Стал бы ты? верить в агонию...

Стал бы ты? верить в агонию,
Выскабливающую тебя изнутри.
Отламывать осколочки мёртвых губ
Раз-два-три
Раз-два-три
И бросать их в эту кислотную пустоту.
Не дышать – лишь отламывать, и бросать, и смотреть.
– Так улыбается смерть, –
Скажешь ты, а по-другому
Я не умею.
Только по-твоему, ведь ты не другой.
Раз-два-три
Раз-два-три
Потанцуй же со мной.
Скажи, для тебя я такой же, как ты обо мне?
Также черчу в еле тёплом дыхании
Отраженные знаки твоей противоположной рукой?
А когда твоё сердце не бьётся,
Бьётся моё или нет?
Сколько бесчисленно раз
Крикнешь:
– Умри!
Но не умрёшь, и опять: только мы
И настольных часов
Раз-два-три
Раз-два-три…

И за полночь. И холод стальной тишины.
Разрывает сознанье. И давит на мозг.
Словно стены из тьмы
И тесны. И тесней. И теснее, чем капля
Прокисшего сока жемчужно-кленовых небес.
И словно лавина
Из самой фиалково-нежной.
Тончайшей. Безудержной. Бездны.
Разрубленных криков, раздавленных воплей, разорванных стонов
Встаёт и вздымает
Лезвия-гребни –
Беспомощно тонут
В ней звёзды, и небо, во тьме содрогаясь,
Взрывается
Милями, сферами, тоннами
И рушится, выплёскивающимися в единый неистовый рёв
Криками, воплями, стонами…

Ты слышишь? Ты снова не можешь заснуть?
Костлявые пальцы скребутся в окно,
Зовут ледяные ветра.
Размытая бледная даль –
Беззвёздная жёлтая ночь.
Мокрая чёрная плеть.
Отрывать осколочки мёртвых губ, и бросать в пустоту, и смотреть,
Как медленно-медленно
Луна растечётся на грязном полу
Под старой измученной плетью в углу…
Ты всё ещё чего-то ждёшь?
Не смирился? Не сдался?
Зря.
Из праха бескрылой улыбки
Не родится звезда.
Только капает в пыльном углу год за годом.
Смотри:
В револьвере один из шести. Coda.
Раз-два-три
Раз, два… Три.

2009