Часть 7

Ушли… Святая простота!
Тащиться хрен куда, чтоб выпить-закусить и просто покалякать!
Все по-простому! А что в столицах наших?! Разврат и суета!
А это модное не баб, заметьте, а друг дружку в жопу трахать!..

Тут видел я намедни парочку одну.
Манерничают, ну чисто иностранцы!
Один, вишь, шут из театральных, другой – цилюрник, видно, потому
Накрашен весь, губищи как ****а! Вот тоже мне нашлися вольтерьянцы!

Да и зовутся как-то странно: то ли празы, то ли мразы!
Как говорите? Пидаразы?
Ах пидарасы! Очень может быть.
Вот потому, пока не выебли, в деревню уезжаю жить!

В имение, а там природа: поля, луга, сосновые леса!
И пидарасов нет! А в поле бабы, девки – красота!
И все ядреные! Бывало, молодушку позовешь,
И не гламурного мущинку в попку, а бабу настоящую ебешь!

А вот еще… ах да, простите, я слегка отвлекся.
Эх, молодость… бабенки! А сейчас зарекся
В преклонные мои года,
А раньше ж членом и туда, потом сюда!..
 
Так вот о девках... А что же там  красотка?
Одна осталась на всю ночь молодка!
А ночью же гулянье – Рождество Христово,
А там же молодцов, так скажем, не хреново!

Оксана, как отца в дорогу проводила,
Так к зеркалу скорее поспешила.
И принялась пред зеркалом смотреться-наряжаться,
Да прелестями своими любоваться.

Косу поправит, глазками сверкнет,
Игриво попкой повиляет, чуть-чуть подале грациозно отойдет,
Посмотрит строго недотрога, плечами горделиво поведет
И, весело смеясь, вновь  к зеркальцу поближе подойдет.

Кокетничает: - Ах, разве я так хороша?
Нисколечко! Ах, лгут все люди.
Потом добавила тихонько, чуть дыша:
- Ну разве только эти теплые упругие как дыньки груди!..

Зарделась вся, в смущеньи отвернулась….
Ой! Кажется, в штанах моих там чтой-то шевельнулось,
Хотя уже давно и думать позабыл о том…
Что? Да это так... о девичьем, как говорится, о своем…

Что ж, господа, а не испить ли нам вина?
Взопрел, передохну минутку.
Тут есть бутылочка заветная  одна...
А после я продолжу шутку.