «мессии».
 Они, захватив удила чудо-тройки,
 На рынок-базар зарулили Россию.

 Экранная ложь, какофония звуков…
 И вновь не даёт мне уснуть среди ночи
 Тревога в душе за судьбу моих внуков.
 Что ждёт их? Не знаю, смогу ли помочь им.

 А жизнь растворяется в мареве мглистом,
 «Висит на флажке», словно в шахматном «блице»,
 И  мне уже поздно дурман старых истин
 Менять на сегодняшние небылицы.

 Ведь всё тяжелее, всё круче дорога,
 Уже на исходе сердечные силы.
 В душе – ничего, кроме Господа Бога…
 Как трудно мне верить в Него без России!

 
                * * *

                Умом Россию не понять,
                Аршином общим не измерить…
                Федор Тютчев
Суть слов великого поэта
Я пояснить хочу всем вам:
Не к нам относится всё это,
А к чужеземным «мудрецам».

Тех «мудрецов» известна слава:
Одну наживу лишь любя,
Они хотят присвоить право
Нас переделать под себя.

Они склоняют нас к морали
Стяжателей и подлецов,
Но мы такое повидали
Глазами дедов и отцов!

За нами – поле Куликово
И поле близ Бородина,
И каждый год над нами снова
Встаёт победная весна.

А им не хватит всей их мощи,
Всевластья денег и машин
Измерить Русь аршином общим –
У нас свой, собственный аршин!

Неужто мы понять не сможем
Умом своим Россию-мать?..
Но этот ум, конечно, должен
Быть нашей Родине под стать.
 

  На могиле друга

Снова ветер с юга,
Тёплый летний день…
На могиле друга
Отцвела сирень.

Прозвенел тревожно
Сотовый звонок,
Сдвинуть невозможно
Поминальный срок.

Тот звонок негромкий
Уж в который раз –
Словно похоронка
В неурочный час.

Словно мы в пехоте
На передовой,
Бьют нас на излёте
Пули мировой.

Словно с фронта сводки,
Отзвук давних гроз…
Пить – не хватит водки,
Плакать – нету слёз.