Другой мир

***
Игнат всегда знал, что не отличается блестящим умом. Но на свою беду, он все же был достаточно сообразительным, чтобы понимать это. Еще в школе, он честно пытался учиться хорошо: готовился каждый день к урокам, ничего не прогуливал, но не смог достичь хоть сколько-либо заметного успеха. Знания давались ему с трудом, через силу.
 Даже то немногое, что ему удавалось выучить и понять, ответить красиво не получалось – Игнат начинал краснеть, путался в словах, заикался и в итоге редко получал больше тройки. Учителя считали его неучем, и за это он их ненавидел. Ненавидел искренне, от всей души, как ненавидят только дети и сумасшедшие. Больше учителей он ненавидел только своих более умных сверстников, здесь к ненависти примешивалась черная зависть. Дети отвечали ему взаимностью,  и он быстро стал изгоем класса. Даже круглые двоечники, подговариваемые отличниками, издевались над Игнатом, находя для этого всевозможные причины. Драки случались почти каждый день, и почти каждый день, он их проигрывал, т.к. и в физическом развитии тоже был вполне средним. Но намного хуже боли, была обида, за несправедливость. Виновником драки всегда считался он. В младших классах, зачастую так и случалось, но дети взрослели, становились хитрее, сплоченнее и драки постепенно переросли в аккуратные избиения. После чего одному из нападавших аккуратно разбивалась губа и он, размазывая сопли по лицу, бежал к любимой учительнице. Директриса и завучи давно оставили попытки вызвать в школу, родителей–потомственных алкоголиков, и только считали дни до окончания 9 класса, когда, наконец, можно будет избавиться от проблемного ученика. Вместе со школой была оставлена и мечта о высшем образовании.
***
Игнат поступил в индустриальный колледж на специальность «Техническое обслуживание и ремонт автомобилей» и решил начать новую жизнь – в этот раз он решил ничем не выделяться. На китайском рынке приобрел себе спортивный костюм Абибас «ластик» с немецким флагом на штанине, и остроносые туфли. За лето, перед началом учебы, с пацанами из соседнего двора прошел ускоренный курс употребления крепкого пива, накуривания анаши по подъездам, и опускания лохов. В колледже он идеально встроился в коллектив, а бойцовские навыки (выработанные в школе) и крепкая печень, быстро помогли ему заработать немалый авторитет. Пару раз даже участвовал в «отработке» телефонов у лохов, но страх наказания превышал получающуюся выгоду, и он с этим быстро завязал.
Впервые в жизни, Игнат был почти полностью счастлив. И только две проблемы не давали ему спокойно спать: чувство, что он достоин большего и отсутствие девушки  к 18 годам. Нет, сексуальной опыт у него был – на посвящении в студенты в туалете с пьяной сокурсницей, которая вылетела через месяц после этого. Было еще пару подобных эксцессов, но все это было не то. Как это ни странно, Игнат хотел влюбиться, по-настоящему, как в мелодрамах, которые он тоже, как ни странно, любил.
***
Все случилось очень романтично. Он перебегал оживленную дорогу от маршрутки к своему колледжу, и заметил маленький ярко-зеленый Ford Fusion, стоящий на аварийке. Рядом бегала невысокая, стройная девушка, одетая явно не по погоде и не по ситуации: на дворе стоял мерзкий, грязный ноябрь, а на ней была несерьезная белая курточка с отделанным белым мехом воротничком и рукавами, короткая юбка, и белые сапожки с небрежно спущенным голенищем
Девушка была в полной растерянности, в одной руке держала дорогой мобильник (Игнат в них разбирался не хуже консультанта Евросети), а  другой по очереди доставала из багажника то газовый ключ, то домкрат.
Игнат на ватных ногах подошел к Форду и, краснея, спросил:
- Девушка, Вам помочь?
Она отвлеклась от телефона, взглянула на подошедшего, и расплылась в улыбке, показав очаровательные ямочки на очень красивом лице.
Дело оказалось плевым – пробило колесо. Причем, судя по состоянию покрышки и диска, пробило давно, и колесо можно было смело выбрасывать целиком. Своей машины у студента индустриального колледжа  пока не было, он еще только отложил пару тысяч, и присматривался к шестерке деда из соседней квартиры. Дед был старый, сам уже не ездил, но машина стояла в гараже и была в неплохом состоянии  для своих 20 лет. И цену он требовал за нее вполне рыночную. Оставалось накопить еще примерно столько же, сколько у него было, и он очень переживал, что дед может столько не протянуть, а машина уйдет каким-нибудь непутевым родственникам. Однако, кое-какие автомобильные навыки у Игната были: он пару раз помогал друзьям менять колеса в межсезонье, да и специальность его имела непосредственное отношение к автотранспорту.
Игнат быстро приподнял машину домкратом и прикрутил запаску. В качестве запаски была обычная штамповка, которая на фоне модных, белых, литых дисков смотрелась советским зубным протезом на голливудской улыбке суперзвезды.
Девушка была в полном восторге, она по-мужски протянула спасителю руку:
- Ирина.
- Игнат - ответил Игнат, стараясь не испачкать грязными руками мех на ее рукавах.
Зависла пауза.
- Так ты, наверное, автомеханик?
- Почти, – не соврал Игнат, и тут же неожиданно для себя добавил – А можно узнать твой номер телефона?
Ирина улыбнулась, достала из белой сумочки блокнот на пружинках, аккуратным почерком написала 10 цифр, выдрала листок и передала Игнату:
- Держи, я тебе очень благодарна.
Села в машину и уехала.
А Игнат так и остался на обочине, сжимая листок в руке. Постоял он так минут 10, и пошел, пешком домой, в перепачканном спортивном костюме с немецким флагом на штанине… восемь остановок. Эти пару минут общения произвели неизгладимое впечатление на психику Игната и неприятно напоминали ему все, что он упустил, поступив в гоповской технарь, вместо приличного ВУЗа.
 Три дня прошли в тяжелых раздумьях, несколько раз он порывался позвонить, придумывал, что ей скажет, о чем будет разговаривать, куда ее пригласит и как она на это может отреагировать. Наконец, решился и, выдохнув как прыгун, в воду набрал ее номер. Ирина сразу узнала его, обрадовалась, рассказала, что купила новое колесо и теперь все отлично. Игнат только успевал вовремя мычать, весь намеченный план разговора летел к чертям, но он был этому только рад. Вдруг, разговор закончился и он понял, что каким-то непостижимым образом они договорились встретиться завтра вечером. Весь следующей день он потратил на то, чтобы купить себе более-менее приличную одежду, израсходовав при этом больше половины накопленных на шестерку денег. В итоге приобрел себе модные по его представлению джинсы с протертостями на бедрах, рубашку в сиреневую полоску и аккуратный бежевый джемпер.
Свидание состоялось и было во многом похоже на их первый разговор по телефону. Ирина много говорила, отвечала на вопросы, которые задавала сама себе, на незаданные вопросы и явно чувствовала себя абсолютно комфортно. Первого поцелуя на первом свидании не произошло. Как не было его и на втором, и на третьем. На четвертом это, наконец, случилось – неловко и быстро. Игнат совершенно не знал что делать с девушками в трезвом виде, а напоить Ирину не получалась, так как она всегда была за рулем. Однако, состоявшейся поцелуй и угроза скорого полного опустошения «шестерочного фонда» заставили его форсированно действовать. В голове Игната зародился гениальный план: чтобы добиться близости нужна квартира! вести ее к себе домой к вечно пьяным предкам – не вариант, напрашиваться в гости - тоже глупо! Следовательно надо снять квартиру на сутки и пригласить ее как будто к себе в гости. Он был уверен, что после первого секса их отношения станут уже по-настоящему крепкими, а дальше он что-нибудь придумает. Может устроится на работу, а может начнет снова отрабатывать мобильники, т.к.на съем квартиры, закупку шампанского и чистых простыней ушли почти все оставшиеся деньги.
Радостное предвкушение – вот то чувство, которое порой даже приятней, момента исполнения желания. И тем обиднее, когда намеченный план перечеркивает один телефонный звонок:
- Привет, милый! Прости меня в эту субботу на ДР пригласила лучшая подруга, она сначала не хотела праздновать, но в последний момент передумала. Так что в субботу я к тебе в гости прийти не смогу, но буду очень рада если ты пойдешь со мной.
Вот так за двадцать секунд можно пережить крах всего и новую зародившуюся надежду. Конечно, было обидно терять снятую квартиру, деньги были уже заплачены, и вернуть  их шанса не было. Но шампанское оставалось и простыни тоже, что уже неплохо. К тому же, оказалось, что подруга живет совсем недалеко от снятой квартиры, и шансы на романтический вечер сохранялись.
***
Шумная компания, в тесной, но хорошо обставленной квартире нового дорогого микрорайона собиралась отдыхать на полную. Громкая музыка, текила и виски в ассортименте, Gucci и Prada вполне возможно даже купленные не на китайском рынке. В такой обстановки Игнат чувствовал себя неуютно. И хоть внешне все вели себя дружелюбно, в их взглядах без труда читалось пренебрежение и издёвка, знакомые Игнату по бывшим одноклассникам. Он чувствовал, как за его спиной шушукались и посмеивались над его бежевым свитером, сигаретами Next и угрюмым выражением лица. Особенно вызывал подозрения слащаво-вежливый и до неприличия лощеный Михаил. Он был вежлив, галантен и красив настолько, что еще чуть-чуть и его можно было бы уверенно назвать геем.
Опрокидывая стакан за стаканом, Игнат становился скорее злее, чем пьянее. Его все больше напрягала обстановка, люди, разговоры. Совершив несколько безрезультатных попыток зажать Ирину в каком-нибудь углу, или предложить ей свалить на съемную квартиру, он окончательно пал духом, выпил оставшиеся полбутылки дорогой текилы с крышечкой в виде сомбреро, и уснул прямо в зале на кресле.
Пробуждение ознаменовалось тяжелой, пульсирующей болью в затылке. Игнат не сразу сообразил где находится, рука подвернулась под бок и ужасно затекла, громко надрывались динамике, на столе, стоявшем прямо перед креслом, было пролито что-то липкое и воняло кислым. Ведомый жаждой он пошел на кухню, открыл кран и выпил два литра воды с противным хлорным привкусом. Голубой цветок разогрел до красного цвета, забытый кем-то на плите, чайник. Вечер, суливший так много, был безвозвратно провален. «Где же Ира» - вспомнил начавший пробуждаться мозг и отправил плохо шевелящееся тело на поиски. Она нашлась быстро, в ближайшей комнате, под теплым одеялом, уткнувшись носом в голый бок ненавистного Михаила.
Накопившаяся злость вырвалась приступом ярости: он схватил девушку за плечи, начал трясти, и что-то кричать. Та, быстро сообразив, что происходит, и будто даже не со сна, ловко вырвалась из его рук, вскочила с кровати и громко прошептала:
- Успокойся, пойдем на кухню!
Из разных углов комнаты раздавалось нечленораздельное, недовольное мычание, но Михаил то ли не проснулся от шума, то ли сделал вид, что спит.
На кухне, Игнат пытался начать разговор, но переполнявшие эмоции отключили и без того скудное красноречие. Поэтому начала Ирина:
- Послушай, ты очень хороший парень, но мы просто не подходим друг другу.
- Но, почему?
- Ты же сам видишь, что это так. Ты ведь умный мальчик. У нас разные интересы, круги общения… да все разное! В конце концов, мы с тобой даже не встречались. Я согласилась на свидание с тобой только из благодарности, за колесо. Да, сначала мне показалось, что в тебе что-то есть, и я допустила ошибку, позволив еще несколько встреч. Но это было даже не увлечение, а обычное любопытство, я очень мало общалась с такими людьми, как ты. Пойми меня правильно… ведь ты же понимаешь, я вижу.
Он понимал, и ненавидел ее за то, что она сказала, и себя, за то что он все слишком хорошо понимал. Более того, это все было для него не новостью, он знал это с самого начала, но вечное ощущение, что он достоин чего-то большего, чего-то хорошего, мешало ему раньше взглянуть правде в глаза. Правде, которую так напрямую, так быстро объяснила ему Ирина.
- Прости, Игнат. Прости за то, что всё это зашло чуть дальше, чем должно было зайти. А сейчас мне пора спать. Завтра мы с ребятами едем кататься на сноубордах.
Развернулась и ушла. Почти так же как при первой их встречи. Только ушла, не улыбаясь милыми ямочками, а с уставшим лицом и спутанными волосами; и не в зеленый Форд а в деревянную дверь, в кровать к Михаилу.
А брошенный остался стоять на кухне. Закурил сигарету от, всё еще горячей плитки, выключил ее, докурил сигарету, нашел спички, и закурил следующую. Может быть он размышлял о чем-то, а может просто жалел себя. Как бы то ни было, простоял он так часа три, пока на улице не начало светать. Жаль никто не увидел этот момент, когда с первым лучом солнца лицо Игната осветилось гениальной мыслью, эврикой! Он быстро затушил последнюю сигарету из пачки, закрыл форточку, и не зажигая огня, открыл  газ в первой конфорке, потом во второй, третей и, наконец, в самой большой – четвертой. Запах газа почти не чувствовался через тяжелые запахи сигарет  и долгого застолья в душной квартире.
На улице за ночь подморозило, и Игнат быстро зашагал по заиндевевшим лужам на съемную квартиру. Он посмотрел на часы и улыбнулся – оставалось еще почти четыре часа оплаченного покоя на чистых простынях с шампанским на опохмел.