25. Заметки на полях сражений 601-625

                Данные «Заметки…» - плод многолетних размышлений
                автора, а также его придирчивого отбора среди мегатонн
                словесного мусора, наводнившего русскоязычный интернет



601. Мечты мечтам рознь. Бывают мечты нереальные – это когда мечтаешь на досуге, устроишься поудобнее, закроешь глаза – и понеслась душа в рай. Тут всё зависит от твоего настроения и фантазий. Красивые, как правило, такие мечты, но несбыточные, да и времени на них не хватает.


Бывают мечты реальные. Вот они и времени особого не требуют, да и частенько сбываются. Скажем, пригрезится тебе, что кошелёк нашёл, или дачку недорого снял, или соседка взяла да и спать сегодня оставила.

А между реальными и нереальными тоже витают свои мечты – в основном, ближе к реальным, но всё же с большим полётом. И, как ни странно, но они тоже иногда исполняются…

602. Никогда не стесняюсь признаться, что с особым удовольствием предаюсь только двум вещам – гедонизму и эпикурейству, ибо был, есть и остаюсь, как переводится вся эта хрень на русский язык, поклонником чувственных наслаждений…

603. Есть в библии Книга пророка Аггея. Она занимает всего одну страничку. И это есть книга!

604. Многие люди своего поколения казались мне не то чтобы дураковатыми, но какими-то не слишком взрослыми, и винил я в этом, разумеется, советскую власть. Именно она, жестокая  Софья Власьевна, запрещала людям, имеющим несчастье родиться и жить в этой стране, взрослеть. Человек так и оставался подростком на всю жизнь.

Посудите сами: собственность иметь нельзя, заработать больше, чем положено по штатному расписанию, нельзя. Квартиру человеку дать могли, но бесплатно, и поэтому она ему не принадлежала – её нельзя было купить или продать. Поехать, куда ты хочешь, было нельзя, потому что никто не даст тебе визы без специального разрешения. И заработать ничего нельзя, потому что можно ходить только на одну службу и получать только твёрдую зарплату.

Конечно, всё это можно было выпросить у начальства: квартиру, путёвку, разные льготы, но это был не результат твоего труда, а просто награда за примерное поведение в обществе. Как в детском саду.

Вот так в Советском Союзе и выросло три поколения вечных, до старости, детей…

605. Без чувства меры никогда не может быть художника, учит Платон. О горе! Где же взять его, это чувство? Где нам взять эллинскую меру среди гигантизма, хаоса, бурлеска жестоко бьющей по морде непредсказуемой жизни?!

606. Народом плохо быть всегда – никакие революции, идеологии, перестройки ничего не изменят. Народ был и будет средством достижения честолюбивых целей. А чтобы он не роптал, власть эксплуатирует фетиши свободы и демократии, согласно которым он будто бы управляет сам собой.

На самом деле большие дела всех революций отравлены малым расчётом их вождей. Чего уж там, если даже санкюлоты имели своих вельмож! Придворная же камарилья нынешних «демократий» самая могущественная из всех, какие знала история. Надо начисто лишиться разума , дабы поверить в равенство говновоза и премьер-министра, в братство сантехника и президента, в справедливость надсмотрщика над заключённым…

607. Я думаю, Фауст всё же был не прав. Причём, в самом главном. Не с тем обращался он к Мефистофелю, не надо было ему в молодость проситься. Надо было просто пожелать себе долгой жизни. Торговаться надо было о продлённой старости, торговаться не за прошлое, а за будущее…

608. Исторический процесс не имеет ни смысла, ни цели, разве что – прославление настоящего. Прошлое только и необходимо для лжи о настоящем. Человеческий эгоизм, воля к власти и ложь – вот что такое история. Ставка на героизм беспочвенна, пафос преходящ, будничность вечна.

Те, кто творят историю, руководствуются своекорыстием и расчётом, а не жаждой будущего, о котором не имеют ни малейшего представления. Вот почему будущее никогда не отличается от прошлого…

609. Японцы называют своим путём  д а о. им нельзя отделяться от дао, то есть от пути, от природы. Пусть всё идёт своим путём: ворон не красится, но всегда чёрный, лебедь не моется, но всегда белый…

610. Вместо всем  надоевших десяти заповедей, которыми в течение веков воспитывает человечество церковь, нужно подчинить себя только одному правилу:

БУДЬ ТЕРПЕЛИВЫМ, СПОНТАННЫМ
И ПРИНИМАЙ СЕБЯ ТАКИМ, КАКОЙ ТЫ ЕСТЬ!

То есть, проще говоря, будь любопытен к жизни, которая далась тебе только один раз (и не т.н. богом, а папой с мамой),  будь неожиданен, как сама эта жизнь, и смотри на себя как бы со стороны, не оценивая и не осуждая. Жизнь намного интереснее и религии, и церкви, и самого дедушки на облачке…

611. Чем отличается дебил от неврастеника? Дебил полагает, что дважды два пять, и это его радует. Неврастеник же прекрасно знает, что дважды два четыре, но это его страшно нервирует…

612. Всегда с отвращением смотрю, как верующие старушки, то есть объективно женщины в возрасте, прикладываются к руке довольно молодого попика. Мне всегда было непонятно, почему одни христиане целуют руки другим, а не наоборот. Разве не поп должен целовать руки этим женщинам – во-первых, давшим ему жизнь, и во-вторых, дающим ему пропитание в виде церковных сборов из своих скудных пенсий?!

613. Происходящее с нами каждодневно цепляется за нас, как моллюски липнут к днищу корабля, и этот слой год за годом увеличивается, покрывая душу коркой воспоминаний…

614. Принято считать, что истекший век оказался самым жестоким – из этого следует, что человек стал ещё бОльшим зверем. Мы убиваем себе подобных больше, чем в прежние века, а стало быть, и жестокость человека нарастает.

Тут, однако, вступает в силу таинственный парадокс. Посмотрите на Средние века, когда убивали меньше, чем в веке ХХ. Почитайте хроники Иосифа Флавия, особенно сцены осады Иерусалима когортами Титуса. Что они творили друг с другом, те римляне и иудеи: вспарывали животы в поисках золотых монет, надрезали и стягивали кожу, чтобы страшить врагов, распинали друг друга на перекладинах. И если всё это было проделано, как я подозреваю, скорее, для увеселения войска, то что нами движет сейчас?

615. Человек не должен привыкать к несчастьям, они не имеют срока давности – неприятности в жизни не кончаются никогда. Незаслуженная обида – это вечно скорбящий струп на затянувшейся душевной ране…

616. В начале прошлого века Максим Горький высказал одну крайне спорную и сомнительную мысль: «Человек рождён для счастья, как птица для полёта».

Можно, конечно, в это поверить, а можно предположить, что именно в этом и заключается основополагающая ложь. Ведь нетрудно увидеть, что человек рождён не для счастья, а для беды, ибо с первой секунды рождения его в конце концов ожидает смерть…

617. Не считайте смерть пустотой. Она – часть жизни, пусть и завершающая. Смерть – финишная ленточка, не сорвав которую, нельзя считать забег состоявшимся…

618. Убеждён, что псевдонравственность есть порождение воинствующего ханжества, которое и называет это нравственностью истинной. После коммунофашизма ханжество – второе, что я ненавижу в жизни. А теперь неожиданный вывод: поэтому самая прекрасная женщина та, которая ночью забывает, что она жена, а днём совершенно не помнит, какой любовницей была ночью…

619. Знаете, какая разница между французами и нами? Они едят и запивают, а мы – пьём и закусываем…

620. Могилы по русскому обычаю обязательно обнесены оградками, как будто для того, чтобы помешать братанию мертвецов. Довольно удивительный обычай, не принятый во всём мире.

Что хотят столь упорно огородить живущие? А, точнее, даже не живущие, а, как выражался Ивлин Во,   ж д у щ и е   
с в о е г о   ч а с а?

621. Предательство порождают две главные составляющие – жадность и зависть. И чувства эти настолько древние, что известен даже библейский случай, когда среди апостолов (!) нашёлся один стукачок, несмотря на строжайший отбор…

622. Что означают наши отрезки времени в контексте вечной Вселенной? Все наши века и тысячелетия – лишь правила детской игры.. Во-первых, они смехотворно коротки, во-вторых, мы их сами придумали, чтобы как-то определиться в непостижимости, где нет ни грохота, ни света, ни жара, ни вращения планет. Что там происходит за пределами нашего смысла?

623. В пространстве между рождением и смертью происходит немало т.н. забавных историй. Смех – вообще одна из самых серьёзных загадок бытия. Так чего же мы так часто ухмыляемся, если знаем, что суждено истлеть?..

624. Как писатель, я сознаю, что несмотря на кризисы мировоззрения и мучительные приступы пораженчества, заслужил своё место в пантеоне, лучше некоторых выразив своё время и переоценку исторических ценностей.

Но, как человек умный, всё же понимаю, что такое литературная долговечность. Предположим, меня будут помнить сто лет или даже двести, или даже 10000 катящихся в вечность лет. Но кто ощутит вместо меня счастье распадающегося целого? Кто ощутит вечность вместо меня?..

625. Чем я становлюсь старше, тем больше люблю* настоящий рок семидесятых годов…

* от слова «любовь» - Ф.С.