Четыре грани. Прозаический опыт

Глава 1.


1.

В каждом действии этой женщины был виден страх превозмогаемого, неизбежно наступающего одиночества. Наверно, именно поэтому в их ванне периодически появлялась лишняя зубная щетка. Как будто существует кто-то третий - может быть, это даже мужчина, Катеринин папа. И он просто уходит из дома очень рано утром - может быть даже на работу, а возвращается за полночь - кто знает, может быть даже от любовницы.
Кате всегда было больно смотреть на эти жалостливые порывы маминой души вырваться из клетки одиночества. Больно - слышать ее уставший голос, еженощно ведущий разговоры со стенами. Больно - видеть, как она улыбается на улице маленьким детям. Больно - просто понимать, что она ограждает себя от друзей, от коллег, от соседей, довольствуясь кукольным совершенством своего искусственно созданного мира.

- Дочь, что ты планируешь подарить мне на день рождения? (Детский блеск в глазах.)
- В любом случае, это будет сюрприз... (Настороженная, наигранная сдержанность.)
- Ну Каааааатя... Ну скажи мне! (Танцующие шаги по комнате.)
- Мама! (Паника, срывающийся голос.)
- Что? Я красиво танцую. Я всегда красиво танцевала. Знаешь, я тебя прощу, если ты подаришь мне пуанты и балетную пачку! Я буду очень красивая, правда ведь? (Артистичный выпад левой рукой, обращенный к зеркалу.)
- Да, мама, ты у меня самая красивая. Пойдем спать? (Сдержанность, сдержанность, сдержанность. Отчаяние.)

И Катя плакала. В ванне, закрываясь на защелку, она закуривала и в немом отупении разглядывала ту самую, немного зловещую, третью зубную щетку.


2.

Бар «Трипианика». Под тихую рок-музыку, спускающуюся откуда-то сверху, переплетаются напряженные и взволнованные голоса двух молодых девушек.

- ..А может ее следует показать врачу?
- Ты дура?! Нет, я, конечно, могу договориться с матерью, она поможет... Но подумать только! Заставить всех думать, что твоя мать психопатка - что может быть кощунственней!
- Лиз, она не психопатка. У нее просто проблемы. Она просто разговаривает со стенами... и даже с телевизором.
- Правильно, потому что у нее нет другого выхода! Дочь сутками пропадает - непонятно где и с кем!..

Лиза закашлялась, в сердцах затушила сигарету и, переходя на крик, закончила: «Найди матери мужчину, вот и всё».

Катя поняла, впервые в жизни, что ее может раздражать неуместная музыка. Пропустив последнее замечание подруги, она невозмутимо ответила: «Что значит, непонятно с кем?? С тобой. И... со знакомыми. Не делай из меня ужасную дочь, пожалуйста». Секундное молчание, осветившее обеих девушек огнем внезапного понимания и единения. Порыв ненависти и презрения погас - как Лизина сигарета в пепельнице. Даже музыка стихла. Воздух наполнился искрой близости. Такими родными они не чувствовали себя уже давно. Лиза поняла по блеску Катиных глаз - вот она, снова рядом. Снова самая близкая. И эта самая близкая как никогда нуждается в ее поддержке.


3.

..Надо купить капусту. Она полезна, да и Катя любит овощи. Или капуста это не овощ? Я только помню, что арбуз - это ягода. Природа, невероятно загадочная вещь... Только она могла создать звезды такой необычайной красоты. Интересно, а почему они гаснут, каждый раз, когда мы подъезжаем к станции? Метро - такая загадочная вещь. Ах да, капуста. Извините, девушка, вы не подскажете, капуста - это ягода? Что? простите, я не хотела напугать вашего ребенка. Мужчина... А вы случайно не в курсе? Что? Не надо нецензурно ругаться, это же так невежливо. Очередной катаклизм - гаснущие звезды. Вас тоже удивляет?? Что значит «это не звезды, а освещение»? Странные люди... Я бы еще с вами пообщалась, но извините, моя станция, мне пора. До свидания.

Пассажиры этого вагона метро весь вечер вспоминали ту странную женщину, рассказывая за ужином курьезную историю про одну городскую сумасшедшую. Как ни странно, всех впечатлила ее легкая походка, ее прекрасные наивные глаза... Осадок жалости и сострадания в душе. Как же это больно.


4.

«Между прочим, поиски мужика для своей матери - это куда менее гуманно, чем просто намерение показать ее психиатру!»


5.

С детства Катя была очень горда своей мамой. Ей ведь повезло куда больше других: мама Мила очень редко наказывала непутевую дочь, они постоянно шутили, гуляли вместе, поддерживали друг друга... Мама-подруга для Кати всегда была не выдумкой литераторов, а настоящей реальностью. В садике она могла поделиться с мамой всеми сокровенными тайнами: поведать ей о первой любви, спросить, стоит ли ей отказываться от полдника из-за возлюбленного; в школе мама уже не просто советовала, а помогала решать проблемы: убеждала директрису школы в том, что девичьи драки - это естественное явление, уверяла классного руководителя, что Катя на самом деле невероятно прилежная девочка, проводит вечера над книжками. Абсолютная идиллия. Но повзрослев, Катерина поняла, что она недостаточно хороша для своей идеальной мамы. Когда Людмиле Викторовне было 18... У нее уже была маленькая Катенька. Она бросила школу и устроилась уборщицей в домоуправление. А по выходным посещала курсы машинисток - приобретала хорошую, высокооплачиваемую профессию. Вот это жизнь, вот это настоящая жизнь! Трудности, преодоление себя, почти адреналин! Вот о чем мечтала школьница. Но так как Кате не дано было в точности повторить мамину судьбу (во-первых, она категорически не хотела беременеть и рожать детей, тем более в 18 лет, ну а во-вторых, Людмила всячески оберегала дочь от трудностей, создавая для нее истинно тепличные условия безбедного существования), она решила развивать свой характер за счет внутренних конфликтов. Наполнить жизнь переживаниями - это же так просто!
Она начала читать тяжелые книги, смотреть психоделические фильмы. Начала писать стихи - очень депрессивного содержания, задаваясь вечными вопросами самопоиска. Ночами, засыпая на очередном томике Джека Аллена, Катя мечтала, что в один прекрасный день (приблизительно запланированный на дату ее, Катерининого совершеннолетия) они с мамой сядут друг напротив друга, выпьют по бокалу хорошего вина и заведут душевный разговор - как две настоящие взрослые подруги. Вот тогда и настанет дочерний триумф! Она сможет показать маме, насколько она, Катя, достигла духовного совершенства. Пояснит ей свои жизненные принципы - на основе рассказа об абсолютном ненасилии, который так привлек ее; даст маме знать, насколько она, оказывается похожа на Беттину Брентано, личность, вошедшую в историю как любовница великого немецкого писателя Гёте; в конце концов, откроет матери тайну: ее дочь - в будущем известная писательница, не зря ведь у Кати так много общего с известной поэтессой Мариной Цветаевой! В чем есть доля правды... Катины стихи были очень даже не дурны, это признавала даже ее школьная учительница по литературе. Мало того, Катя писала увлеченно, вдохновение посещало ее часто - у этой юной души и правда было хорошее будущее. Правда, она мечтала вовсе не о карьере писательницы. Это был всего лишь предлог - способ заслужить внимание мамы. Отчаянный безмолвный крик: «Мама, я достойна, я могу быть твоей Дочерью, я многого добилась!» звучал в тишине ее пустынной комнаты.
Она заставила себя отдалиться от Людмилы - чтобы спустя два года иметь возможность поистине открыться для нее, удивить маму духовностью, поразить ее своим богатым внутренним миром чувств. Она завела дневник - давая себя возможность прослеживать динамику и темпы становления собственной личности. Она повесила в своей комнате огромную фотографию матери - постоянный стимул для стремления к идеалу, созданному в Катином подсознании.

Именно в эти дни песочные часы судьбы начали свой отсчет - предвещая перемены, проблемы, события, беды, впоследствии сломавшие судьбы женщин.
Именно в эти дни курок револьвера судьбы был приведен в движение - нанометры пространства, ежедневно преодолеваемые по направлению к трагедии.

Даже писатели-сентименталисты никогда не смогли бы познать истину, которая в те годы открылась юной девушке - расположение, внимание и любовь дорогого тебе человека надо заслужить.


6.

«Любой ли ценой? Да, любой. Возможно, Лиза права... Нужен достойный человек, и, кажется, я знаю способ его найти».


7.

..Девушка, а в какую цену у вас капуста? Ого! Это же так дорого! Нет, что вы, я не ругаюсь, я считаю, что брань - это неприлично. Мне нужна капуста, Катенька ее очень любит. Катенька? Это моя любимая дочь. Значит да, вы правы, для ее блага я готова отдать любые деньги. Смотрите, девушка, в кошельке вся моя зарплата! Что? Этих денег хватит только на один кочан? Надо же, как подорожали продукты. Конечно, я вам верю, девушка. Такие огромные деньги необходимо отдать вам, чтобы вы выбрали для нас самую полезную капусту! Держите - 23 тысячи 753 рубля. Этого хватит? Прелестно. Девушка, вы просто ангел.


8.

Катино сердце замерло, когда она услышала знакомый стук каблуков на лестничной площадке - мама возвращалась домой. Катя быстро успела закрыть общую тетрадь, лежавшую перед ней на столе и спрятать ее - свой личный дневник - в верхний ящик письменного стола. Ее намерения были ясны. Лиза невероятный человек - опять подсказала ей, непутевой, единственно верное решение. Маме надо найти любовника. И тогда она снова будет той прежней Людочкой - без сегодняшних странностей. Мамочка не больна, им не нужен психиатр... Это просто временное, ей просто не хватает немножко счастья и любви.
Звонок в дверь - Катя вздрогнула.
Мимолетная улыбка - и правда мама вернулась.
Таблетка пирацетама - никогда не помешает.

- Привет, мам! (Вопрос в глазах.)
- Катюша! Смотри, что я тебе купила! (Выражение невероятной гордости на лице. Восторг.)
- Мааам... Ты не могла купить еще каких-нибудь продуктов, помимо этого? У нас ведь нечего кушать... В холодильнике только пельмени, а ты сегодня получила зарплату, между прочим! (Недоумение. Злость. Зачем она приволокла этот идиотский кочан?)
- Доча, ты не понимаешь. Мы садимся на диету! Овощи невероятно полезны для молодых девушек. (Улыбка, обращенная к зеркалу.)

Усталость, опять опускаются руки. Может всё-таки психиатр? Нет-нет, мама здорова, я уверена... Так, я конечно не Скарлетт О’Хара, но придется подумать об этом позже. Девять вечера - интересно, продуктовый еще открыт?

- Мам, где твой кошелек? Я схожу в магазин. За остальными полезными продуктами. (Спокойствие. Правильно подобранные слова - ключ к успеху.)
- В сумке. (Очаровательная улыбка.)

Странно, она слишком часто стала смотреться в зеркало... Точно, необходим мужчина. Так, где же ее сумка? Черт возьми. Так, помада, газета, жетоны метро, браслет, лейкопластырь, презерватив! (Надо позвонить Лизе, как же она права насчет мужика для мамы, это уже похоже на паранойю). Черт, черт, черт. А где же кошелек... Ах, вот он. Стоп! Пустой???

- Мамааааааааааааа!!!
- Не кричи, это не эстетично, ты же девушка. (Безразличие.)
- К черту эстетику, мать, где деньги??!
- Какие еще... Я тебе ничего не должна. Не кричи! Я сейчас обижусь.
- О, Господи, мама, ну что ты опять натворила? Скажи, тебя обидели? С кем ты виделась сегодня, пока добиралась домой?
- Я была на рынке, ты должна помнить! Одна милейшая девушка там продала мне самую лучшую продукцию! Я, конечно, была слегка удивлена завышенной цене... Но, решив, что не стоит на себе экономить, отдала ей требуемые деньги. Катюша, я же молодец? (Детская надежда в глазах.)

Господи, Катя, спокойствие. Ее ограбили, обманули. Она совсем потеряла рассудок. Психиатр? Нет-нет, та девушка видимо была цыганкой, она убедила, загипнотизировала маму! Всё хорошо. Хорошо, хорошо. Беззвучный крик. Шатающиеся стены - я схожу с ума. Спокойствие.

- Да, мамочка, ты у меня самая лучшая, самая умная и предусмотрительная.


Глава 2.


1.

«Be yourself…» И красивая полуабстакция. Лиза опять пожалела, что невозможно подарить картинке краски, когда рисуешь на замерзшем окне. Всегда получается нечто белёсо-прозрачное. Нет эмоций в этих эскизах души. Просто образы - они бесчувственны. Потому что красок нет. Но всё равно, Лиза любила от скуки изображать всё, что взбредет в голову, на окнах городских автобусов. Так и время, проведенное в транспорте, растворяется быстрее. И к тому же появляется возможность пообщаться с другими пассажирами, вот так вот, безмолвно. Хоть они никогда и не отвечают ей, даже не улыбнутся, когда скользнут взглядом по рисункам, оставленным на окне. Ну и пусть не отвечают. Она же знала, что способна затронуть глубины их душ. Растопить льдинку в сердце. Превратить неприступную преграду равнодушия в отблеск радости в глазах. Так же, как случается, когда дышишь на обледеневшее окно, и получается красивое облако.
Ведь эти люди любили её «творчество». Они выходили из автобуса, улыбаясь и неся улыбку окружающим. Пускай Лизе никогда и не приходилось этого видеть, она знала, всё происходит именно так. Наедине с самими собой эти случайные прохожие и попутчики улыбаются и вспоминают её. И рисунки, оставленные ею, тоже.
В очередной раз, закончив рисовать, задумалась о том, как же всё-таки глупы и суетны люди вокруг неё. Они постоянно погружены в проблемы, мысли. Даже если думать им не о чем, они изобразят отчуждение и следы глубоких раздумий на лице. Вот, например, тот молодой человек в бирюзово-зеленой куртке... Не думайте даже, он не завалил сессию. И девушка любимая его не бросила. Всё у него в жизни в порядке, вот сейчас он наверно едет домой, где его ждет мама и вкусные котлеты на ужин. Вот о чем он думает, об ужине. Только нечто странное не позволяет ему отразить все мысли не лице. Лет в 7 мы учимся на людях прятать чувства под маской воспитанности... Тут нет ни объяснения, ни логики. Просто так надо.
А кому надо то, подумала Лиза. Она никогда не понимала, почему всё в этой жизни делается только так, как хочется другим людям. Существуют ограничения, распорядки, правила. Уже даже не ясно, кто был тот первый умник, придумавший все эти правила: правила приличия, жизни или же правописания. Неважно. Их положено соблюдать и всё тут. А она никогда не умела подчиняться принятым нормам... Вот сейчас, например, окружающие, наверняка, думают, что с головой у нее не все в порядке. Ведь за последние 2 минуты на ее лице яркой палитрой отразилось и изумление, и непонимание, и скука, и мимолетная улыбка. Она просто не такая как все. Ненавидящая спорить и доказывать свою правоту. Не то что бы у нее не было силы воли или способности отстаивать собственное мнение... Всё было, просто неконфликтный характер каждый раз, помимо ее воли, заставлял говорить доброжелательное «Конечно же, вы правы». А потом пойти и сделать всё по-своему. Так, как захочется самой Лизе. Взять и нарушить заведенные правила. Взять и просто улыбнуться тому парню в бирюзово-зеленой куртке.


2.

Зябко кутаясь в шарф и ощущая, как пронизывающий ветер уносит её мысли далеко-далеко, Лиза бежала от остановки в сторону дома. Не было желания даже оглядываться на тех самых прохожих, пытаясь угадать или хотя бы представить, куда это они торопятся. Изменяя своим привычкам, Катерина почти уже превратилась в одну из них, бегущих вникуда.  Но нет, по её глазам отчетливо было видно, она всё та же. Размышляющая.
На этот раз ее мысли были заняты разговором с Катей. Лиза отказывалась верить, но вот уже на протяжении нескольких месяцев ей казалось, что Людмила Викторовна, мягко говоря, сходит с ума. Теперь и ее дочь это подтверждает. Кошмар. Надо срочно посоветоваться с мамой. Она врач, она всегда может помочь.
Лиза доверяла своей маме, с рождения находилась за ней, как за каменной стеной. Для маленькой девочки слова «мать-одиночка» звучали не как клеймо, созданное устами общественного мнения, а как почетное звание, которым люди наградили самую лучшую в мире мамочку - Лизину маму Веру.
Жаль, что после 12 лет их общения с Катюхой, две взрослые женщины, их матери, так и не смогли найти общий язык. Вера Андреевна всегда презирала молодую, наивную Людочку, которая по глупости забеременела, не закончив школу, родила, осталась без образования и средств к существованию. Людмила, в свою очередь, всегда хихикала, повторяя, что Вера больше похожа на бабушку Лизочки, чем на ее мать. Говорила, что заводить первого ребенка в 39 лет - это как минимум преступление, моральная неполноценность.
Так они и сосуществовали - дружба, связавшая их дочерей, была прочным канатом, протянутым над пропастью женского непонимания и враждебности.


3.

-  Вторая нейрохирургия, слушаю.
- Вера Андреевна! Регистратура! Пятая везет к нам девушку, внутричерепная аневризма, вовремя заметили, вызвали бригаду и...
- Лена, не надо объяснять мне обстоятельства, передай девочкам, готовьте стол, девушку отправить на экстренную МРТ, потом в операционную, каждая минута дорога, быстрее!
-  Сейчас, я перезвоню в стационар, а потом...
Трубка на рычаг. Гудки.

В наших руках снова жизнь. Господи, помоги. На месте несчастной мог оказаться любой: я, Лиза... Господи, убереги. Так, бригада прибыла, надо настроиться на операцию. Вера, ты сможешь. Глубокий вдох. Таблетка пирацетама - никогда не помешает. Господи, прости.


4.

Дверь закрыта на два замка - дома снова никого? Значит, мама опять оперирует экстренный до полуночи. Черт, опять самой готовить поесть. В жизни не стала бы врачом... Не хочу, чтобы мои дети также мучились в быту. Господи, и как Катькина мать сама со всем справлялась в 18 лет? Да еще и с ребенком? Ненормальная. Мне 19, но у меня все равно ни на что, кроме университета и молодого человека времени не хватает...
Надо готовиться к семинару по психологии... Боже, как же я устала.
Так и не поужинав, Лиза продолжала бездумно ходить по квартире, будто бы в надежде рано или поздно обнаружить здесь еще чье-то присутствие. Минут на 15 застыла у зеркала в своей комнате. А она ведь красива. Невероятно красива. Густые каштановые волосы плавным водопадом спадают на плечи, подчеркивая линию ее изящной шеи. Серые, насыщенного цвета глаза. В них можно утонуть. Ни какая косметика не способна создать магию таких глаз... Исключительно природный магнетизм, очарованием наполнивший их, придавал Лизавете неповторимый шарм, награждая юную девушку невероятной силой убеждения. Именно ее глаза манипулировали людьми, гипнотизируя и привлекая внимание. Лиза с детства осознавала энергетическую силу, создаваемую этим взглядом и ее обворожительной улыбкой. Белоснежные, ровные - просто идеальные - зубы, не изменившиеся даже после трех лет курения... Украшение ее чарующей, искренней и доброй улыбки. Лиза мягко провела рукой по своей груди второго размера - не большая и не маленькая - привлекательнейшая деталь ее почти совершенного тела. Даже кисти рук радовали необычайным изяществом. Всё в этой девушке было так естественно просто, натурально, живо и неповторимо одновременно, что даже она сама периодически попадала в плен собственного очарования, как сегодня, стоя у зеркала.
Внезапный шум захлопнувшегося окна заставил девушку вздрогнуть - начинался дождь. В марте? Невероятно. Пробираясь сквозь полумрак своей спальни, Лиза подошла к окну. Высунувшись по пояс, она бесстрашно вглядывалась в глубину города с величественной высоты 15-ого этажа. На секунду она растерялась, натолкнувшись на тот невосторг равнодушия, с которым прохожие относились к первому, животворящему дождю... Они бежали. Домой. К телевизорам и котлетам. Не замечая, насколько абсолютно всё, что окружало их, менялось в лучах этого первого дождика, преображалось и возрождалось. Глубокий вдох и... внезапно Лизина жизнь взметнулась пламенем в далеких углах памяти и яркими красками пролетела перед глазами. Сильнейший ливень. Восторг. Каждый раз при шуме дождя ей вспоминался тот родной маленький северный городок, в котором, по ее глубокому убеждению, настоящий ливень случился всего однажды. Неожиданно. Словно взрыв, вспышка эмоций. И Лиза бежала - босиком по улицам. С лучшими друзьями - до сих пор вспоминая тот теплый всепроникающий дождь. И песней прошлого звучит их звонкий смех, его сияющие отголоски в звуках города. Тогда Лизавете казалось - вот она, жизнь. Она вдыхала ее всей грудью, выжимая промокшую футболку, смешивая слезы счастья и струи дождя... Как же прекрасно это было. Родной маленький северный городок, радостный восторг, близкие и родные, дружный смех и надежды на светлое будущее.

Лиза была романтиком.


5.

- Мы сделали всё, что было в наших силах. Она скончалась на операционном столе. Примите мои искренние соболезнования.

Плач. Устало снимая маску, Вера Андреевна на секунду подумала, что ее слова прозвучали слишком уж официально, слишком уж по-киношному. Но они, правда, сделали всё, что могли. В том, что Рудакова Таисия Борисовна, 1985 года рождения, скончалась, нет ничьей, а тем более ее, Вериной, вины.

- Одежду и личные вещи погибшей вы сможете забрать на цокольном этаже, у дежурной, - слышит Вера голос Алены, медсестры из соматического отделения.

Снова истерика. Молодой мужчина, по-видимому, муж умершей Рудаковой Таисии Борисовны, 1985 года рождения, закатил глаза и стал медленно сползать по стене. Я больше так не могу, - подумала Вера и, не сказав ни слова, покинула коридор второго нейрохирургического отделения. Да, я жестокая сука-врач. Да, мне не жалко. И не больно. Безразлично. Хотя нет, я очень проголодалась и хочу домой.

Вера Андреевна была, есть и всегда будет оставаться равнодушным прагматиком.



Глава 3.


1.

Уже три года Катя уверенно следует за созданным ею идеалом, пытаясь доказать маме, что она достойная дочь. В последнее время ей стало нравиться писать, она уже подумывала о том, чтобы взяться за написание романа, даже, кажется, советовалась с Лизой... Самое подходящее время для того, чтобы восстановить свои хорошие отношения с матерью, открыться перед ней - то, о чем мечтала Катя, будучи шестнадцатилетней девочкой. Должно же было случиться так, что ее мама именно в этот период переживает какое-то странное потрясение... (Нет, это не болезнь, мамочка абсолютно здорова!) Еще и эта неприятная история с деньгами.
Катя решила, что ей необходимо искать работу. Маме лучше сейчас оставаться дома - а господин ее начальник сможет найти себе другую секретаршу, Катя была уверена. Проблема состояла в другом... Она не знала, куда ей устроиться.
Без образования.
Без протекций.
Без особых навыков.
Единственное, что Катя умела - писать стихи и небольшие рассказы. Но, учитывая, что за всю жизнь только единожды ей удалось опубликовать один из своих очерков... Это далеко не тот бизнес, которым Катерине следовало зарабатывать себе на жизнь.

Отчаяние. Противный дождь за окном. Дождь? В марте? Надо же.
Несмотря на свое богатое воображение и определенный литературный дар, Катя никогда не умела видеть прекрасное. Да, она была человек-уста... Изумительно выражала мысли, описывая различные гипнотизирующие пассажи человеческого сознания. Но это была слепая, глухая душа, редко выводимая из психологического равновесия прекрасной музыкой, завораживающими пейзажами или же попытками пробудить подсознание. В какой-то мере она была хладнокровна, всегда умела брать себя в руки и убеждать себя именно в том, во что ей было выгодно верить.
Совсем непохожая на свою мать - Люда, бедное бестелесное создание, с молодости убитое бытом и проблемами, никогда не была сильна духом, вечно витала в облаках, в глубине души мечтая о карьере актрисы.
Слабая мать.
Сильная Катя.
Что ждет их в будущем?..

Забвение.
Помутнение сознания.
Почти пустая бутылка виски на столе.


2.

- Доброе утро, Катюш! (Безмятежность.)
- Мама... О, я опять уснула на кухне, сидя? Черт. Как тебе спалось? (Боль в шее. Похмелье. Чувство вины.)
- Смешная моя девочка. Прекрасно! Мне снились берега Атлантического океана... Моя давняя мечта. Детка, а поехали в Майами? (Поцелуй в лоб.)
- Куда? Ах. Да, да. Мы обязательно поедем туда в скором времени! (Ложь. Мрачные мысли о поисках заработка.)
- Правда?! О, да ты у меня просто золотой ребенок!..

Пританцовывая в странной манере, она снова уходит в свою комнату - дальше смотреть сны об отдыхе. И так продолжается уже третьи сутки - без ремиссий и улучшения. Катины ноги опять подламываются в коленях. Ей больно. Больно - смотреть на мать в таком состоянии.
Пирацетам. Виски. Пустой холодильник.


3.

- Слушаю.
- Виталик, это ты?
- Катя? Что с твоим голосом? Рад слышать тебя.
- Меня радует, что ты хотя бы узнал. У меня проблемы. Серьезные... Помню, в школе ты помогал разрешить... подобное.
- Говори прямо, тебе нужна...
- Не произноси это вслух. Да.


4.

Это всегда находилось под запретом, и только в редких случаях использовалось в медицинских целях, как сильное обезболивающее. Его употребление в традиционных обществах ограничивалось строжайшими правилами. Оно стало настоящей социальной и этической проблемой человечества только лишь с наступлением индустриальной эпохи, и первыми жертвами этого стали жители больших городов - по всему миру. Помимо индивидуализации, отчуждения и прочих психологических факторов, необходимо упомянуть процесс развития фармакологии, внесший огромный негативный вклад в формирование сути этой катастрофы мирового масштаба. Жители цивилизованных стран привыкли к тому, что боль была возведена в статус легко устраняемой неприятности, а не страдания, как ее рассматривали в обществе ранее. И именно это помогало устранить «незначительную неприятность»... Поэтому-то человечество и сформировало довольно лояльное отношение к этому, желание человека убежать от боли притупило его бдительность, оставив нас незащищенными младенцами пред властью этого.
В последние годы позапрошлого века фармакологи неустанно трудились в лабораториях в надежде создать безопасную и не губительную альтернативу этому. Немецким ученым даже удалось достигнуть определенных высот в данной области, так, например, в 1896 году Йозеф фон Меринг открыл достойную, относительно безвредную альтернативу губительной силе этого, вдохновив других ученых на новые открытия в этой области.
1898 год - Генрих Дрезер нашел более сильнодействующую альтернативу, абсолютно не обладавшую разрушающим эффектом.
Спустя 4 года, ценой человеческих жизней, было выявлено, что новое изобретение оказалось в тысячи раз коварнее и опаснее этого.
1902 год - повсеместно закон начинает запрещать ввоз, работу, любую деятельность, связанную с этим.
После вековых изысканий в этой области человечество так и не сдвинулось ни на йоту в направлении достижения благородной цели. Люди продолжают страдать, убиваемые не болью, а непреодолимой силой влияния этого.
Человечество продолжает производить его с пугающим постоянством и рвением. Возможно, надеясь на спасение от Бога, возможно - на разум самого себя.
Это постепенно овладевает нами, поселяется в нас, его образ живет в нашем сознании... Это ежегодно убивает миллионы. Возможно, когда-то в скором времени оно, в конце концов, истребит всё человечество - капля за каплей.


5.

Принятые SMS:
Катя:
«Это последняя капля моего терпения, Лиз. Буду ждать тебя в Трипианике, сегодня в 8. Я виделась с Виталиком, подробности при встрече».


6.

- Вторая нейрохирургия, слушаю.
- Мам, это я, Лиза. Слушай, предупредить просто хотела... Мы вечером с Катей гулять идем. Не теряй меня, хорошо?
- Ээм... Да, да, конечно, давай.
- Мама. Я еще хотела посоветоваться с тобой насчет... Катя...
- Лиз, у меня операция через 6 минут, поговорим дома, ладно? Всё, мне пора идти. До вечера.

Гудки.
Лиза, не злись, будь сильной.


7.

16:35. Лиза полулежит на коленях у своего молодого человека. Глядя Андрею в глаза, она шепчет, что никогда не была так счастлива. Что только с ним способна забыть обо всех проблемах, об универе, о Кате и ее мамаше. Он же глядел на нее, слабо шепчущую какую-то несуразицу, и радовался тому, что это сокровище принадлежит ему, а не кому-то другому.
Эта чудо-девушка так обворожительно улыбалась только ему.
Эти прекрасные серые глаза смотрели только на него.
Это ему она доверяет все свои переживания.
Это он стал ее первым мужчиной.
Это его она любит.

А Лиза, не подозревая о его мыслях, продолжала свой рассказ о том, что ее сумасбродная подруга Катя продолжает жаловаться на психические проблемы ее матери. О том, как Лизу на днях испугала встреча с Людмилой Викторовной... С ней действительно что-то не так. Лиза вздыхает, слегка заикается, говорит сбивчиво, волнуясь.
-  Андрюш... Как думаешь, мама сможет помочь Людмиле?
- Лизок, ну подумай сама, она же у тебя не психиатр... Почему эта Катя не обратится к специалисту?
-  У них денег нет! Даже холодильник пустой... Да еще Катя начала пить. Но это на нервах, ты же знаешь. Она личность творческая, зависящая от настроения... Ей сложно держаться. Хотя Катюха сильная, да и тем более...
- Лиза! Хватит чушь нести! Ты просто слишком любишь подругу, чтобы заметить очевидное! Да она без образования, без работы, превращается в алкоголичку! Дочь молодой сумасшедшей мамаши...
- Не кричи на меня! И кстати, тетя Мила тоже с работы ушла. Вернее, Катя это сделала за нее, и...
- Бред абсолютный, и на что они живут теперь?!

Лиза, не услышав последнего вопроса, молчала, медленно обдумывая слова Андрюши. Она ведь и правда безумно любит Катю, с детства. Неужели это слепая любовь? Неужели подруга и правда в огромной беде, в то время как Лиза лежит здесь, не имея представления о реальном положении вещей...
Ударом молнии - слова Андрея:
- Лизаааа! Ты меня слышишь? Ты бы свела уже общение с ней к нулю, а? Боюсь я, наживешь себе проблем с Катей...
Ударом молнии - по сердцу.
120 ударов в минуту.
- Ты шутишь?! Как я могу ее бросить в такое сложное время? Она моя подруга, пойми же ты! Почти как сестра! Я должна ей помочь, я обязана, я....
- Я знаю. Ты - средоточие мирового добра и милосердия, сегодня будешь весь вечер выслушивать ее пьяные жалобы... Лизка. Береги себя. Я боюсь, пойми ты.

130 ударов в минуту. Долгий поцелуй. Его любящие глаза. Я тоже боюсь, милый.


8.

..Доброе утро, любимый! Да, Катенька ушла на работу. Что? Ты не знаешь, кем она работает? Катюша - известный писатель. В ближайшее время мы все вместе поедем отдыхать - в Майами, представляешь! Да, дорогой, я тоже тебя люблю. Ах... У меня для тебя есть известие! Я... Мы... Ждем ребеночка! Представляешь, я скоро стану мамой! Ты рад, какое счастье!
Как же это больно! Наш малыш, наверное, толкается у мамы в животике! Ха-ха, ну же, дорогой,  не уходи, побудь еще с нами... Ну, куда же ты? Стой! Мне грустно одной! Зачем... Какая жалость, опять ушел.
Господи, как же это больно! Наверное, я умираю. Ребеночек, хотя бы ты не умирай. Ты станешь большим и счастливым, и уедешь в Майами. А я буду следить за тобой с небес.


9.

«Матери снится какой-то мужчина... Сегодня ночью она разговаривала с ним, во сне. Я чуть не расплакалась... Лизочка была права, ищем маме любовника. Срочно. Как же мне тяжело... Лиза... Почему она не рядом, когда мне так плохо. Самая близкая - почти сестра. Расскажу ей все! Сегодня».



Глава 4.

1.

19:45. Пронизывающий ветер, мелкий снег, летящий в лицо... Лиза бегом пересекала улицу, расталкивая прохожих. Катя ждет ее в баре. Лиза чувствовала, что невероятно нужна подруге. И пусть Андрей прав. Пусть это слепая женская любовь...
- Я не могу бросить Катю в беде!
Крик. Лиза, остановись. Приведи нервы в порядок. Будь хладнокровна - как Катя.

- Как Катя? Она уже здесь? Леш, можешь сделать так, чтобы нас никто, кроме тебя не обслуживал сегодня? Стандартно, кальян и две «Маргариты».

Не дождавшись ответа знакомого официанта, Лиза вихрем пронеслась к их диванчику, как раз в углу зала. Катерина уже сидела там, бледная, похудевшая, сосредоточенная, нервно докуривая уже не первую сигарету.

- Я думала ты не придешь, Лиз.
- Почему? Да как я могу не...
- Мне звонила Вера. Сказала оставить тебя в покое, ха-ха.
- Что? Мама? Ты ничего не путаешь? (Растерянность.)
- Не будь дурой, я в своем уме! Она меня с детства ненавидит, ты же знаешь! (Ярость. Где же Пирацетам?)
- Кать, ты об этом хотела поговорить? (Будь сильной.)
- Нет, конечно.

Мило улыбаясь, Катя подмигнула подруге. Засмеялась. Лиза, очарованная ужасающим притяжением, не сводила глаз с подруги. Мысли летели вихрем, перепутываясь где-то в глубинах сознания с чувствами... А Катя все смеялась, звонкие раскаты постепенно переросли во всхлипы. Лиза дикими глазами наблюдала за метаморфозой, вцепившись в край стола. Как со стороны видела она себя, растерянную, охваченную ужасом. Легкая слезинка катилась по ее щеке. А Катя уже раскраснелась, на истерике, будто услышав Лизины мысли, начала с нужным пафосом декламировать непонятно откуда всплывшее стихотворение:

Если можно бы было мысли
Заплести в две косы, как волосы...
Наши чувства бы стали истинны -
Как слова на газетные полосы.

Ты не видишь иного повода
Для измученных слов "Я люблю",
Нежели - провоцировать слабости
И воспитывать душу мою.

Ожидая от вас благодарности,
Убиваю я сутки и дни.
Отрекаюсь от мыслей; и с радостью
Изучаю на небе огни.

Подарив свое сердце любимым,
Остаюсь тет-а-тет с пустотой...

- Хватит!!!

Резкий крик. Лиза, будь сильной.

Обе подруги, разразившись рыданиями, опустошенные, лежали на кожаных диванах бара. Время будто остановилось, зал - опустел. Официанты - покинули их. Две гипертрофированные покинутые и потерянные души летали под потолком, легкий сигаретный дым щекотал их... Апофеоз: одна душа от черноты одиночества опускалась все ниже и ниже, гладя Катю по волосам. Вторая - светлая, прозрачная, нежно смахивала слезы с Лизиных ресниц.


2.

«..Это постепенно овладевает нами, поселяется в нас, его образ живет в нашем сознании... Это ежегодно убивает миллионы...»


3.

- Кать, я правильно поняла, ты была у Виталика? Зачем? Подожди... Стой... Белый пакетик... Это...
- Да, Лиз, это героин.


4.

В огромных Лизиных глазах смятение.
А Катя размеренно плетет кружево своего рассказа... Она просто хотела доказать маме, что достойна. Три года духовных и творческих пыток. За эти три года - у Людмилы развилась патология, паранойя одинокого человека. Она не воспринимает действительность... Для Кати рухнул смысл жизни - мама уже никогда ее не оценит. Они никогда не будут сидеть друг напротив друга - как две настоящие взрослые подруги. Мама Мила спит целыми сутками. У нее эмоциональная ломка. Она кричит ночами. У них нет денег. Все началось, когда Люду ограбили... Она ушла с работы.
У Кати есть один выход. Устроиться на работу, параллельно начать печатать свои рассказы. Последнее время ее радуют приступы вдохновения.

«Приступы вдохновения»... Господи, как странно она выражается, - думала Лиза, украдкой поглядывая на часы.


5.

Часы.

Она долго пыталась найти нужное слово, просто для того, чтобы образно описать свою жизнь. Мыслей в голове больше, чем оттенков синего в палитре августовского неба... Почти безвыходная ситуация: быть непонятой - это ведь так больно.

***

И опять мысли вслух. А она ведь есть ни что иное, как обычные механические часики. Ну почему бы и нет? Такая же утонченная и ранимая.
Даже три стрелки в наличии...
Она ведь человек настроения - каждую секунду новые эмоции.
Ежеминутная попытка поверить своей интуиции - пусть порой неудачная, но все же имеет место быть.
И здравый смысл - разум - в ее случае проявляющийся не чаще, чем раз в час.
Три ипостаси человеческой сущности в ее характере расписаны по часам, минутам и секундам - пожалуйста, получите подтверждение - часики.
Спросите, почему механические? Да потому что смотрит всегда вперед. Ее нельзя переводить назад - нельзя возвращаться в прошлое. Иначе, сломается и вовсе не сможет идти. Пружинка, видите ли, определяет ход ее жизни. Спасибо пружинке. Благодаря ей нет соблазна оглянуться назад...
Да и смысла в этом нет. Не стоит ни о чем жалеть; счастье - сейчас. Полюбим жизнь через призму надежды на светлое будущее.


А еще у нее есть подруги.
Зависящие от обстоятельств, очень нежные и плачевно реагирующие на отсутствие света... Солнечные часы.
Казалось бы, их в принципе должно быть много, а как не старайся, заставить всех дружно существовать вместе никогда не удастся. Если хотя бы двое из них рядом - то ход времени сбивается на обеих, и уже ни за что не добиться правды от этих доброжелательниц.
Истинная - только одна. Та, с которой полжизни провели вместе. Ей можно верить. И тень на ее лице - это не грусть и не недовольство. Это просто реальное отражение действительности - именно по такому принципу и должны работать уважающие себя солнечные часы.
Однако и она зависима от настроения. Как только приходит осень и солнца становится всё меньше и меньше, подруга начинает падать духом. Закон природы... Закон - и что? Можно подумать, нашей героине от этого легче.
Все-таки, больно, когда тебя не понимают.

Чуть не забыла, надо и о родителях пару слов сказать. Внушительные, грозные, громогласные настенные часы... Да-да, говорят, приятно познакомиться. Еще бы. Они всегда вежливы и деликатны на людях. Лживые, ведь это только на публике. Когда они наедине - пощады не жди. Суровые, даже иногда жестокие в суждениях; ей каждый раз хочется плакать после серьезного разговора с ними.
А ведь они такие же, как она - механические, в прошлом - душевные, милосердные, ранимые... Но так же, как и она, не умеют возвращаться в прошлое. А вот в отличие от нее - в будущее смотреть разучились. Поэтому живут только в своей идеализированной реальности. Пытаются воспитать дочь, этим самым, убивая в ней желание жить и радоваться.
Грустно всё. А казалось бы, родные люди.

...Некоторые философы считают, что мужчины - это основа прогрессивного общества. Видимо, она тоже так считает, потому что друзей-мужчин у нее очень много.
А возможно, она просто разочаровалась в подругах.
Так или иначе... Разрешите представить: её лучшие друзья - часы песочные. Они не такие, как хрупкие девушки... Редко зависят от настроения или от положения солнца. Всегда сильны духом, никогда не дают сбой в работе.
Бывает только, спиваются... Помните? Как только попадает в песочные часы жидкость - они больше не способны нормально и точно функционировать, не так ли??
Вот и с мужчинами та же история.
Но не будем о грустном. Вообще-то они хорошие.
Она им всегда доверяет. Трогательно так... Но они видят в нашей героине только товарища.
Именно так, не ту утонченную девушку с позолоченными стрелками и белым глянцевым циферблатом, а...
Она для мужчин - просто какой-то робот - механические часики - практически никогда не останавливающиеся и не отстающие. По своим лидерским качествам она может перещеголять многих своих друзей-мужчин... А они ею восхищаются и порой даже завидуют. Ведь им-то без конца нужно напоминать, что для благополучного существования часы надо переворачивать с завидным постоянством... Иначе ход жизни не то, что замедлится - он остановится. И тогда амбиции мужчины уже не смогут быть реализованы.
Стоит лишь раз проявить слабость и...
Ну, вы знаете, не будем о грустном.

А еще она всю жизнь мечтала полюбить. По-настоящему.
Огорчал только тот факт, что для многих мужчин она лишь просто хороший друг... И казалось, нет выхода.
Но тут на горизонте появился он. Яркий... Умный. Успешный. Стандартные электронные часы. Недешевой марки, причем.
Ее шестереночное сердце он завоевал в одно мгновение. Лишь только дрогнули ее прекрасные ресницы. Бешено бьющаяся секундная стрелка... И она уже по уши влюблена. Часовая стрелочка потихоньку начинала ржаветь...
Сами понимаете, не до разума влюбленной девушке.
...По прошествии нескольких месяцев она поняла, что не может жить без него. Даже почти призналась в этом однажды.
А он, равнодушно сменяя 7 на 8, продолжал рассуждать о том, что жить надо проще. Говорил ей,  что она просто натура истеричная, творческая, витающая в облаках. Ей даже было обидно, что он так думает, не принимает ее всерьез... И не завидует ей, как другие мужчины.
Правда. Было обидно.
Давайте лучше еще раз поговорим о том, что он исключителен?
Красив. Некий налет гламура в блеске его позолоченного корпуса... Блики солнца на цифровом дисплее. Для него солнце - это не источник жизни, как для подруг... В его понимании солнце - это то, чему можно беззаботно радоваться. Как в детстве.
Умён. Когда говорит, у нее мурашки по коже... Из него бы вышел хороший адвокат. На любые ее слова находит ответ. Обычно мужчины не способны ей достойно ответить. Проверено на опыте.
Его богатый внутренний мир. Он очень начитан... Хоть на первый взгляд и кажется, будто в глазах у него только цифры. Неправда.
Просто хороший человек. Из многих богатых электронщиков он один позволяет себе стать добрым другом для механических или, тем более, для песочных часиков... Не гордый и не заносчивый. В душе - такой же, как она.

А непротивоположностям по сути своей сойтись не суждено.
Выводы делайте сами.
Только не забывайте, Она была очень принципиальна и часто противоречила сама себе.
Как все женщины. Как все механические часики.

***

С тех пор прошло 5 лет. Сегодня ей очень хочется все-таки перевести стрелки часов назад... Чтобы понять, была ли любовь. Все равно романтика из жизни уже практически испарилась... Растворилась, как утренний туман, оставив легкий привкус ушедшего счастья. Нет романтики, а значит и ее внутренние шестеренки и пружинки давно уже заржавели... И не страшно будет оглянуться. И исправить ошибки молодости.
Помириться с родителями. Не дай Бог, папу тоже разобьет инсульт, как и маму 2 года назад.
Чуть чаще видеться с подругами... Или хотя бы с той единственной. Которая стала высококвалифицированным врачом и теперь живет в Лондоне, с мужем и дочкой.
Повысить в должности друзей детства, которые сейчас работают в ее фирме - не дай Бог, сопьются, осознав свою несостоятельность.
Найти того самого... Электронные часы. Ведь он уехал из города. Но по сей день пишет их общим друзьям, что так и не забыл блеск ее любящих глаз. И пусть не осталось романтики в жизни. Зато во снах она видит его и по сей день.

А еще она стала жутко набожной. Теперь на часиках появилась гравировка - «Человек пришел на этот свет, дабы научиться прощать себе подобных и любить всем сердцем. Аминь».


6.

Отправленные SMS:
Катя:
«Катюш, я прочитала рукопись, «Часы». Слушай... Ты давно так не писала! Это изумительно! Я поговорю, договорюсь... Мы напечатаемся, обязательно. Продолжай писать, слышишь»


7.

..Катенька на работе, в Майами. А я... Я... Я умираю. Моему малышу очень тесно, и он буянит там, внутри. Огонь пожирает мое тело. А на улице май... Прохладный ветерок, солнце. Как же это прекрасно! Мы с малышом идем гулять... - беззвучно шептали посиневшие губы женщины, обессиленной безумием.


8.

«Это безумие. Мою маму уже сложно назвать человеком... Сегодня она ушла из дома. Я не знаю, где она. И я поняла: мне БЕЗРАЗЛИЧНО, где она! Зато я счастлива - Лизе понравилась моя рукопись! Я достойна быть ее подругой! Господи, спасибо тебе за спасение».

Пирацетам.
Героин.
Виски.


9.

- Лиз, тебе не кажется, что нам нужен отдых? Давай уедем на недельку? Проблемы подождут. Посмотри на себя, лица нет... Не высыпаешься. Разве так можно? Поехали...
- Андрюш, мама не отпустит.
- Я уже поговорил с Верой Андреевной, она пообещала купить нам билеты. Едем.


10.


Аэропорт Шереметьево. Прямой рейс на Орландо. Лиза и Андрей улетают в Майами, на 10 дней.
Господи, спасибо. Лизочка пропустит весь этот ужас, отдохнет. А Андрюша хороший мальчик... Пусть проведут время вместе. А я пока все разрешу. Какая всё-таки ужасная история. Господи, за что? О чем я думала 35 лет назад... Сама виновата. Господи, прости. Счастливого полета, Лизочка. Я люблю тебя, дочь. Я сделаю всё, чтобы уберечь тебя от потрясений.


Глава 5.


1.

2 дня спустя. Криминальные хроники:

«Вчера ночью в районе площади Победы был найден труп женщины, причины смерти устанавливаются, впрочем, как и личность погибшей. Информация на данный момент: женщина, светлые волосы, приблизительно 35-40 лет, ухожена, но крайне истощена. С вопросами обращаться по телефонам, указанным на экране».


2. 

Днем позже. Квартира Лизы.

- Алло.
- Лиза! Ты мне нужна! Срочно! (Паника.)
- Катерина, здравствуй, это Вера Андреевна. Лиза сейчас в отъезде. Что ей передать? (Невозмутимость.)
- Лиз, ты не представляешь... Мама, Виталик... Ой. Лизы нет??? Не может быть!
- Катя, ты мне не веришь? Лиза с Андрюшей уехали на отдых.
- Но... Теть Вера! ... У меня проблемы!
- Не ругайся, пожалуйста...
- Да идите вы, невозмутимая сука! С детства меня ненавидишь! (Истерика.)

Гудки. Озноб. Вера, будь сильной. Ты не отвечаешь за судьбу этой бедной девочки. Господи, ведь так?


3.

6 дней спустя. Следственный отдел районного отделения милиции.

- Следователь Коржаков, здравствуйте!
- Карельская Вера Андреевна, я по повестке, в качестве свидетеля.
-Да-да, Вера Андреевна. Я вас ждал. Присаживайтесь.
- Спасибо.
- Итак. Вы были знакомы с погибшими Невзоровой Екатериной Сергеевной и Невзоровой Людмилой Викторовной?
- Да.
- Поподробнее?
- Я обязана давать показания?
- Вы хорошо знакомы с законом, Вера Андреевна...
- Именно.

Телефон в Вериной сумочке. Извините, я отвечу на звонок.

Рыдания. «..Мама, я тебя ненавижу! Ты отправила меня за границу, будто знала, что с Катькой что-то случится! Как ты могла?..»

Время остановилось. Стены зашатались. Всё потеряно. Мне плохо. Дочь меня ненавидит - что делать?! Нечего терять. Господи, за что?
Господи, прости.

- Товарищ следователь... Я расскажу всё, что касается этого дела.


4.

До сих пор не понимаю, зачем я выучилась на хирурга. Нейрохирургия меня никогда не привлекала, я с тяжелым сердцем приходила на работу... Признаюсь, не спасать человеческие жизни, а ради заработка. Что же истинно интересовало молодую выпускницу медакадемии Верочку Карельскую  - это генетика.
Я экспериментировала на себе. Шок.
Впервые - тогда мне только исполнилось 21. Я хотела создать генотип абсолютно талантливого человека... После работы в лаборатории и долгих расчетов и сомнений у меня родилась дочь, Людмила. К 3 годам она не проявила себя... Пришлось отдать ее в приют - я потеряла интерес к ребенку. Шок.
Второй раз - мне было уже 39. В течение долгих работ и исследований за 18 лет нам удалось установить, что проще будет экспериментировать над близнецами, один из которых должен иметь уникальный генотип, а второй - отличаться фенотипом. В результате я родила двойняшек - запрограммированную на творческую гениальность (ребенок с особенностями коры головного мозга, отвечающей за логику) Екатерину и Елизавету с уникальным набором генов - необычной, яркой внешностью.
Эксперимент с мозгом так и не удался - всё-таки мне не дано стать великим нейрохирургом, ирония судьбы. Девочка ничем не отличалась от сверстников. Когда двойняшкам исполнилось 2 года, пришлось их разделить, Катя отправилась в тот же приют, что и Людмила. Лизонька стала для меня светом в окошке - я посвятила этому ребенку жизнь.


5.

..Вот здесь, на небесах, находясь в здравом уме, я могу рассказать тебе всю правду, Катенька. Ты не моя дочь... Мы сестры. Не удивляйся, девочка моя. Ты же знаешь, что я старше тебя всего на 18 лет. А наша мама - Вера Андреевна. Да-да... Лизонька наша сестра, такой вот парадокс. Правда, я не знаю, зачем доктору Карельской понадобилось столько девочек. Что? Да, именно, хорошие девочки выросли. Одна красавица, одна умница... Ну и я, человек с ранимой и тонкой душевной организацией.


6.

«Я схожу с ума. Моя сестра удочерила меня. Я схожу с ума. Моя лучшая подруга оказалась моей родной сестрой. Я схожу с ума. Я любила их обеих. Я сошла с ума. Так и не доказав маме Миле и Лизочке, что достойна их. Виталик, спасибо тебе за него, за мою смерть в белом пакетике».


7.

- Товарищ свидетель, меня посадят?
- Двойное доведение до самоубийства... Плюс незаконные медицинские эксперименты... Вера Андреевна, вы не обязаны были свидетельствовать против себя.
- Моя дочь меня ненавидит. Что мне еще оставалось делать?..


Эпилог.

- Лиз, значит, так должно было случиться... Тебе предстоит прожить счастливую жизнь, за вас четверых. Твоей вины в том, что Вера Андреевна умерла в СИЗО от сердечного приступа, Людмила покончила с собой, а Катя скончалась от передоза, нет.
- Андрей, я боюсь. Мы все - жертвы Вериных экспериментов - должны ответить за свершенные грехи. Девочки уже... Я следующая.
- Ты не следующая. Ты - со мной. Запомни, я люблю тебя. Не многогранной гипертрофированной женской отчаянной любовью, нет - моя истина в другом. Не надо ничего никому доказывать. Моя любовь - это просто способность обеспечить счастье тому, кто с тобой рядом.