Иванушка Архискорбящий

Как бабочка в каменной чаще,
Как спившийся громоотвод
Иванушка Архискорбящий
В Москве на Алтушке живёт.
 
Давно примосквившись в столице,
Он словно обиженный гном
На МКАД ядовито косится,
Что нагло шумит за окном.
 
Из недр пустой комнатушки
Весь мир на три буквы послав,
Струится опять на Алтушку,
Расшатанной психикой слаб.
 
К метро пробирается важно,
Пугая котов и собак.
В дороге танцует и пляшет,
Как сусликом ставший хомяк.
 
В метро просочится по капле,
Обрызгав теснящийся люд.
Нередко на девушку глянет,
Забыв, что с рожденья не юн.
 
Цинично потом захихикав,
Уронит ведёрочко слёз,
Затем улыбнётся ехидно
И снова нырнёт в мыслей плёс.
 
А мысли исполнены скорби,
Иванушка дюже скорбит.
Высокому чувству покорный,
С младенчества траур хранит.
 
На разных столичных погостах
Усопших спешит помянуть,
Но только ваганьковский воздух
Особенно давит на грудь.
 
Ведь здесь похоронен Есенин,
Его константиновский друг,
Единственный друг и последний
Смутивший Иванушки дух.
 
Но кроме родного поэта
За многих печалится он.
Москва для Ивана планета
Могил и сплошных похорон.
 
Известный скончается кто-то -
Прощанье нельзя пропустить.
Практически, как на работу,
Привык он прощаться ходить.
 
Звучат о покойном те речи,
Что надо при жизни сказать,
А где-то в толпе человечек
Два слова не может связать.
 
Ведь искренне скорбь разделяет,
Пускай на поверку смешон.
Скорбящего странника знают,
Нальют завсегда хорошо.
   
А после, с лицом виноватым,
Тревожится он по Москве,
Вещая другим хрипловато,
Что умер большой Человек...
 
Я встретил его у Сергея,
Иванушка пьян был в дугу.
На памятник страстно глазея,
Нёс милым девчонкам пургу.
 
Они увлечённо внимали,
Не смея стихии мешать
И вместе согласно кивали,
А тот истерить продолжал.
 
Но в бедном своём настоящем,
Похожий на ворох газет,
Иванушка Архискорбящий -
Кладбищенский ферзь для ферзей.