Две странички о Ней

    Она закурила, хотя на улице шёл дождь. Удивительно, но Она улыбнулась, этой своей фирменной улыбкой, почти голливудской, как Ей говорили подруги. Улыбаться, если говорить объективно и серьёзно, было абсолютно нечему. Но что Ей до объективного. Пусть дождь, сигарет осталось мало. Промокла, не сказать, что на улице так уж и тепло. Небо было открытым. Она знала, что это такое – открытое небо. Хотелось бы думать, что небо - которое в этот день действительно было голубоватым, несмотря на дождь, и открытым, несмотря на то, что это необъективно и несерьёзно – улыбалось в ответ. И значит можно жить, и значит всё впереди, значит ещё не поздно, сказать всем, кому должно, что ты их любишь, любишь больше себя.
     - Девушка, что вы тут посередине встали, не пройти ведь, - заворчал какой-то прохожий, зацепив её плечо своим.
    Она ничего не ответила. Опять улыбнулась этой своей улыбкой от уха и до уха. Он только качнул головой в знак непонимания и быстро удалился, убегая от дождя; наверное, в теплоту кухни, вечер же, все спешат домой. Она тоже качнула головой: «Действительно пора идти, да промокла я немного, и чего тут стоять».
    Чему Она улыбалась, стояла под дождём, почему зонт не взяла – да какая разница. Было хорошо просто от дождя, пусть и недолго, но хоть сколько-то, хоть немного. За последние пару лет, да и что там пару, давно уже всё не ладилось. Ни перспектив, ни работы нормальной, ни полноценной личной жизни – вообщем, как у многих и как ни у кого. Всем по-разному хорошо и одинаково плохо, как-то так где-то говорилось. «Не плакать же теперь, что не взяли меня на эту работу, - промелькнуло в Её голове, - другая значит меня ждёт! Не сегодня так завтра!».
    Она пришла домой, в доме тихо, никого, сняла мокрые вещи, закурила: «Стала много курить», – каждый раз Она себе так говорила, когда долго не могла успокоиться, испытывая какую-то внутреннюю тревогу, скрытую где-то глубоко.
    «Помню море в Крыму, как хорошо я сидела на обрыве, как легко дышалось, и совсем не было страшно. А как море пахнет! Да, благоухает! Сказка. Неужели это со мной было, со мной, как будто и не было». Вздыхает. Наверно, расстроилась, но что это за чувство. Она отвыкла расстраиваться. Надо просто все хорошенько забыть и начать строить жизнь по новым моделям, которая та и предлагает. Подстраиваться под то, что уже построено, и со своим уставом в чужой монастырь не лезть.
    Ключ в замке. Кто-то из родителей возвращается. Мама. Заходит после дождя взъерошенная слегка. Недовольная немного. Ей, пожалуй, радоваться нечему. Дочь все-таки выросла не такая, как хотелось бы: «А чего они думают, я просто так целые дни на собеседования хожу. Все время я не то выбираю, слишком многого хочу, не туда меня несёт. Да, всё я это слышала. Буду молчать…»,- развертывается у неё внутренний монолог, пока она ведет совершенно другой, долго и нудно объясняя, куда ходила, какие требования, условия, где отказали, откуда позвонят. У мамы ответ - приблизительный её монолог только более мягкий, но завуалированное недовольство жизнью в целом и любимой дочерью в частности - прорывается. Мама все понимает, но ее терпение на исходе.
    - Не бывает, что везде все не так, везде тебе не эдак, - что-то наподобие слышится Ей.
    Кстати, как зовут нашу героиню не важно. Главное, что Она существует, хотя бы на этих страничках и, может быть, кому-нибудь будет интересна, хотя, если объективно и серьёзно, то вряд ли. Но все началось необъективно и несерьёзно, пусть так и идет.
    Дождь заканчивается. Закипает чайник. «Почему никто не звонит, уйти бы хоть на час из дома, с кем-нибудь убить свои мысли», - в чем-то Она права: пустое времяпрепровождение помогает замедлить мозговую деятельность. Желание осознанное, Она об этом знает, не раз пробовала это лекарство, иногда помогает, иногда нет. Но пробовать надо. Других вариантов на данный вечер «не дадено», как говорила её бабушка.
    Телефон, конечно, зазвонил, чуть позже, чем хотелось бы, какая уж теперь разница.
    Вышла из дома. Надела что-то, особо не задумываясь. Встретила своих друзей-знакомых. Посидели на лавочке. Кто-то кого угощает пивом. Её тоже. Смех, наверно, над шутками. Кто-то её безумно за что-то любит, Она и сама не знает за что, кто-то успел возненавидеть за пару часов общения, хотя Она теперь больше молчит, нечего им сказать, нечего. Вот раньше, готова была доказать, что земля вертится. А теперь сама сомневается, вертится ли? Да и черт с ней, с землёй. Давно уже ушла из-под ног. Она опять улыбается своей голливудской улыбкой. Над чем-то своим, правда. Некоторые молодые люди принимают на свой счет, как обычно и бывает, обнадёживаются, наверное, так оно и должно бывать. Потом идет домой - одна. Кто-то вызывался проводить. Не хочется, хочется идти одной. Плеер в уши, чтобы не слышит пьяные окрики за спиной, вообщем, все, как обычно.
    Дома. Сквозь недосмотренные сны мама пытается воспитывать. Мягко и ненавящево, как ей думается. Опять молча, как и обычно теперь и бывает, уходит к себе, ложится, чтобы заснуть. А завтра… откроет глаза, проследует на кухню, выкурит сигарету, умывашки, завтрак типа стакана кофе, куда-то пойдёт прочь из дома, чтобы всё началось и также закончилось… с улыбкой.    2009