Итоги ноября. Фаустов

С 24 декабря по 5 января Большой Литературный Конкурс проводит народное голосование для определения первой десятки стихов месяца.

1. В голосовании может принять участие любой автор Стихи.ру, зарегистрировавшийся на сайте до 1 ноября 2009 года, по принципу один автор - один голос.

2. Каждый автор имеет право выбрать из числа произведений, попавших в НОЯБРЬСКИЙ ЛОНГ-ЛИСТ http://stihi.ru/2009/12/23/8419, по 10 стихотворений

3. Голосование одного автора проводится в отдельной рецензии. Голос автора, проголосовавшего в замечании к чужой рецензии, не учитывается.

4. Результаты голосования будут обработаны и опубликованы в течение двух дней после его окончания по принципу "один голос - один балл"






Я решил сломать себя и подчиниться стихам, слиться с ними и каждое воспринимать как откровение. Это было несложно, даже просто. Вся подборка явила искренние чувства, тонкие переживания, проявление духа, веры, надежды, любви, одиночества в разных жизненных переживаниях и поэтических воплощениях. Как пишет Нью-Эвелин:

"Лирика будней в конвульсиях ночь ямбит,
Чтоб в биографию жизни вписаться прозой".

Ноябрьский лонг-лист отличается от августовского, который бы очень крепким орешком, а здесь мне нужно было найти то, что содержится в прочитываемых стихах, а не то, что содержится во мне и согласуется или не согласуется с ними.
Мне нужно было найти параметры, которые вытекают из самого материала, из поэзии, стихов, текстов,  нужно было их проанализировать и выбрать те, которые объединены чем-то единым, объединяющим.
Нужно было найти законы, по которым созданы именно эти стихи из лонг-листа и судить о них на основе созданных ими же законам.

Перед тем, как приступить к чтению, во мне сидела одна фраза, от которой я никак не мог избавиться: "Все лучшее, о чем могла сказать русская поэзия, она уже сказала?" Так и хочется сказать: "Да, да сказала, что еще можно? Если можно, то самое худшее, что было под запретом или было неприличным". Но внутренне сопротивляешься этому, чтоб не превратиться в сноба.
В общем-то, ответ для меня был готов, но не завершен.

"И пробежит мороз. И не только по коже. Осень. О, сень печали. Пели и чали еньос. Али и пели ченьос. Ели и песнь чали. Это кругами, кругами слова подбираются к... светру, к (за)паху счастья". (Александр Илайша)

Эта цитата помогает утвердить ответ: сегодня русская поэзия говорит не о том, ЧТО, а о том, КАК.
Если сегодня поэзия объединяет людей, то их сближает не то, о чем, а то, как это было сказано.

Замечательно сказал Алексей Григорьев:

"Длится жизнь, как реплика простая,
Иногда, как музыка, звуча,
И никак поэзией не станет,
И никак не может замолчать".

Вот эта умиротворенная смиренная тональность встретится многажды в стихах этого лонг-листа.
Но при первом прочтении меня в первую очередь привлекли такие образы:

"Здравствуй, октябрь, мой жеребенок рыжий (Кот Басё)?
 
"эпицентре ведомых войн деревянный стал жеребец, оловянный воин" (Василеостровитянин. Бедринский Андрей).

"А девочке, что в зеркале  росла,
уже до Пи...фагорова числа
какого цвета мысли и желанья" (1001. Маша Не)

"я хочу просыпаться если не в той постели
где другие дамы трудясь потели
то лицом к подушке с лёгкостью во всём теле
в комнате где меня целовала одна певица" (Я хочу. Инга Павлова)

Эротические мотивы, которые так естественны в поэзии и, подчас, так завуалированы, что становятся незаметны, как у Дмитрия Артиса:

"…оказывается одиночество не лишено
первичных половых признаков
и находится вне времени".

Или здесь:
"И слаще мёда соль,
И ласкова прохлада,
И боль уже не боль,
А поздняя услада". (То тёмные леса... Юрий Воротнин)

Это стихотворение вполне соответствует написанной мною некоторое время назад практической методике написания эротических текстов. Вот она.

Берем русскую классику 19 века. "Войну и мир", или "Обломова" - вот как я сейчас взял отрывок из этого романа:
" - Я не раскаиваюсь. Мне так больно, так больно... - сказала она и остановилась, чтоб перевести дух.
- Мне хуже, - отвечал Обломов, - но я сто'ю этого: за что ты мучишься?
- За гордость, - сказала она, - я наказана, я слишком понадеялась на свои силы - вот в чем я ошиблась, а не в том, чего ты боялся. Не о первой молодости и красоте мечтала я: я думала, что я оживлю тебя, что ты можешь еще жить для меня, - а ты уж давно умер. Я не предвидела этой ошибки, а все ждала, надеялась... и вот!.. - с трудом, со вздохом досказала она."
С помощью словаря антонимов меняем слова в приведенном отрывке на противоположные по смыслу, Получаем эротический текст:
" - Я продолжаю упираться. Мне так сладко, так сладко... - сказала она и остановилась, чтоб перевести дух.
- Мне лучше, - отвечал Обломов, - но я не сто'ю этого: за что ты наслаждаешься?
- За стыд, - сказала она, - я награждена, я отчаялась на свои силы - вот в чем я права, в чем, ты смел. Не о второй молодости или уродстве мечтала я: я думала, что убью тебя, что ты еще можешь умереть ради меня ..." И так далее.

В оригинальном отрывке показано ЧТО. В переделанном с помощью антонимов - КАК.
Это справедливо не только по отношению к эротике, но и к любому чувству, и к мировоззрению тоже.

Я показал стихи лонг-листа филологу (моей, кстати, сестре), специалисту по русской литературе 19 и 20 веков, и совершенно не понимающую современную поэзию. Вот ее оперативный отзыв.

"Первое впечатление от беглого пробега, что поэзия больна  - тяжёлым аутизмом.
Аутист смотрит на мир как бы параллельными взглядами глаз, которые  не концентрируются в одном месте, не пересекаются.
При хорошем воспитании аутисту рассказывают все школьные предметы, в надежде, что когда-нибудь щёлкнет, и связь с миром установится.
Это у него - уровень слов.
Ещё аутист очень неравнодушен к еде и эротике.
Это у него уровень тела.
И ещё ему почти всегда плохо, больно, как тому только что сменившему панцырь раку - кожица тоненькая, сохнет, твердеет, и он застыл в боли и недоумении, не умея толком различить проходящие тени, даже забыв свои инстинкты, потому что очень большого напряжения потребовало вылезание из панцыря, а ведь
даже глаза его на ниточках тоже поменяли старую корку.
Он ничего не знает о мире - только слышанные слова.
У него бывают эротические переживания, но он  не знает любимого (любимой).
Он просто не видит его. Не знает, какой он, как  ему.
Сосредоточившись на себе, тем не менее он не знает ничего и  о себе.
Да у него и нет желания сказать о СЕБЕ, заявить о себе - вот это Я.
 
          " И пред ним - зелёный снизу,
            Золотой и синий сверху, -
            Мир встаёт огромной птицей,
            Свищет, щёлкает, звенит!"
Это Эдуард Багрицкий.
Не мгновенно, но поймёшь - поэт - птицелов в траве, а мир - птица.
Наши поэты несут травму детства.
Им, наверно, всем лет по 30.
В детстве мир лопнул, разлетелся, миру нечего было сказать о нём своим детям.
Так они и остались с растопыренными руками и глазами.
Только единицы из них сумеют найти дней связующую нить."

Таково впечатление человека, испытавшего эстетический скачок или прыжок в поэзию третьего тысячелетия. Для нас же, плавно в ногу идущих рядом, упомянутый аутизм представляется просто стилем, скорее даже антистилем, непроявлением стиля. Как например в этих строках:

           "Весь день - как дворик проходной -
           Случайным мусором загажен" (Полупоэма. Eironeia)

Чистота стиля, как первое необходимое проявление поэзии здесь выступает его противоположностью, антистилем. Антонимом чистоты.
Описанному состоянию вторит Илья Суворов:
 
         "Новый день повторял предыдущий точь-в-точь
         Пролетал за окном, не согрет, не раскрашен".

И даже там, где чистота проявляется:
 
       -  не страшно, не больно...но, чувствешь - ты уже вычищен?
          стерилен, беззлобен, вдыхаешь легко и неслышно (можно. Тени Лабиринта)
 
- она показывает полное чистое состояние одиночества.
Чтобы прочувствовать атмосферу ноябрьского лонг-листа, я приведу несколько цитат.

       -  Я хочу быть частой гостьей в твоей берлоге
          где слова разваливаются на слоги (Я хочу. Инга Павлова)
 
       -  я хочу быть куда покладистей и куда капризней
          а потом вернуться к нормальной жизни (Я хочу. Инга Павлова)
 
       -  Обиды, страха горький сплав
          зарифмовать, побыть поэтом (Родиться мышью. Глаша Кошенбек)
 
       -  ТиВи, метро, осенняя зима,
           работа, дом, корица, куркума -
           всё по-уму, всё правильно, как надо (1001. Маша Не)
      
       - Он спокойно сошёл с небольшого ума (А потом? Илья Суворов)
      
      -  Они обнялись, экономя
         до ночи крупинки любви      (Воронеж, тамбов и житомир. Конь в Пальто)
 
      -  Мы мерекали в клубе трошки,
         Кто смердит, как клоп в одеяле?  (Меня вчера расстреляли. Наталья Жердецкая)
 
      -  Жизнь происходит, но случайно как-то,
         И шаг широк, и всюду - не туда.... (Сценарий жизни. Иван Шепета)
 
      -  Почки сирени, как детские кулачки,
         Прячут до срока соцветий тугие кисти (Исподволь... Александрина Ван Шаффе)
 
      -  В банку лови стрекоз.
         И ожерелья из лёгких крыл
         смело на снег бросай (Чертово колесо. Stray Cat)
 
      -  только выглянешь
          тут и настигнет
          жарким залпом проныра-картечь (песня картечь. Сафронов Андрей)
 
      -  Сон кружил надо мною птицами,
         пол дощатый меня качал...
         И вставали леса дремучие,
         и сверкал меч булатный мой.
         И плыла ладья по излучине -
         я, от подвигов весь измученный,
         возвращался на ней домой (путешествие. Хан Юрий)
 
Фрагменты показывают состояние лирических героев, происходящих в окружающей героев среде. Даже если среда, не требующих многочисленных деталей, представлена одним пиджаком на диване (Д. Артис).
С другой стороны, в стихах авторов Глаши Кошенбек (Родиться мышью), Регины Соболевой (Чушь), перенасыщенность деталями обусловлена процессами (а не описанием состояния), происходящим с лирическим героем, и чаще все, процесс показан неупорядоченный, вызывающий удивление или ошеломление.

Совершенно одиноко по своему настрою и идее стоит стихотворение Мелькора, в котором последняя строка - ключевая: "немой говорит язык и язык отвечает ложь".
Чтобы не было лжи, нужно молчать. Чтобы быть понятым, нужно молчать ("мой телефон молчит, я знаю, это ты" (С)). Стремление выговориться самоубийственно. Особенно с желанием высказаться четко и понятно, то есть сказать ЧТО. Стремление к стилю убивает, стремление к антистилю тоже зло, но меньшее. Вот и получается, что отрицание, или антонимы, более содержательно, чем утверждение.
Как у Галины Рымбу:

"острые руки твои
не могут взять ни одного ножа,
губы не могут прочесть ни одной любви.
Так под лежачий камень вода не течёт - болит".

В ноябрьском лонг-листе оказались 4 стихотворения в прозе: Кот Басё, "555-я осень моя..." Александр Илайша, "уровнемерное" Лешек, "Теракт" Иван Зеленцов. Это тоже форма антистиля.

Таковы особенности ноябрьского лонг-листа. Я,честно говоря, не знаю, что значительного тут я написал.  Не думаю, что тут есть даже приближение к полноте осмысления. Однако, попытка обощения, таким случайным или закономерным образом собравшихся в списке произведений удалась. А главная особенность обзора, как показано выше, конечно же не является особенностью современной русской поэзии, а только этого лонг-листа.

Итак, в десятку я вставляю тех, кто был процитирован, и чьи произведения в основном составили вывод о том, какие процессы происходят сегодня в поэзии.


МЕЛЬКОР, "немой"
http://stihi.ru/2009/01/08/1262  номинатор БЛК

РЕГИНА СОБОЛЕВА, "Чушь"
http://www.stihi.ru/2009/10/26/4240 номинатор Борис Панкин

ИЛЬЯ СУВОРОВ, "А потом?"
http://www.stihi.ru/2008/04/25/3149 номинатор Выход из-под контроля

МАША НЕ, "1001"
http://www.stihi.ru/2009/10/22/8319 номинатор Игорь Михайлов

АЛЕКСАНДР ИЛАЙША, "555-я осень моя..."
http://www.stihi.ru/2009/09/25/6018 номинатор Выход из-под контроля

АЛЕКСЕЙ ГРИГОРЬЕВ,  *  *  *
http://stihi.ru/2009/01/09/3574 номинатор Талестра

ИВАН ШЕПЕТА, "Сценарий жизни"
http://www.stihi.ru/2009/04/13/3744 номинатор Борис Панкин

ИНГА ПАВЛОВА, "Я хочу"
http://www.stihi.ru/2009/04/08/423   номинатор Игорь Михайлов

НЬЮ-ЭВЕЛИН, "К точке отcчёта"
http://www.stihi.ru/2008/10/30/2224  номинатор БЛК

EIRONEIA, "Полупоэма"
http://stihi.ru/2008/04/17/4131 номинатор Ноев Ковчег