Турин
Мой Бог, одичала, как зверь, я.
Как лев в трехсаженной тюрьме,
страх мечется в тесном уме,
как клен в оконном проеме,
в земле напружинив корни,
мохнатыми лапами рвет
весь в белой трухе небосвод,
как, изгнанный, преданный, нищий,
Турин опереточный Ницше
обходит брезгливым шагом,
так жалоба эта – бумагу.
И жалок, и грозен львиный
не рык, а рывок. Невинны
Турины мои. Доколе
мне их избывать в неволе?
Но сон о прекрасной доле
не тешит, не ранит боле.
Финал же (любой) – в ажуре,
к канканной пристроюсь буре,
и может, кулиса скроет,
чего этот вымах стоит
ноги из чернильных кружев,
уже никому не нужен.
Свидетельство о публикации №109122408422
Мне кажется, в конце надо как-то обособить этот вымах:
чего этот вымах стоит -
ноги из чернильных кружев -
уже никому не нужен.
Сложное такое окончание, двуликое мне показалось...
Юлия Ви Комарова 20.12.2010 12:08 Заявить о нарушении
Галина Докса 20.12.2010 12:59 Заявить о нарушении