Срамно смеяться над собой...

Срамно смеяться над собой...
Смеяться можно над другими -
Полуживыми и нагими,
Полунатужными и злыми,
А над собой - ни-ни!
Господь...

То тон плохой, манеры - дрянны!
И с чувств какой-то дух туманный...
Смеяться - боже! - над собой?
Да как же можно? Гад такой
Казнён быть должен на палахе
В прозрачной шёлковой рубахе -
Быть обезглавлен, как последнего позёр!
Душевный срамный сутенёр -
Смеяться над собой - о боже...

То как предать семейно ложе -
Отдать любовницу врагу,
Сказав - что больше не могу
И утереть слезу руками...
Взять - предложить сердечко даме,
А тело выдать - и угу? -
На растерзание искусам...

И что? Какою томной мазью
Лечить те раны в наготу,
Когда и жить в невмоготу,
И обзываясь тихой мразью,
В дух свой упрятать: и интим и слизь...
И светлый верх и мрачный низ...

Нет! Что вы! Это же смешно,
Так пошло поступать с собою?
Ведь собственной рукой -
Так взбалмошно и заполошно -
Цеплять рогами дверь!
Какой иронии указ
Брать и смеяться на показ...

В который раз... В который раз...
Давать возможным посмеяться
И позлословить, да и в даль,
Навесив красного фонарь,
Рыдая слёзно - охать от натуги,
Животиком в надрыв,
От смеха невозможной муки,
Согнувшись в три погибели, и хохоча
В святую рану снятого с креста,
Вот-вот готового воскреснуть...

Рыча, мурлыкая стишком,
И всех под зад толкая грубым,
Чтоб не стояли над лицом,
Не замыкали глупость кругом,
А ты в них, шуткою соря,
Стучишь по темечкам шутя,
И заставляешь улыбаться...
Не будь же гадом...
 
Кто чувство юмора забыл -
Не взяв с собою ради Хохмы?
Хоть бы чуть-чуть,
Хоть только охнуть...
Вернись возьми,
Без этого никак...
И смейся...
- Но не над собою?!
- Да на здоровье...

Что же за запрет...
И почему так тяжело
В себе увидеть глупость и смешное?
Что за духовность в нищете...

- О боже! Ты и так смешной!
Зачем ещё себя уничижать?
Не клоунесса и не шут -
Тебя и так возьмут на плаху
Работать гильотиной...
Себе ты Брут, по Цезарю родитель,
Который взял пруток, смиритель,
И ну стегать себя бессильно...
- В едва текущий кровоток?
Вот мазохист!
Кому такой урок? Кому он впрок...

- Ах, не способен полюбить юродивый
В любви страдающий комок!
Смеющихся объятий не оценит...

Юли, юли, мой милый друг,
Нам плакать, право, не досуг,
Нам суг с бравадою смеяться!
И удивляться, что живём,
Пока других жестоко бьём
Словами дерзкими и злюче...
Другие терпят нешутя...

- Смеётся громко и колюче кто?
Смеёмся Боже над собою...
Срамно, пока живые -
Так хохотать, и как нагие
С издёвкой желчной, с едким ядом -
Громить насмешников в себе...
- Ох, ничего себе - какие перспективы
Радуг...

Коль надо -
Шут со всеми ими,
Гороховыми днями с ними...
И личный чёрт всегда с тобой!
- Никак нельзя тут и иначе?
- Ой-ой-ой! Смотря какой настрой...
И чёрт какой...
 
Не так ещё тебя поймут -
Почти развратно осторожно
На плахе бритвою сотрут
И соскоблят с досок возможным...
И назовут - смешливо - подлецом...
Поймут быть может даже шутки,
- Возможно...

Когда малейшая брехня
Выводит малым из себя...
- На то права - кто дал ему?
Такому шутнику...
Как долго гильотине быть без дела?

Разбой - всем чувствам Мера!
- В покойниках нет воли...
Не всплыть потребному чуть более того,
Чем это надобно толпе, и было ей по мере...

- Прошу представьте нам и хохоча -
Не умерщвлённого бича!
Кому же и давать покою, как не ему?
И есть ли хохотун с душою,
Что чувствует всю боль
Над кем смеётся он,
Святая милость - не грызня,
Взять удавить одним движеньем...
И всех по доброму зовя
Приблизиться не испугавшись!

Брехня брехнёй - все врут вокруг безбожно,
Нет тормозов, но осторожно...
Обложно - врут, и за предел
Не смеют выходить, чтоб лишним не спортачить...
А ты? А ты смеёшься и сгорел!
Зря разом, как оно легло...
С бравадой говоря о том, что думаешь сейчас...
И скажут все: "Ого! О-о-ого! Как славно?!"...
 
И издеваясь над тобой, как полным дураком,
Дадут минутку ожиданьем:
И удовольствия терпки,
И терпят мученика словом...
- Почти что с язвий голова!
- Да-а-а, всё и как-то здесь не ново...
И голова та, как основа,
Чтоб потерялась хохоча!
И затравили смехача...

Прости поэт коль был не скромен
И твой удел...
Быть развлечением смешливых,
Для всех пресытившихся рож...
И что седая голова?
И Гильотина не взяла упругости смешливой шеи,
И толщиной ножи не одолели,
Оставили лишь лёгкий след на шее,
Когда смеясь юродиво,
Та кожа желваками напряглась,
И нож притупленно не может
Нанесть рассчитано удар...
Скользя...
Застрял уснувшим лезвием
В верхах,
Оборванною нитью непослушной...

О, Микеланджело ты был таки и прав,
Когда изобразил Творца Миров
Смотрящего на голый зад...
И удивлённо хохочащим, что это зад его...
Вокруг плафона говорят
Нельзя запутаться ногами?
Мы все рисуемся творцами,
Когда годами на спине лежим...
И лепим...
И кисти устают, и краска капает
В открытый рот...
И даже кардинал мерзавец не способен
Нас с тех лесов согнать, крича внизу...
А почему?
А потому, что не в его то власти... 
Ведь нитку оборвать способен только тот...
Кто эту нить и создаёт?
И кто ж на ней подвязан Арлекином?..
Смешно...
Смешнее не бывает, братцы,
Когда смешливое вдруг принимается кусаться,
И ни с того и ни с сего...
Опять смешно...