Записка

"до перед вокруг и около сна словно разлетаются в стороны стаи ночной мошкары невообразимо надоедливой смертельно опасной готовой сожрать заживо чтобы никто не заметил как ты идешь вперед посреди всей этой темноты из света и гнуса людей и собак разбивая кулаки об их лица о которые пытаешься согреться но которые после удара лишь слегка осыпаются асфальтной крошкой не меняя выражения внутри ветер над замерзшими остатками костров и сломанные ноги по скулам городов и ключицам дорог между ними анатомия человеческой бессвязности и забытый молчащий телефон как доказательство собственного бессилия порой что либо изменить и алкоголь который не спасает и героин который поможет но ты его к себе не пускаешь и призраки в ванной между тобой и зеркалом и тишина на улице среди всеобщего веселья и луна и светит на бордюре пивное горлышко разбитой бутылки как в фильмах пазолини голые и небритые они смотрят и не понимают что твориться вокруг и спрашивают спрашивают спрашивают и учат учат как нужно им отвечать чтобы им стало легче а ты притворяешься что так и нужно потому что иначе тебя вообще ни о чем не будут спрашивать  пряча глаза от слишком прямых слов называют не уважающим неправильным и нет способа не калеча себя забыть все это не верит новостям и ждать конца с надеждой на то что шумеры были правы и травить себя вытравливать из нутра ромашку дышащую дихлофосом молодец без звука без слова без взгляда желать себе спокойной ночи на ночь глядеть на звезды и не спать слушать в ракушках наушниках как зазвонит телефон океана еще не потухшей музыки не посещающие откровения не забывающиеся мгновения перевоплощенные санта-клаусы которым загадываешь желания для других но не для своего отражения в зеркале так непохожего на то что внутри потому что не знаешь чего желать потому что все есть но так болят глаза слов застрявших в горле и письма из состояния комы письма в пустых конвертах которые никто не видит не знает и помнить не будет даже если найдет способ прочитать внутри только рвущееся наружу полчище фраз и символов образов гротесков сюрреализмов дадаизмов супрематизмов не желающих вписываться в рамки окон из которых вынужден смотреть на мир и исповедоваться чашке горячего кофе не забываешь не упускаешь не отпускаешь не прощаешь не возвращаешь не забираешь не жалеешь сомневаешься что листья на подоконнике доживут до следующей весны обнажая все что есть ничего не ищешь никого не знаешь не подстраиваешься не расстраиваешься но падаешь вниз оглядываясь на полпути назад и тогда искры из глаз оставляют за тобой след падающей звезды"

Записка, найденная на столе в квартире самоубийцы, выбросившегося из окна.