Колян в дыре. Из повести

   На сегодня отработались.
Идём бригадой из семи студентов-оформителей. Подымаемся из оврага, где делали для детей площадку  для игр, украшали её по мотивам русских народных сказок. Целыми днями с утра до вечера  вырезали стамесками и топориками сказочных болванов-богатырей и других персонажей, превращали объёмные брёвна в забавные персонажи.
   Подымаемся, устало, болтая, планируя дела на завтрашний день.
Молодые, от восемнадцати до двадцати пяти лет, студенты художественного колледжа.

   Вечереет, и в лучах заходящего летнего солнца один из нас показывает пальцем на толпу людей, стоящую на фундаменте строящегося здания. Коробка подвала здания была построена и законсервирована сверху бетонными плитами, оставлено было только одно окно сверху бетонной коробки, чтобы строители могли через него опускаться в подвал для производства работ.

   И вот, вкруг этого "окна" в бетонном полу, стоит толпа людей, человек в пятьдесят, перешёптываются. Подходим и мы, любопытные до зрелищ. Вокруг дыры в бетонном полу, периодически отталкивая людей от отверстия, ходит мужик в гражданской одежде, в рубашке и пиджаке, а ему помогает сержант в милицейской форме, в портупее с кобурой пистолета.

   Мужик в пиджаке подходит к нам, вновь прибывшим на просмотр зрелища, и ткнув мне пальцем в грудь, говорит:
 - Загляни-ка туда, в дыру, чё ОН там делает.
 - С какой стати - я? - Дерзко отвечаю я мужику.
 - А вот с какой, - вскипел тот, который в пиджаке, и одним движением  вынул из кармана и сунул мне в нос какое-то удостоверение, а второй рукой - вынул из подмышечной кобуры макаровский пистолет и упёр его мне в грудь.

                *  *  *
      Я осторожно подхожу к дыре, и распластавшись на бетоне, просовываю голову во мрак подвала - не видно ничего, чернота, только несколько лучей света из отверстий для труб режут пыльную темноту, и этот запах... кошачьих испражнений....

   Вдруг, моё тело отрывается от бетонного пола, и я пикирую вниз, в отверстие, ведущее в подвал. Едва успел сгруппироваться, сжаться в комок, как для кувырка на уроках физкультуры, не-то точно свернул бы себе шею, падая с высоты двух с половиной метров. Благо то, что приземлился в песчаную подушку, на толстый слой песка, которым была присыпана земля в подвале.

   Деятель в штатском, оставшийся на верху, просто резко поднял мои ноги и протолкнул меня внутрь этого события.

                *  *  *
   Глаза быстро привыкли к полумраку, и я разглядел в темноте высокую девицу в светлом платье со спущенными до колен трусами. Из-за её спины сначала выглянул, а потом и появился целиком сухощавый мужик.

   - А вот и посылочка! - Радостно просипел он гайморитовым носом.
   Я встал, отряхиваясь от песка, быстро оценивая ситуацию: габариты помещения, наличие подручных средств, вроде брошенной строителями лопаты или, хотя бы, обломанных кирпичей. Ничего! Нуль! Не много предметов для самообороны.

   Ну почему я такой мелкий? Ну почему всю жизнь все думают, что я не могу дать в морду?

   Мужик медленно идёт в мою сторону. Я вижу у него в руке какое-то подобие длинного шила или длинной отвёртки.
 -Ну, теперь-то у меня всё получится,- бормочет он.

   Девка, быстро подтянув трусы, забилась в дальний угол подвала, подвывая тихонько и всхлипывая.

   Пытаясь вспомнить приёмы защиты от холодного оружия, выученные ещё в детских играх, жду приближения насильника.

   В этот миг сверху сваливается сержант, спрыгнувший вниз герой видимого фронта. Очутившийся в подвале, в столбе света текущего в дыру, милиционер, направляет табельный пистолет на бандита и неуверенно говорит:
 - Вы арестованы!..

   Бандит уверенно идёт прямо на сержанта, прямо на вытянутую с макаровским пистолетом руку, сжимая в руке длинную заточенную отвёртку:
   - Стреляй, падла! Стреляй, сучий потрах!
А сержант даже не снял ствол с предохранителя. Громила подошёл к нему вплотную и, выдохнув перегар, со словами:
 - Щенок! - Воткнул отвёртку в бедро милиционеру и вынул.  А потом резко выхватил у падающего сержанта его оружие.

                *  *   *
   Я бросаюсь к сержанту,  лежащему на земле и вижу, как хлещет кровь сквозь его пальцы, зажимающие рану на бедре.

   Бандит отступил немного, пытаясь в темноте разобраться с попавшим в его руки оружием. Было слышно, как он бормочет:
 -Ну, теперь я много дел натворю...

   А я тем временем, вынул из брюк сержанта его брючный ремень, сделал из ремня петлю, как учили в армии, протащил петлю выше колотой раны и туго затянул. Сержант молодец, даже не стонал, скрипел зубами от боли. Он шепнул мне на ухо, теряя сознание от кровопотери:
  - Первые два патрона у меня холостые...

                *  *  *

   Девка сидела на корточках в углу сумеречного подвала и выла, как старуха на похоронах.
   Сержант, в столбе света с потолка , лежал без сознания.
   Я нагнулся, сделав вид, что завязываю шнурок ботинка, и незаметно зачерпнул горсть песку.
Потом направился к вооружённому блатному смельчаку, думая, что успею его срубить до третьего, боевого, выстрела.

  - Чё, слабо смахнуться на кулаках, провоцирую его я, подходя к нему ближе.
   Он вытягивает руку с пистолетом, отвечая:
 - А мне нахера, когда у меня есть такая штука.

   Тут я резко бросаю песок ему в открытые глаза, одновременно делая скачок вперёд, и успеваю отодвинуть его руку с оружием в сторону от себя, звучит хлопок выстрела. Но бандюга уже не видит, и вопя и ругаясь, прикрывает свободной рукой глаза. Вот - его руки заняты, глаза он сам закрыл - настоящая находка для футболиста.

   Я со всего размаху пинаю ему в пах, пинаю с такой силой, что хрустнули его лонные кости.
   Преступник рухнул в песок, зажавшись, сморщившись в маленький комочек, судорожно вдыхая и выдыхая воздух.

   Не зная, чем его связать, я снял с себя тонкую летнюю ситцевую рубаху ( жалко до сих пор, подарок от родителей на день рождения), скрутил рубаху в жгут, хорошо, что она была с длинным рукавом.
   А заломить руки и связать их за спиной у поверженного уже не составило большого труда.

   Связанный бандит начал с воплями и всхлипами поливать меня проклятьями, и мне пришлось зажать ему нос пальцами, а когда он открыл рот для вдоха, я засунул ему в пасть свой носовой платок, предварительно намотав платок на рукоятку его же отвёртки, чтобы он не откусил мне пальцы.

                *  *  *
   Глядя в люк потолка, я прокричал тому, который в штатском, чтобы нашли верёвки какие-нибудь, для подъёма раненного милиционера.
   Удивительно то, что даже после того, когда всё завершилось, никто так и не спрыгнул вниз, чтобы помочь.

   Но я чувствовал себя гигантом, владельцем ситуации, героем. Наверное, это всё же важнее всего остального...

  Первой из подвала вызволили девушку. Лет двадцати, красивая, чёрт, высокая и стройная! Я ей ростом чуть выше плеча. Она сказала:
 - Можно я тебя поцелую?
И, благодарно чмокнув меня в щёку, спросила, как выбираться.

   Я объяснил ей, что подставлю бедро, потом ладони и, далее, держась за мою голову, она ступит мне на плечо и дотянется до отверстия в потолке, чтобы вылезть наружу.

  - Подожди, чего уж там,- сказала она, снимая с себя плавки, - всё равно мокрые.
   Подошла к связанному скрюченному насильнику и натянула свои трусы ему на голову:
   - На, нюхай, скотина!

                * * *

   Дальше - я помог ей выбраться. Но я не ожидал, что она весит все семьдесят килограмм, для меня, для легковеса... это ...Н-да...
И я забыл сказать ей, чтобы сняла летние туфли. Хорошо, что они были на тонкой подошве, без каблуков. Так и выбралась, царапая мне плечи и шею соскальзывающими туфлями и сверкая гениталиями. Дальше, её подхватили руки людей, стоящих на верху.

   Потом прибыла «скорая помощь», в которой чудом нашлось три простыни. Советуясь и примеряясь, их связали узлами между собой и бросили мне вниз.
   Когда появляется МЕССИЯ, ему не спешат помогать, пользуясь радостью во спасение без личных затрат.
   
   С трудом, переворачивая раненного, находящегося без сознания, милиционера, я обвязал его простынями. Всё, вытащили...

                *  *  *

   Ну, а тут и подоспели ребята из спецслужб, прыгнувшие вниз. Славные герои наших будней. Огромного роста богатыри в стальных касках. Вдвоём, они, в момент, вытолкнули меня на поверхность.
   Толпа зрителей стояла молча, разглядывая меня и мои, ободранные до крови,  плечи и шею.

   Тот, который в штатском, сказал:
 - Многие хотят пожать тебе руку. Пожалуйста, товарищи, - он указал жестом на меня.

  Это - нечто, это было что-то! Может, это и есть счастье, когда тебя треплют за шевелюру волос, жмут руку, трясут за плечи... А тебе хочется плакать - оттого, что снова жив, или оттого, что кому-то помог выжить...

                *  *  *

   А потом был отдел того мужика, который в штатском, бросивший меня в "пасть дракону". А потом, он подарил мне свой дешёвый транзисторный радиоприёмник, со своего стола, а потом, после того, как был составлен протокол, он дал мне трёшку на такси (какие у студента деньги?).

   А потом, тот, который был в штатском, получил звезду на погоны выше через звание.
   А потом, тот сержант, который был ранен, получил в награду автомобиль - малолитражку, за заслуги перед Родиной, и об их милицейском подвиге написали местные газеты.

   А потом, через месяц после всей этой истории, в подаренном мне транзисторном радиоприёмнике протекли щелочные батарейки, и его пришлось выбросить, потому что ремонт стоил дороже, чем сам приёмник.

  Вот так Колян побывал в "дыре"... В полной…