Школьные истории

               
                ГЛАВА 1
             В которой убеждаешься, что педагогика – тяжелое дело.

 - Мы…Му…Уф…Фу…А-а - а!
   Не пугайтесь,  это Митя  уже два часа мучает себя и тетрадку  по русскому языку, пытаясь, написать домашнюю работу. Скажите: «Какой бедненький мальчик, как ему тяжело».
   А кто пожалеет меня? Именно я отвечаю за Митины отметки. Спросите причем здесь я? Да притом, что мне его дали в нагрузку. Сейчас попробую объяснить.
   Первого сентября Анна Ивановна предложила организовать учебный сектор, чтобы подтягивать слабых учеников. Меня  выбрали «тягачом».  Всем классом  закричали: « Давайте Петрова, он ответственный, хорошо учится!» Только мой голос прозвучал против и потонул в криках одноклассников. Так все и началось. 
    Митю перевели в наш класс из соседней школы еще в прошлом году, что и говорить – нам «повезло».
   Представьте себе крепкого, рослого мальчишку с огромной головой, что не всякая шапка налезет, с большими голубыми глазами, как у девчонки и густым басом. Еще прибавьте полноту, неуклюжесть, медлительность, получится весь Митя.  Нет, нет, нет, вы не подумайте, что я хочу сделать из него монстра. Я тоже не красавец: рыжие волосы, веснушчатый нос и слегка оттопыренные уши это особые мои приметы, но до Митьки мне далеко и по внешности и по интеллекту. Его оригинальная рассудительность ставит собеседника в тупик.               
   Жил Митька с родителями в том же доме и даже в том же подъезде, где я, только  этажом ниже. Вы скажите, что это прекрасно. Кому? Шесть часов я нахожусь с ним в школе, а потом мы делаем вместе уроки. 
   Для этих целей я расчистил свой стол и поставил два стула: один невысокий деревянный для себя и металлический с низкой спинкой для Мити. Родители одобрили затею учительницы – помочь товарищу и согласились, поддерживать меня… морально. И так, мои мучения начались.
- Мить,  что ты  пыхтишь, словно преодолеваешь огромную гору?
   Митька оторвал взгляд от своих закорючек и заглянул  в мою тетрадь.
- Тебе хорошо говорить, ты, красиво и быстро пишешь, а у меня буквы стараются, завалиться в разные стороны и рука быстро устает, пальцы уже не сгибаются, видишь? - Он пошевелил ими перед моим носом.
- Ладно, - посочувствовал я. – Пиши медленно, но внимательно. Смотри, ты в четырех местах написал слово «русский» с ошибкой.
   Митька уставился в тетрадь. Он старательно бормотал что-то под нос, водя пальцем по тексту.
- Не путай меня! Читай сам: «русский человек».
- И, что? Ты слово «русский» написал с одним «с», а надо с двумя. Помнишь, мы записывали в тетрадь: «русский язык», а потом Анна Ивановна сказала, чтобы все подчеркнули две буквы «с».
   Митька посмотрел на меня так, что в тот момент я почувствовал себя полным идиотом.
- Коль, мы писали «русский язык», а у меня написано «русский человек». Язык и человек – совершенно разные  понятия.
   Такой аргумент заставил меня задуматься. Мои мозги собрались в кучку и напряглись, решая, кто же из нас прав.
   Однако, сосредоточившись, я постарался вспомнить правило по русскому языку. Оно перевесило все Митькины доводы, и я вновь почувствовал себя правым.
   Прошел час, пока Митя согласился со мной и правилом. Ушел он от меня  к вечеру,  Я к тому времени был измучен и зол. Вот и подумайте – кому тяжело?