пепелище

Кристаллы зимы – экспонатом музейным,
весны одуряющий запах  - сном памяти,
пять чувств человеческих  умозрением
и роботом жизнь - мерно мается  маятник.
Толсты и бесчувственны струны  нервные,
дан сон летаргический успокоением –
не видеть, не слышать - запаяны   двери
и кровь льдисто-розово студит вены.
Ни шага, ни вдоха -  не быть искушению –
объять слух  любимой  словами …
Ладонями
к щекам её нежным,  и в небе бездонном
глаз,  влажно блестящих, тонуть долго-долго.

Пьяченца. 2010-11-11  8-35



Что ж так тоскливо, так маятно-грустно?
Что же опять не даёт мне уснуть?
Слышу дыханье твоё и как-будто
ветра порыв хочет свечку задуть.
Сердце моё, что вчера отогрелось,
словно котёнок бездомный, ладонь
преданно лижет…  Тебе захотелось
жизнью наполнить заброшенный дом.
Быстро устав, не печалясь нисколько,
вытолкнешь в полночь.  И снова один -
сыт на сегодня котёнок-дурёха -
завтра ничей, будет снова  забыт.

Так вот и я! Ты впустил на мгновенье,
чуть, только чуть приоткрыл свою дверь –
струны души отозвались, запели,
в этой ночи эхом вторят: “Поверь”
Мне б научиться любить в половинку,
мудрой синьорой смотреть свысока.
Я ж, как девчонка, что смотрит со снимков –
чистый родник, где прозрачна вода.

Снова уснуть не могу, как ни силюсь.
Снова считаю до ста без конца.
Ночь на исходе и светлая линия
Легла, окаймляя  твой абрис лица.

 Пьяченца  18 ноября 2о1о г. о9-3о





Переболеть? Отогреть
сердца осколки...  А склеишь ли?
"Лишнее!" – выбродит бред
с губ, в кровь искусанных,  всплесками.
Скрипка не в лад со смычком,
ветер ломает  замёрзшие
локти, предплечья рывком –
дух мой бескрыл и беспомощен.
Дождь ледяной  бьёт и  бьёт –
иглами  тычет. Горошины
града  по цели…  Любовь 
гостьей  ворвалась непрошенной
в дом мой …  Болит и болит
глупое сердце, хорошее!
Жаль, что  не знает,  как жить,
жаль, что не выстудит прошлое.

Пьяченца. 14 февраля 2011г  03-45.



Разлюбить тебя - нет, нет и нет!-
высушить себя изнутри!
Тщетно пытаюсь вытерпеть
сердца обезумевшего бег.
Так вот и хожу обездолено
вдоль стен, не замечая города,
не замечая лиц встречных...
Тебя не ищу, ты -ветер.
Ворвался ураганным порывом
бездумным, шальным, игривым...
Будто пробовал меня, надкусывая,
горькая , сладкая ли ...   С нити  бусины
по одной...    И теперь скрипит качается
сердце – маятник.  Что с ним станется?

Нет, нет и нет! Разлюбить тебя -
высушить по капельке изнутри!
Не скоро минует беда.
Ночь. Снег. И нет мочи  уйти.   

Пьяченца. 20 февраля 2011г 10 -30



И вот вчера, от боли плача,
моя душа взмолилась:
"Значит,
любимый мой, не станешь счастьем,
из глаз твоих дождь, снег, ненастье." 
Мне хрусталём вонзались в спину
осколки королевской силы…
Тебя любить, тебе назначить
моё безумие растраты...
Вмиг  до нага разденешь, бросишь,
 на круп коня...   Тугие кольца
лассо на нежные лодыжки...
Помчишь в санях... дворец всё ближе.... 
Уже бесчувственною куклой
меня внесёшь, поставишь в угол.
Король в безмолвном королевстве!
На троне призрак!
Нет уж! Нет уж!


 Пьяченца.  6 декабря 2010г 16-30.


Ухожу! Не держу тебя за руки.
Закружившую карусель
не сдержать…
Я нашла тебя, только  разницы
не заметила, когда шла,.
Обожглась! Оступилась!  Сорвалась!
Круг за кругом – на полном ходу,
обдирая ладони об радиус
К центру  боли – от света во мглу.
На скамеечках карусельных
никого…   Не горит огонь.
Плачет скрипка...  лишь ветер осенний,
как и дождь,  тише, тише в ладонь.

Пьяченца .  13.11.2010г  15-15.




Щелчок замка - дверь словно вскрикнула,
как-будто бросила безжалостное  "Всё".
Хрусталик озером дрожал и скупо вытек.
А всхлипам, рвущимся, дорогу пересёк
взгляд амальгамный, как двустволки выстрел...
и сердца колокол натужно бил в висок.
Всё расплывалось, отражение казалось
осколками-фрагментами…
Звенело эхо фраз:
“Люблю другую. Извини. Я  вышлю сразу
уведомление, когда явиться в ЗАГС.”
И погремушками позвякивала ярость -
возненавидеть, разлюбить и не прощать.

Миг ослепления!  Но годы, что б понять,
что не испить того, что расплескалось.



Верить, ждать и любить…               
Безнадёжность
в этом женском наборе больном.
Жалкий абрис фигуры низложен
в чрево кресла дрожащим щенком.
Жизни тернии - жёсткие правила -
женской логикой не воспринять.
Для неё  равноценно дыханию
чувств высоких цунами - не гладь.
Так морские колышутся волны:
то легонько, заметно едва,
но в движении вечном вода -
дышит, слушает, шепчется, стонет,
предвкушая не штиль, а шторма.

На осколки  любовь разве можно?!
Как  предать? Как забыть? А щенок
от тоски умирает. В изножии
в миску  падают льдинки со щек.

Пьяченца.   Декабрь 2010 г.


 

Твои шаги, мои шаги...
Так медленно…  Одновременно…
Навстречу до  протянутой руки
ты не дотянешься .
Нет больше той  реки
и не бежит она стремительно по венам.
Осиротело, слухом наутёк,
утешась мыслью, что случайно совпаденье,
пытаюсь мысленно помчаться между строк,
пролиться взглядом в солнечный поток
и не заметить удлиненья теней.
Где ты?
       Где я? 
              В фантазиях моих
тех зимних, серебристых, белоснежных,
растаявших, исчезнувших  как дым,
я рисовала у Невы НАИВ –
и встречи новой неслучившуюся нежность.
Желанно-ожидаемое – вот:
оно так близко… Всё длиннее тени…
Я руки прячу…  Новый поворот
дороги вверх – от боли и сомнений.

 Пьяченца.  8-е июня 2010г 14-00.



Я - женщина.  Не чужд мне жизни вкус.
Кака(я)фония души и тела!
В литавры бьёт взбесившийся искус,
наследованный мной от Евы.
Дотла сжигает - едкий дым и смрад,
невыносимо самоотречение,
сегодня — нет, а завтра снова ад
свободных от оков снососплетений.
Кромешная — ни всполоха огня —
симфония ночного преломления.
И чувств,  разбушевавшихся, орган,
как вод, обрушившихся, мощное падение.
«Я — женщина!» — щемящий душу крик.
Где тело, из которого изъята?
Я — лишь ребро!
Всевышнему в оплату
ночных кошмаров искаженный лик.
Я — ожидание!
Я — бесконечный путь!
Я — храм терпения!
 Я — нежности богатство.
Всё для тебя! Прольется пусть душа как ртуть,
Неисчислимость собери и властвуй -
не будет равных в совершенстве двух.
Я —  женщина — горячий гейзер чувств.
Я - танец нецелованности уст.

Пьяченца  Зима 2006 г