***

                Ефимов Игорь Владимирович
               
               
Падение в никуда               

Падение в никуда есть падение из ниоткуда.

1.Сон…Сонет из снов…
Рифмы ангелов…Звуки
Раскручивают колесо,
Вечное колесо разлуки.
Лики и лица слов
Вязнут в моем теле,
Лето, опуская засов,
Осень мертвую стелет.
Тесно.…Хотя места
Не все еще вплетены
В сонеты снов.
Мой последний страх
Не доживает до зимы…

             *      *      *
      
             *      *      *
Исклеванным яблоком,
Снежным комом,
Метеоритом усталым,
Влетевшим в висок облака,
Я лечу из ниоткуда
В грудь, воскресшего вновь, Будды,
Выронить там из своей ладони
Слово забытое «человек»…

             

               
              *      *      *
Меняя свет на тьму, постель
На камень, брошенный в лицо,
Движение на сон, метель
На дождь, ее кольцо
На порошок. Так рвется круг.
Так вена трогает его
Иглу, предвестницу разлук.
Ноябрь. Точка. Ничего…

Ноябрь - измененный цвет
И вздох, и голос, и звонок,
Которого давно уж нет.
Пустое время. Одинок,
Как бог, дошедший до конца
Пути, где мы разделены
Горячей жидкостью шприца
В одном мгновении от войны…

И холодно, и запрещен
Горячий поцелуй вины
В убийственности имен
И в проданности слова мы.
Потушен свет. Ноябрь пуст.
Пуста тетрадь из мертвых слов.
Великий в этом мире трус
Выходит вновь на неба  зов.
Седеют волосы. Лосьон
С туманным запахом весны
Давно уж выпит. У ворон
Воруются святые сны
И перья, и слова, и взгляд,
Затем, что бы прожить хоть час,
В том мире, где часы стоят,
Где Он бы смог услышать нас.
И выбежать из дома вон,
Ногами, воскресив траву,
Сдержавший самый сильный стон
О боли, лгавшей наяву…
 
 
             *      *      *   
            

             *      *      *
3.Люди плакали, люди лились реками,
Мир становился с закрытыми веками
Похож на мою старую куклу,
Повисшую на паутинке в углу.
Люди плакали, затоплялись квартирами,
До последнего оставаясь красивыми
Ныряли в шкафы, кричали на вещи,
Кидали друг в друга боли глазища.
Сжимая в зубах по гвоздю, доходили
До стенки, промокшей насквозь тёплой пылью,
Безумие, спрятав в странном движении
К мокрому свету, не зная решения,
Дошедший до слез безглазый народ
Стучался всю ночь у Христовых ворот…


             *      *      *
Небо-блондин с поднятым воротом
Входит в мои глаза. У города
Были причины для приглашения
Его ко мне. Чувство мишени
Не передать ни спине, ни ногам,
Только трясущаяся рука
Тянется к бритве, к последней правде
О моей совести, пьющей туман…
            

             *      *      *
Последней грешницей родилось это дерево,
Моя любовь с врождённым чувством слабости,
И та, что мне вчера поверила,
Лежит убитая святой усталостью.
Прощения не выпрошу, не жди,
О, Господи, мне не нужны сочувствия
И боль, что принесут твои дожди
Последнего пред смертью чувства…


             *      *      *

Напрягать подсознание,
Зачёркивать белое время бумаги,
Каждый раз на коленях стоять перед старым столом,
Включать осязание карандаша,
Отпившего влаги,
Отгонять его тени, читающие псалом,
Так клянётся поэт,
Потерявший последнюю точку,
В этом месте, где правила есть лишь у языка,
Обсосавшего все, до единой, тонкие мочки
Человеческих чувств и похожего на маньяка…


             *      *      *
Смотри; люди-вещи об глубокие трещины
Времени стирают ноги,
В клещи зажатые мысли, вещие сны
Залили пороги,
Город уходит в себя
И себестоимость его выше
Самого нежного сердца огня,
Кто-то вчерашний уже не дышит,
Тошно, ведь до черты
Рассвету путь тупиком указан,
Можно со смертью на «ты»,
Только смерть, таких как ты
Одной фразой
Подвесит в воздухе выдохом «вкл.»
И «выкл.» прочего странного света,
Смотри же, пока твой мир не остыл
В трещинах времени именем лета…

             *      *      *
4.Уже поздно. Поезда зданий не идут снизу-вверх,
Мой шаг усталый, но требующий движения, бросает тело вперед,
Лестница, качающаяся из стороны в сторону, кланяется моей голове,
Я начинаю счет твоих дорог, любовь моя. Времени мед
Склеивает часы из минут, лепит из взглядов чувства пролетов,
Не открытые людям, одетым в невнимательность и чужие привычки.
Голоса стен тихо зовут того, кто оставил на них запах пота,
Двери, проходящие мимо, предлагают каждая свои отмычки,
Некоторые беру, ищу знакомое тепло от касания твоих рук,
Уже много вечеров подряд я иду сквозь кому разлуки,
Каждый этаж прячется в сомнении, как дерево под кору.
Голый ноябрь. Шагов тишина. Брошенные в пустоту непрощенные руки…

             *      *      *

Двери заросли ключевикой,
Выходы стали похожи на входы,
Я безымянный великий
Падаю в никуда, принимая роды
У пустоты, замыкающей комнату
Нежным объятием вечной усталости,
Ты многоликая гордая
Пуля любви мне только казалась…


             *      *      *
Измени свой цвет.
Я узнаю по изменению цвета,
Что скрывает вопрос,
Не подлежащий простому ответу,
Ни простому вопросу, ни слову без веры,
Ни твоим изменениям свойств у серы,
Что уже нагревается вследствие трения
Об мое в темноте пустоты изменение…
             *      *      *
5.Я вернусь в небо пятницы завтрашним шумом дождя,
Обнажённым сверканием молний и медленной песней,
Той, что знало лишь море, выброшенное из огня,
Потому - что огню стала ближе и интересней
Пустота, застеклённая комнаты, где я бросал
Беспорядочно руки в квадрат потолка и безумья,
Где я был тем, кто жил и кто умер в чужих голосах,
Опьянённый тоской и едва различимым шумом
От листания белых страниц на столе погружённом
В отрицание света и забытое памятью имя,
Улетевшее вместе со старой чёрной вороной
Под сверкание молний, что когда - то были твоими,
Моя чистая пятница, вкуса, вымоченного в вине
И положенного на язык прощения хлеба,
Мы скоро с тобой вновь останемся наедине,
С откровенностью тишины и чистотой неба…

             *      *      *
2.Мои сны как снега осторожных вершин,
Как проколотый палец иглой,
И продавливаясь сквозь стекло,
Я держу эту явь души,
Осторожно ломаю холодность слов
В поднебесном прочтении дня,
Донести бы до января
Это странное добро и зло…

             *      *     *
10.Он
Голововодый, голововетрый
Время своё делит на метры,
Пьёт тишину, бросает в усталость
Монеты дремоты. И то, что казалось
Любовью ему заправлено небом
За пояс. И день, как водка без хлеба,
Горчит, огорчает, сгорает бумагой
Белых стихов, пропитанных влагой
Рук и дождя, разбившего окна,
Пустая постель разлукой промокла.
Головоземый касается крика
Женского тела. И грудь - как улика греха…

             *      *      *

Немного тепла, немного холода,
Немного неба, немного волчьего голода,
Немного постелей, немного падений из окон,
Немного прощеных недель, и томатного сока
Скиснет мое сердце-усталость.
Ноябрь. В душе немного осталось…

……...Евангелие от тоски…………………………….

Никто не пишет писем, не звонит,
Не трогает обшивку двери нежно,
Никто не вспоминает алфавит,
Хотя немая буква так болит,
Что впору отказаться от одежды,

Немые люди, чем приколот ваш язык?
К чему привязаны тела? Не ваши ль тени
Здесь носятся, предотвращая крик
Той воли, что, не выдержав улик,
Сознаться хочет в беспрерывном преступлении,

Сидеть и ждать, сидеть две тыщи лет
В углу, вмещающем икону и меня –
Тоски всесильной, вписанный завет
В ту книгу, о которой жизни свет
Узнает только с помощью огня…

             *      *      *

Притворялись портретами, пугая стены,
Стены дрожали, лопались вены
Прошлого и настоящего. Врали
О закалённой в себе стали,
На самом деле бредили ртутью,
Жидкость её с горячей грудью
Матери впитывали обжигаясь
То равнодушием, то своей жалостью
К имени своему. Пристрелено
Было оно и между поделено
Вороном и воронком. Холодная
Линия жизни и вечно голодная
Линия смерти, как после поста,
Евангелие съедено. Нервно с моста
Падали камнем, ища под водой
Правды своей надёжный конвой…


             *      *      *


7.Вот тебе небо, покрытое сажей,
Вот тебе поле, покрытое смертью,
Вот тебе жизнь, как людская пропажа,
Вот тебе омут, где мёртвые даже
Просят, чтоб душу забрали черти,
Знающие свой толк в каждом,
Кто по рукам иглой чертит…


             *      *      *

Звук изменяется. Стук уже еле
Слышен.
Восьмая неделя. Восьмую неделю
Уже не дышит
Холодное небо. Вчерашнее поле печали.
Мы сами хотели. Мы сами родились,
Но не сумели занять место в стае…


             *      *      *

Прочти письмо, написанное снегом,
Моя любовь, дошедшая до края,
Потом закрой навечно свои веки
Во мне уже ненужном человеке,
Найди свое изгнание из рая…


             *      *      *

Я сделал все, что мог, чтоб стать чужим,
И мною ты теперь уже не бредишь,
И вкус горячей меди на губах
Приносит только чувство лжи,
Фальшивый страх, последний взмах
Фальшивой плети…


             *      *      *
Давно ли во сне вы видели вечер,
Наполненный сентябрем и печалью,
Где б листьями вам ложился на плечи,
Тот, кто не вернется из вечного мая…

             *      *      *         

6.Тридцать седьмое…
В воздухе, вместившемся в одном кулаке,
Я прожил две разные жизни;
Одну, как огонь на маяке,
Другую, как лестница, которой ни вниз ни
Вверх не бежит ступень,
И тёмный пролёт, как свидания место
С неверящим богом, который глупей,
Расстрелянных страхом ещё до ареста.
 Я тридцать седьмой забиваемый гвоздь
В одно и тоже пространство света,
Время, вместившееся в кулаке, разъедает кость,
Я по островам развожу своё лето…

             *      *      *

Зима. Глаза мозолит снег.
Нога уперлась в белый лед,
Уверенная в том, что бег
Тепла тебе не принесет,
И ты стоишь и кормишь птицу,
Не видимую другим прохожим,
Так сладко в этом белом мире спится,
Где каждый сон одно и тоже…


             *      *      *

В серых лужах отражается серое бегство облаков,
Я не дружен ни с тобой, ни с твоей тенью, далеко
Слишком верить, что ты где-то есть, что ты знаешь молитву,
Которой можно оживить любовь, зажавшей ржавую бритву
В руке длиною в тысячу километров людей…


             *      *      *

Январский мороз определил по дыханию
Мертвые и живые души,
И все, кто нас знал заранее
Попадали грушами под поезда ног
И без тревоги нас встретило утро…

             *      *      *

Ужасно спал, но вроде бы
Проснулся без потерь,
Иль сделал вид, что ничего
Не происходит…


             *      *      *

Философия объяснений в любви
В клочья разорвала книги,
Все, кто клялся на крови,
Обнажили дна религию,
Стало страшно делать вдох
На холодном воздухе,
Жил, летал и умер бог
Философий пороха,
Лишь одна война с самим
Собой еще творит за всех.
В ненависти злой зимы
Небеса хоронят смех…

             *      *      *

Двадцать седьмой раз на сцену,
Моё вдохновение, моя драгоценная
Осень, невеста и зрение
Неба, бьющего в сердце иглой…


             *      *      *

Дверь открывается в разные стороны,
Верь или не верь отражению,
Падают вниз Игори Сорины,
Люди, достигшие земных притяжений…

             *      *      *

Яд. Дым. Демон. Он.
Я пуста. Боли балкон
Толкает вниз. Холодный полет.
Тело. Красная кровь. Белый лед.
Душа на земле. Молитва у рта.
Глаза. Его глаза. Темнота…

      ……………………

Я вижу людей, они начинают
Бежать в направлении существования,
Я вижу людей, они похожи
На металлическую стружку,
Они выбирают миг от преступления
До наказания,
Я раздеваю время, выпрямляя очков дужку…
Сегодня вечером проснулось
В холодном поту больное счастье.


      ……………………….

Я дым. Я дом. Я даждь вам днесь
Горячим льдом, холодным солнцем,
Из белого стиха украден стронций
И рифмы теперь слишком много здесь,
И в мире без греха я выгляжу уродцем,
Я дым. Я дом. И окна мои чуют резь,
И слово моё падает в колодцы…






      ………………………
Я спрячусь в твои волосы,
Во мне одной вся странность
Любви земной и пряность
Слёз без права голоса,
Серебрянность пожухлых трав
И недосказанность печали,
Вся обречённость мёртвой дали,
Непробуждение с утра,
Непобеждаемость весны,
Своею вечностью томимой,
Углами вера в паутину
И непонятность слова «мы».
Я спрячусь, я не стану ждать
Твоих прикосновений к прядям,
И век, что был тобой украден,
Умрёт, забравшись под кровать…
 

      ………………......
Плевать я хотел, плевать,
Не было меня и не надо,
Лишь бы другим досталась кровать,
А я, что я? Так, капелька яда.
Дарите друг другу радость,
Улыбки, связанные с сердцем,
Обо мне не думайте, мне наградой
Будет ваше спасибо, согрейте
Словами любовь, веру.
Котёнка, раздавленного машиной,
Заберите домой, пускай, спит спокойно,
Пускай горит внутри у вас жизни вино,
А я, что я? Мне слишком больно…


      …………………….
Неизбежен мой шаг за черту,
Я ловлю тебя на лету,
Неизбежность моя, моя боль,
Я невольно доволен тобой,
Даже рад, что всё предрешено
В этом мире немого кино,
(в главной роли Молчание и
Тишина в незнакомой дали),
Я смотрю не сводя взгляда с
Разделяющей нас полосы,
Я невольно доволен тобой,
Неизбежность моя, моя боль,
Неизнеженность душ и зеркал,
Я тебя слишком долго искал,
Я стою на границе миров,
Я готов полюбить, я готов…
      …………………..
Бог справедлив,
Благие намерения очень интересны
Тем, кто верит в эту справедливость,
Не забудьте только камней побольше,
Круги рисовать на воде,
Да воды побольше, точить камни,
И всё у вас получится,
Ангелы мои, родименькие,
Буду молиться за вас,
До встречи за околицей,
Целую горячо и нервно…

      ………………….

Мы плакали, мы казались себе солью,
Рассыпанной на столе,
Ветер нежно подталкивал нас к краю
Этой безысходности и сырой реальности грёз,
За которым каждый из нас ощущал
Себя человеком…


      …………………………

Признайтесь себе в слабости,
Сотрите лица горящими тряпками,
В облака кидайте, истерзанный деревьями, ветер,
Приласкайте детей, потерянных в городах,
Встаньте на колени перед умершей матерью,
Развяжите одиночеству руки,
Пусть пугает сильных тёмными проёмами окон,
А ровно в восемь пустите домой смерть ночевать,
Спойте ей, что знаете, она и расплачется,
Разве не в этом счастье?



      ………………………….

Травлю комаров на ночь,
Кричат сердобольные,
Завтра снова по трупам с утра,
Читать заупокойную,
А, наверно, других песен и нет
Или я просто оглушён равнодушием,
Сегодня опять готовлю обед паукам,
Потом они меня в благодарность душат…




      …………………..

Изменить самому себе:
Бредить листьями по зиме,
Проглотить под ночь суховей,
И не спать под травами вер,
И не жить в начале пути,
И не ждать проколотых вен,
И не видеть смысла уйти
По промокшей сомненьем траве,
И не ведать насколько ты прав
В ожидании прощенья себя,
И споткнувшись, но не упав
Бредить, душу свою теребя…

      ……………………….

Обратно на небо по пожарной лестнице,
Поймут ли пожарные?
Да и есть ли там место? Не знаю.
У друга, что ли спросить,
Он вчера повесился и, наверно, уже по пути к раю.
А может и нет ничего
И летишь всегда только в пустоту,
Доставляя близким только горе,
Обнажая всю веру к Христу…


      ……………………….

Время перевело стрелку
на одно деление вперёд,
Поезд высветил меня фарами
На своём пути,
Я сделал шаг влево
 и жизнь пронеслась мимо
чем-то неясным и недействительным…


      …………………………

Это твои колокола,
 это твои палачи,
Смерть твоя меня предала,
От бездны, украв ключи…

      ………………………….

У меня есть дела, которые я никогда не сделаю,
Которые оставят эту комнату безжизненной,
Но остро пахнущей молчанием холодной тени…

      …………………………

Я против слёз, в них слишком мало
Той настоящей боли, что испытывает
Душа, посмевшая поверить…


      …………………………

Только любви единственное слово.
Вгрызаясь в тишину можно услышать
Тысячи криков, умерших днём
От сердечной недостаточности…

      ………………………..

И от того немного легче,
Когда просыпаешься на утро мёртвым,
Мир под тобой, как промокший лист бумаги
С твоими собственными стихами,
Пытаешься их прочесть, трёшь глаза и плачешь…


      ……………………….

На самый верх своих падений,
На самый низ своих стараний,
На север нежных вдохновений,
На юг холодных сердцу Даний
Я двигался, подобно ветру,-
Стороннику судьбы и смысла,
Я плыл, подобно километру,
Нетронувшему смерти числа,
Я верил в сон и был так принят
У одинокого порога,
Сегодня ночь, а завтра вылет
К прочтённому движенью бога…


      ……………………

Каждую ночь засыпаю на Луне,
А просыпаюсь на Солнце,
Целую ночь целую девушку,
Космос снится в лицах…

      …………………..

Помянуть бы к ночи чёрта,
Да распухли языки,
Мы лежим в квартире мёртвой,
В теле праведной тоски…
«…если будешь низко думать о себе, то напомню тебе, что ты Христова тварь,
Христово дыхание, Христова честная часть, а потому вместе и небесный, и
Земной, присно-памятное творение. Ты созданный Бог, через Христово
Страдание, идущий в нетленную славу». Св. Григорий Богослов.


      …………………………..

1.Зайдя на престол, потрогай пальцами голову,
Спроси у палача, насколько наточен топор,
Смешай бывшего медь со своим оловом,
И в спальню крадись, словно старый опытный вор,
Запрись на замки, ключам объясни как не надо
Вести себя если ночь и заперта дверь,
Что если откуда-то вдруг повеет прохладой,
Проси их запомнить, как выглядит воздух потерь,
Залезь под кровать: под холод, под страх, под дыхание,
И не закрывая глаз, целуй короля виней:
Свою фотографию, зеркало, немое руками махание,
Во тридцать шестом измерении, брошенных на пол теней.


2.Мой шаг не похож ни на крик, ни на шёпот души,
Я, сделав движение, сознанья лишаю тебя,
Греши не греши, души не души, дыши не дыши,
В петлю превращается город твой, он для себя
Нисколько не пожалеет вырванных жил,
Проколотых глаз, сердец в пульсации смерти,
Последних, слепых, в память брошенных, старожил,
С их вечной мечтой дослушать о Кае и Герде.

3.За дверью уже я. Король, ты чувствуешь запах
Вопросов моих, волос, навеки закрывших лицо,
Людей, тобой зацелованных на этапах
До смерти, чувствуешь, воздух свивается в боли кольцо.

Белеешь зрачками? Зачем? Посмотри мне в глаза!
Трагедия и постоянство твоё ведь слияние, сука!
Хрипишь? Что твой голос? Растерзан ведь связками за
Непроизношение слов «прости» и «люблю». Я без стука
Вхожу в твой змеиный, раздавленный воздухом, труп,
Я Джокер, я то имя, что лишь на выдохе живо,
Последнем, с которого завтра, вломившиеся по утру,
Сюда, осторожно начнут смеяться над новым режимом… 

      ……………………….
Неба больше не увидим,
Ни во сне, ни наяву,
Не дотянемся открытий
Продолжения, Ему
Надоели наши слёзы,
Наши лица без тепла,
Наших глаз немые звёзды
И сердец пустых зола.
Он руками закрыл небо,
Одиноким сделать сон,
И прощения колесо
Утопил в воде, где небыль…
                М. Цветаевой

Давай оставим эту тайну между нами,
Нетронутой ни пониманием, ни светом,
Неприкоснувшиеся рукавами,
Вернём её больному лету.
Давай оставим всё как есть у этой жизни,
Нетронутой ни пониманием, ни светом,
Неприкоснувшиеся к рукавам капризным,
Что потеряли душ своих манжеты…

      ……………………..

Труден для понимания день,
Мокрый снег липнет к лицам прохожих,
Медленно тает мысль на воде,
Вёдра наполнены звёздами, прожит
Ещё один человек без потерь,
Редкие аплодисменты в тумане,
Тех, кто стоял на прощённой воде,
Тех, кто латал дня ненужного раны…

      ……………………..

      ……………………..


Слово «люди» пишется с большой буквы,
Совесть грешница – горе луковое
Не молчит, стонет об этом
Бледном, но живом распятии лета,
В этом городе между святыми и суками
Слово «люди» пишется с большой буквы…
      ……………………..

На слабых костылях своих ног
Тащусь к горизонту, ждущему слабого,
Город опять продрог одиночеством,
Ослабли постели, потерявшие бога,
Он тенью за мной волочится…

      ……………………...


Ты уже никогда, как года,
Непрожитые жизнью,
Не вернёшь мне слёз стрелы
Тебя не коснувшихся…

      ……………………….


Слово «люди» пишется с большой буквы,
Словари опять дали промашку,
Этот мир, эта боль не утешится звуками,
И погонится кто-то стреляться в овражки,
Слово «люди» пишется с большой буквы,
Ведь кому-то ещё предстоит умирать,
Этот мир, эта боль остаются безрукими
До завтрашнего утра…
.
      ……………………….

8.Его вырвало снегом и тишиной,
Обнажённый стоял
Под непризнанным небом. Таланты в вино
Виноватого января,
И молчал, ощущая
Как под ногами текут замёрзшие реки,
В двух минутах от рая,
Бог, желающий стать человеком…



      ……………………..


Обещает быть зима долгой,
Обещает быть душа странной,
Время вытечет без всякого толка,
И я жизнью этой не стану,
Только если, конечно, всевышняя сила
В этой комнате, на этом полу не проснётся,
И признает себя, наконец-то, бессильной
Перед человеческим Солнцем…
      ……………………….

Я видел во сне муравья,
Ползущего по руке,
Он направлял свой взгляд
На шрамы на запястье,
И виделось вдалеке
Его муравьиное счастье,
И чувствовалась игла,
Дающая медленный яд.
Так происходил расчёт
Души и зловонного тела,
И холода верная боль,
Целуя, дарила дрожь,
Так заканчивался полёт
Мёртвого сна чёрно-белого,
Так в слове кончалась любовь,
И мягко входил в сердце нож…

      ……………………….

Праздники совести с каждым днём реже,
С каждым днём медленней времени шаг,
Кто-то поправит венок рукой нежной,
То ли жизнь, то ли смерть, то ли друг, то ли враг…

      ……………………….

Уже двадцать пять лет жизнь,
Уже двадцать пять лет имя,
Есть я или нет, скажи,
Движенье любви неповторимо,
Меняются мои цвета,
Шаги – гирлянды между будущим и прошлым,
Вчера, где сделал шаг, взошла трава,
Что завтра? Лишь надежда на возможное
Евангелие, непрочтённое тобой,
Твой взгляд подарит мне ещё одно движение,
И в новый век, и в новый мир двадцать шестой,
Войду я счастья жертвоприношением…



      ……………………..

Твои липкие губы от мёда и от нирваны постелей
Касаются нежно моих тёплых нот на радужном теле,
Я еле дышу, я чувствую шум отпущенной тени,
И воздух дрожит от новой души, от нового чтения
Твоих голосов…


      ……………………..

На раскалённом окне лета снег, я видел, не тает,
На раскалённом окне света ночь, я видел, седая,

Только бы было с кем смотреть на эти замки, погрязшие в миражах,
Только бы было с кем прыгать раздетым с самого верхнего этажа,

Нас от безумия лечат враги,
Верные, чем горячие руки на шее,
Мы, обнажённые телом, душою нагие,
Наши вещи этим безумием праведным тлеют,

Уютные пропасти пустоты страстной
Не дают покоя ни на том, ни на этом свете,
Тот, кто сейчас смеётся последним, слишком опасен
Для раскалённого окна чьих-то одиноких песен.

В седую ночь, однажды, мы заплачем серебром,
Сметём сомнение с лица любимой и единственной,
Между тобой и мной, между добром и злом
Границы. Пальцы на стекле. Сердца, освобождённые из плена…

«Быть человеком значит ощущать свою недостаточность. Альфред Адлер». 

Я слизываю яд с грибов,
Я горечью мира становлюсь,
И брошенную любовь
В объятия свои ловлю,
Признать единство двух ночей,
Двух вкусов тошноты «меня»,
И одиночество ключей
Отдать за шрамы от огня,
Я наливаюсь ядом снов,
Проросших спорами в реальность
Чужого, богу, января,
Чужой тебе, родная, спальни…

      ……………………..

Я жертва мёртвого прочтения,
Прощение моё, не требуй
Убийства нежности и зрения,
Не мной, не мною дышит небо,
И боль любая горяча,
И чёрной крови вкус изведан,
Душа безумно хохоча
Бежит в измученные среды,
Я жертва вывернутых рук,
Что принесли мне откровение,
Я ими ободрал кору
И вырос деревом без тени…
      ………………………

Я забыла что такое
Пробуждение и кто я
В этой спальне без постели,
В этом сне, где все метели
Растеряли свои души
И надежда обнаружить
Их осталась лишь во мне, лежащей в ночи,
Как пустое в междустрочии
Спрятанных черновиков,
Что потом чью-то кровь
Взбудоражат встречей с прошлым,
Не наивным и не пошлым,
А когда-то настоящим,
Где любила и не спящей
Твоё, милый мой, прочтение
Меня, как стихотворение…

      ……………………….

Залпом выпит стакан таланта,
Тянет к себе нечто серое в жёлтом,
Я снова похож на арестанта,
Даже клетка на теле наколота,
Терпкие вкусы мешаются с солью,
Льнёт к изболевшей душе мой враг,
Залпом выпит стакан боли,
Тянет к себе чьего-то сердца овраг…

      …………………….
9.Любовь
Ты объект обожания моих рук,
Моих мыслей, меня самого,
Как дерево молится на кору,
Я на алтаре твоих городов
Лежу в ожидании песни твоей,
Оживляющей небо и душу,
Под взглядами остановившихся дней,
С надеждой увидеть одну из теней
Твоих и тайну твою не нарушить…

      ……………………..
На холодном ветру,
На мокрой бумаге,
Жизнь и смерть наяву,
Моя душа, тебя зову,
Мои белые флаги,
Мои белые флаги повсюду,
На мокрой бумаге,
На холодном ветру…
      ……………………..
……………………………………………………………………………………………….
Я приносил ему топор,
Он шёл и убивал старуху,
Я приносил ему иглу,
Он вешался на венах,
Холодной осенью он ждал,
Летящую в забвенье муху,
Холодной осенью он бился лапками
В невидимую стену,
Тяжёлый воздух резал грудь,
Глаза делили краски мира,
Тяжёлый воздух резал шаг
И останавливался день,
Я приносил ему топор
И наказания квартира,
Как непростившая душа
 Отталкивала его тень…

      ……………………….

Секундная стрелка замедляет движение.
Конец декабря. Белый снег. Отношения
Между людьми становятся более
Взрослыми, чем вчера, и в надбровии
Еще одна прячется новая черточка.
Ветер стучится в закрытые форточки.
Думы о прошлом встают во весь рост
Пред тайной будущего. Крепкий мороз
Сковывает слова, убеждая
В ненужности слов, которые тают
В бокале судьбы, поставленным кем-то
На праздничный стол. Бумажные ленты
Взвиваются вверх по зелени ели.
И старое года последней неделей
Готовится к смерти и воскрешению,
К новому, чистому утешению
Жизни, которой мы верим, ведь вера
Дает нам любовь, а любовь-это сфера
Нежного всего и живого:
Нашего вздоха, нашего слова,
Нашего взгляда на мир, что мы сами
В Новом году себе создадим…


      ……………………….

Я замолю грехи у холода домов
И вены, как стихи, перетасую в теле,
Чтобы моя, мной недочтённая любовь
не обозналась в наступающем апреле…

      ……………………..
………………………………………………………………………………………………….
Всё меньше становится дней,
Всё больше становится мыслей,
И замкнутость календарей
Несёт на своём коромысле
Судьба – водонос, судьба,
Как молитва простого
Нашего неба над головой (вспоминаем Толстого).
Всё больше становится снега,
Всё меньше прочтений тревоги
И боли, чёрной печали, ненужной дороги,
Туда, где нас нет, где не ждут, не жалеют, не любят,
Конец декабря несёт нам всё то, что не губит
Надежду, любовь, поцелуев горячих дыхание,
Горячую кровь, единую веру о храме
Уставшей души человека, но поборовшей усталость
И ставшей ещё одним веком, где жизнь оказалась
Добра и приветлива искренним чувством белого света
От снега новых надежд и живого, рождённого небом, рассвета.

      ……………………..

Театр – трагик, театр – практик
Теорий жизни, твой характер
Меняется подобно взмаху
Топора, актёры все на плаху
Сложили души, ждут кулисы
Закрытья глаз, немой актрисы,
Играющую тишину и вечное
Терпение, как быстротечно
Время в твоём мире игр,
Театр – несжигаемая книга…

      ……………………..

Я заканчиваю падение вникуда,
Обозначаю точкой темноту,
Я промахиваюсь в вас, мои города,
Ведь бессмысленно стрелять в красоту
Одиноких падений с моста
Прямо в воду, в её торжество,
Моя боль, моя ночь пуста,
Здесь кого-то снимают с крестов…


      ……………………….

Оставшийся хлеб на столе
Расскажет тебе на утро о небе,
В которое ты стучал стаканом
Всю ночь…

      ……………………..
……………………………………………………………………………………………
Мой враг, похищенный войной,
Кому теперь ты даришь стрелы
В сердце, красишь лица белым
Страхом, поишь мёртвою водой
Какую птицу или зверя,
Привыкших становится сном,
В котором бог их невесом,
И сквозь глаза сквозит неверие
К твоим рукам, покрытым ложью
И запахом плетей в крови,
Ты помнишь, клялся на любви
Ко мне, что до последней дрожи
Мы будем вместе, как туман,
Холодный и горячий воздух,
Что наших поражений звёзды
Победы всех сведут с ума…

      ……………………….

Кто-то допишет донос,
Клеймо поставит свинцовое
На чью-то грудь, ведь спрос
Рождает предложения новые,
Новые, как волос
Прорастанье звериное,
Как отрицание слёз
Кислой лица миною.
Птица стремится к звезде,
Время к своему качеству,
Кто-то рукою задел
Сердце и обозначился
Врагом разведённых мостов,
Соединяющих совести,
Там, где один, там и сто
В странной доноса повести…

      ……………………….

Поставлю последнюю точку и вешаюсь
На собственной вешалке,
А кто отдаст свою-то? Дураков нет.
Все учёные стали, как птицы,
Улетающие на юг,
Поставлю последнюю точку и съем
Эту страницу,
Правда, вот из точек сложно свить петлю,
Что могла бы выдержать,
Всё! Хватит! Всё свожу к нулю!
Три точки. Очки вдребезги…

      …………………………
………………………………………………………………………………………………
Сегодня вторник оказался старше понедельника,
Вода нашла в себе утопленного мельника,
Сбежавший из тюрьмы съел своего подельника,
И мир стал проще, как после сочельника,
Дырявый рот теряет вновь слова,
И выброшенная из мыслей голова
упрямо катится, безумная сова
подкладывает в мой костёр дрова,
и сон бежит, проспоренный уму,
и бог, влезая в сотни тысяч почему
всё вязнет, вязкое ему
напоминает съеденную хурму,
что подавал я в ночь после сочельника,
съедаемый свободой и подельником,
входящим дважды в одну воду мельником,
на две минуты младше понедельника…

      ………………………

Опять метель в витринах миражей,
Опять мороженые лица человека,
Холодной ночью разогнало сторожей
К кострам едва ещё родившегося века.

Он вряд ли знает, что такое страх,
И что такое миру подавать надежды.
Удар ноги, горячих искр взмах,
Пока ещё не тёплые одежды,

Пока ещё не пролитая кровь
И вены, не познавшие желанья,
В ладони ключика заветного любовь,
Что всем должна открыть души страданье.

И с теплотой в глазах стоят,
И смотрят чудо воскрешая,
Там за спиной метель, здесь искренности взгляд
И путь домой, как будто в двух шагах от рая
Новый мир. Молились все, кто жив,
Бросали в огонь смерть, и думали о детях,
Горел костёр, их веры положив
Начало о вознёсшемся рассвете…

             *      *      *

Я великий поэт, я великий из выброшенных
Зловонных отбросов, теми, кто не нажав тормоза,
Наступив на ногу, добивая под дых,
Трёт мои, плача, слепые глаза…

      ……………………..
……………………………………………………………………………………
Невинный свет – есть темнота,
Тоска – есть скорость на разлуку
Помноженная, боли суку
Дождись с молитвою у рта…




………………..Зима……………………………

Земля молится, тесен мир,
Моя мельница от квартир
Бежит белая в слово «бог»,
Клевать зрелую ладонь крох,
Земля мелится на жерновах,
Моя мельница в твоих снах,
Скотина сытая, берёт верх
Дождя корытами, кровью вер,
Нарви охапку рук хоть в дар,
Прорежь любовь, моя вода
Всё сделает, как надо мне,
Тебя ж распнёт на полотне
Небесном, там, на самом дне
Колодца падших слёз и дней,
Земля мается, мелеет дно,
Моя мельница льёт вино
В себя сытую, мне дано
Земли белое веретено.
И снова Бог в строку мою,
И снова бег, как в том Раю,
Которого не видит тьма,
Ни эта странная зима…


      ……………………..

Болезнь злословия. В костёр,
растертый в порошок, язык
рукою брошен. Слова мор
и слово, как звериный рык
несётся до окраин рвов
по крови и карманам мла
денцев, чей мирской улов
ворует взрезанная мгла…

      ……………………..





………………………………………………………………………………………….
Упадёт слеза с берега,
Унесёт река тайну,
Перейдёт эту реку, мелко
Для любви напрасной,  случайной,
Человек-холодные месяцы,
Осень спрячется в белой боли,
И в петле реки крик повесится,
И застрянет жизнь в сжатом горле.
Так не нужен мост, если ты чужим,
Через реку рвёшься, рассветом, так
Одинокой просит любовь «скажи,
 Это ты или я призываю мрак,
Это ты или я замерзаю дном
И смотрю, как бегут берега в туман,
Это ты или я вечно об одном,
О пейзаже слёз, о портрете ран.
Остывает небо, глаз серебро
С каждым днём тускнеет, ноябрь ждёт
Разделить рекой зло и добро,
Подарить любви самый хрупкий лёд…
………………………………………………………….
Страна на небо собралась,
У солнца удивлённый вид,
У слова несколько молитв,
Земная смята ипостась,
Свеча горит, стол освещён,
Летит рука в бумажный плен,
Полёт над тысячью имён
Пророчит время перемен,
И иглы тащатся из вен…

…………………………………………………………
Прощая Достоевского за крик
Души, я, как немой старик,
Мычу, по Невскому, ползя,
Туда, где времени нельзя
Проникнуть, где всегда молчит
Повешенная гордость, свит
Шнурок из жёлтых стен, туда,
Где брат больной мой на года,
Прощён мной, топора в руках
Не удержать, остаться в дураках
Мы, точно знаю, сможем…
………………………………………………………….
…………………………………………………………………………
Здесь замолкнет поэт и поднимет глаза в строгий зал,
Пробежит по рядам, тихо выдохнет воздух ненужный,
И уйдёт, ничего никому не сказав,
Словно раковина, отброшенная жемчужиной…

…………………………………………………………………………..

Горящий храм не знает вод,
Читающий молитву бес
Под Рождество в свой хоровод,
Зовёт кого-то из небес…

…………………………………………………………………………..

По причине того, что опять не сошёл
Я с ума, слишком почерк неясен и зол
Слишком мой персонаж, я готовлюсь к зиме,
Покупаю тетради, точу карандаш.
А земель остывающих нет, лишь утрата
У горячего имени лета наследства
Растревожила душу мою и  крылатым,
Неразборчивым словом оправдала все средства…

…………………………………………………………………………

Перелететь четыре моря,
Чтобы, твоё с моим не споря,
Кивнуло, затянуло песню,
И подхватил бы ветер пьяный,
Перелететь бы все туманы,
И стать кому-то ясным местом…
………………………………………………………………………..

Фосфором родины нынче питаются пауки,
Мухами стали, погибли от нервной руки
Наши надежды, мы прячемся в щели утрат,
Так себе год, чай остыл и прокис мармелад,
Длинная сказка про то, как летали во сне,
Брошена в печь, самолётами сброшена бомба,
Время летит и проходит, как  бледность, как снег,
Жизнь, не красивых кругов, кривоватого ромба…

………………………………………………………………..

………………………………………………………………….
Так приходит осень, в стакан наливает вино дешёвое
Проснувшаяся от летней спячки тоска,
Загорается свет на кухне, придвигаются стулья кленовые,
Цветочный горшок на окне ребячество прячет ростка
Под старостью паутин, сам паук расплетает последние
На этом пути охотников, жертв и святых,
Прозрачные нити, и воздух балконов сырых
Несёт за собой людские, осенние бредни…
…………………………………………………………………..

Сколько не переселяйся из тела в тело,
Считая коконы, лица, времена года,
Сколько не изобретай новый вело
Сипед и не езди на нём по святую воду,
Всё равно будет обожжённым казаться язык,
И волосы пахнуть горелым не перестанут,
Сколько не пей молока и не пачкай усы,
Сколько не прячься в сыром холодном тумане,
Будет цепляться перо за бумагу, как
Самоубийца, с крыши шагнувший, за воздух,
И перст Господний, показавший на дурака,
То есть в твою сторону, закровоточит на звёзды…

………………………………………………………..

Я гордость бы на грудь моей страны,
Я веру бы для каждого, но бьёт
Мне по руке презумпция вины,
И затыкает рот мне пошлый анекдот…

……………………………………………………

За сколько б монет не продали Христа,
Дырявые носятся нами носки,
Молчат недосоленные уста,
Молчит, разрываемый на куски,
И ветер, срывая одежду с куста,
Пытается выжить в объятиях тоски,
И снится всю жизнь серебряный звон
И слышится: «Отпусти…»




                Последнее письмо

Вы рассыпали соль, облизнувшись, сказали: «Красиво»,
Вы залезли на антресоль, смеялись и пели,
Я стоял и смотрел в окно, замечая начало прилива,
Угадав по нему приближение новой недели.
Это было не раз, я устал строить лодку и парус,
Это было не раз, я устал вырубать горизонт
Затупившимся камнем, и ждать с этим островом старость.
Точка. Еле разборчивым почерком «ваш Робинзон».
Послесловие - это вы снова слетели с катушек,
Молоко убежало, сорочка на вас порвалась,
Вы безумны, простите, как след на песке, посмевший нарушить
Одиночество жизни. Нет! Её сухопутную часть… 
…………………………………………………………………………….

Зимнее вино, новые утраты,
Холод ищет дно у души, крылаты
И белы страницы, ждущие вестей.
Вторник. Рождество. След на бересте
Подгоревший ищет свет свечи во тьме,
Новое жилище, зимнее в себе…

………………………………………………………………………………
С приближением зимы ускоряется шаг,
Утепляется волос, оголяется лес,
Замирает в предчувствии снега душа,
И стареет любовь седовласых небес…
……………………………………………………………………………
Сплетай из рождественского снега
Себе на голову венок.
Январь. Волхвы устав от бега
Садятся пить с тобой вино,
И волшебство всю ночь, под звёзды
Подставлена душа, молчи,
Ты, собирающий, как слёзы,
Земные праздники свечи…
……………………………………………………………………………….



                Аткровенее од генея… 


И последней ночью, перед тем, как всё началось, его посетило привидение

«…куда – та задивались батинки,
Ушли наверна пить и мерить
Жизнь маю, как на пластинке
Цепелинов, аз, буки, брюки, верить,
Гадить, дом без дыма, папироса
в пачки, чирта, чирченье, бес вапросов
Вторника наступает наноги голая срида…»

Пушкина. Оно долго смеялось не в  силах остановиться. Со временем, почувствовав тесноту, оно превратилось в люстру, и ещё некоторое время тряслось на потолке, позвякивая сгоревшими лампочками…
Именно так, под этим самым потолком появился звук, который потом назовут звуком «Му», а его изобретателя мудаком с синими руками. И именно он принесёт на этот свет часть речи, которая пожрёт, как голодная саранча, все незащищённые, ничьим языком,  слова. Именно он станет новым мессией, провозглашающим новый порядок и новую правду, основанную на неподвижности поз перед ослепительно белым экраном. И в чьей – то крови заметается, несумевший сгореть, мотылёк. И горе, великое горе придёт в душу того человека. И станет он пить, пропивая свою великую страну, не заметив, как в слове «любофь» прорастёт буква, замыкающая круг.

«...ужэ сриды дыра ва мне,
И никаму не мука мой
Празник, мой выхадной,
Литающих ва тьме тиней,
Прачитан, сукой буду, весь
Ужэ чидтверг, и твёрже жилание
Увидить звезду, да в падлу лесть
На падоконик мирасдания…»

                дани будит па другому
…………………………………………………………………………..
1.

Находили каждый день они в радости,
Находили каждый день они в радуге,
Находили каждый день они в сладости,
Находили каждый день они в утреннем пробуждении…
2.
И звались они дождями,
Выпадая на землю новыми рождениями,
Прорастая в каждой мёртвой яме
Живыми растениями…
3.
Находились те, кто их чувствовал,
Подставив ладони к стеклу, пленённому железной решёткой,
В душе становилось так странно пусто,
Душа выходила, как за правдой, за водкой…
4.
И находили дни себя пьяными,
Сколько не искали себя трезвыми,
Прорастая в каждой мёртвой яме
Для людей лезвиями…
5.
И смотрело на всё это вечное Господи,
И смотрело и видело только хорошее,
И кончались дожди неподъёмными ношами,
Ломая радугами небо с проседью…
6.
Так начинался праздник, который до сих пор принимает гостей
Под масками заброшенных душ…
…………………………………………………………………………...
………………………………………………………………………………………………………………..
                Как я пишу стихи


…”In the midst of this stillness and sorrow,
 In these days of distrust
 May be all can be changed – who can tell?               
Who can tell what will come
To replace our vision tomorrow
And to judge our past?”


1.Потирая руками усталое и измученное своё лицо можно что-то понять о своей жизни. А можно и ничего не понять и оставить это понимание кому-то другому, более сильному в своей усталости.


2.Он становился глиной, ненужной никому в этом вареве исскуств, в этом земном порабощении музами. С каждым годом, становясь бесформенней и непонятней для других блюдец с уже давно прокисшим молоком, он ощущал своё нутро наполняемым какой-то чёрной пустотой, с её приходящими судорогами чужого сознания. Мысли тогда начинали стремительно рассыпаться чёрно – белой мозаикой по открытой тетради. В полной темноте, он рвал эту бумагу,
внюхивался в её потусторонний запах, тер ничего не видящие глаза, пробовал на вкус это жалкое, изнасилованное, бумажное тело, пытаясь хоть на одно мгновение, хоть на одну песчинку своей немыслимой жизни поймать, поймать чей-то злой и испытуемый взгляд на его превращение в слово…


3. Я начинаю писать стихи с самого первого крика, их безумное движение вырывает меня из родного лона матери, неистово рвёт пуповину и тащит, тащит такого бессмысленного и беззащитного в свои неласковые объятия, несётся, расталкивая образы и ощущения, несётся, расталкивая будущие преступления, которые я совершу против собственной совести, тащит меня в мир, где у деревьев моего внутреннего «я» начинают опадать листья…


4. Кто-то, с сильным запахом пота и толстыми ногами, вошёл в комнату и остановился возле круглого, на одну сторону кривого, стола. Молчание замедлилось на целую вечность, в которой, как казалось, спряталась сама безнадёжность. Потом что-то брякнуло, стол заскрипел от тяжести навалившегося на него тела, но устоял. «Прокисло» - слово, произнесённое голосом, принадлежащим скорее какой-то вещи, которую научили говорить, чем человеку, повисло в воздухе, как гильотина в безудержном желании свершить наказание…


5.Моя голова безостановочно пребывает в движении. Смерть, чёрная, как чернила, разлита по моей тетради. Ледяное её осознание иногда приводит меня в чувства, и я чувствую под собой высокий стул. Ноги не достают до пола. Они свесились в воздухе. Они сами по себе, им нет дела до моих мыслей. На какую-то долю секунды в мой мозг проникает стон связанных запястий, и я замечаю, что руки мои навсегда спрятаны за спиной чьей-то тайны, чьего-то молчаливого согласия. Я не принадлежу себе. Я принадлежу этой голой тетради, источающей запах вечного непонимания.…Со спицы капает чёрное молоко… 


6.Всё поражает своей незавершённостью и лицо, усталое и измученное прячется во тьме небытия...

               

……………………………………………………………………………………………………………
      
                Про последний август

Как быстро меняется, окружающий меня, мир. Я - травинка под сильными прикосновениями ветра, я - зелень этого несчастного лета, которого никто не забудет.
В чём разница между белым и красным цветом? Вчера мне стреляли в горячий затылок, сегодня пуля летит в холодный лоб, вчера мне плетью рассекали нежно лицо, сегодня поднятый приклад ружья ласкает моё тело с неистовой силой. Коммунизм - как  начало дороги домой, где все давно умерли. Новая реальность, где ноль берёт своё начало с тысячи жертв. Новое тело, воспитанное голодом и войной. Отсечённое шашкой от земли небо. Да и не только оно. Отсечены  друг от друга люди, отсечены зимы от вёсен, звёзды от колодцев, мои руки, ноги, голова держатся отдельно от тела, в котором ещё присутствует душа. Я – будёновка, свалившаяся с головы убитого бойца, я – пот и кровь чужого страдания. Присутствие воздуха настораживает и пугает. Присутствие времени сводит с ума. Слёзы, превращённые в росу, которую завтра собьют усталые сапоги и не заметят, горчат на языке. Травы, потерявшие сон и покой от топота тысяч копыт, бредят утром, которое может никогда не настать для них.
  Отец, убивший сына и одновременно где-то далеко его мать, свою жену, пожирает землю. Я всматриваюсь в его больное лицо и молчу. Завтра, может быть, наступит август…

………………………………………………………………………………………………………………..

                На самом деле

Мой горький камень, лети в человека, читающего сейчас эти слова. Найди его горячие глаза, закатись в них под движение неясной мысли. С болью заставь вспомнить, кто он есть на самом деле. Ведь если этого не произойдёт и чтение, бессмысленное, никому не нужное чтение этих слов возьмёт верх над ним, как я тогда смогу с ним встретиться и не заплакать. А плакать нельзя, как бы не хотелось. А плакать нельзя, как бы не рождалось это всё у меня в одинокой груди…


………………………………………………………………………………………………………………..
               


В моём городе два миллиона детей
Брошено в пасть подъездов,
В ямы подвалов, и нет ни места
Ни для отца, ни для матери, тесно
В городе этом, слово «тепло» неуместно,
Эй, нечеловечество, вздрогни, услышав холодную песню недель,
Свадьба идёт.…Это голод целует метель…



………………………………………………………………………………………………………………..



Пусть каждый в этой песне, в этом
Движении к себе найдёт
Моё желание поэтом
Воскреснуть в ваш воскресший год…


………………………………………………………………………………………………………………


………………………………………………………………………………………………………………..

Словно не было ничего,
Словно прошлое поменялось
С этой тьмой, куда мой плевок,
Или даже всё то, что осталось
От души, летит горькой звездой,
Я молчу и смотрю на двери,
В них желание жить и покой
Перемешено с криком «не верю»,
В них судьба перевита с бедой…

………………………………………………………………………………………………………………..
 
Кирпич когда-нибудь сгниёт,
И угол дома расшатает,
И в доме кто-нибудь умрёт,
Но я об этом не узнаю,
Идущий мимо человек,
Я в недостоинство играю,
И недостойным в свой побег
Бросаюсь из пучины Рая…
На запах гнили рвётся век…

………………………………………………………………………………………………………………

Выскользни из рук рыбное слово,
Время улова прошло для меня,
Прошлого лава остыла и стала
Бога винить в боязни огня.

Там, под водой, моим песням так тесно,
Здесь, в мокром небе, сокрытие истин
Празднует бал, кто-то добрый и честный
Знает на вкус бремя тонущих мыслей.

Там, под водой, мои чистые руки,
Здесь, на душе, комья грязи и плесень,
Осень бросается листьями, скука
Бродит под листьями в поисках песен.

Берег утоптан моей тишиной,
Песня не сбудется больше, утащен
Рыбами сон мой, и мой Водяной
С горечью волн боль мешает всё чаще…

………………………………………………………………………………………………………………..

Сменилось поколение в стране,
Никто не встретился с ним, незаметны
Бывают пятна крови на стене,
Когда мимо неё шаги запретны…

………………………………………………………………………………………………………………..


………………………………………………………………………………………………………………..

«Прошумели редкие деревья,
     И на этом свете и на том»…
                Ю.Кузнецов.


В незнакомый город путь держу,
Под ногами горький вкус росы,
Под ногами то, чем согрешу –
Путь, прошедшей век назад, грозы,
Под ногами мысли о былом,
Под ногами тяжесть расставаний –
Мост между твоим добром и злом,
Мир твоих невзрезанных желаний,

Посмотри, родная, в даль, где нет уж мне
Места, где я был бы прав иль мёртв,
С каждым шагом время всё темней,
С каждым шагом время в горький мёд,
Сбитых рос ногами, тянет жизнь,
У усталости есть тело и душа,
У сомненья есть надежда на ножи,
У тоски есть медленный мой шаг.

Посмотри, Господь, за край своих страстей,
Где нашёл я место для любви,
Где грехам моих больных костей
Не догрызть, где плачут муравьи,
Где скулят от безнадёжности ветра,
Где рыдают травы и деревья,
Где закаты все забыты до утра,
И под утро только бродит ночи зелье,
Посмотри за край, махну тебе рукой,
Укажу дорогу в город незнакомый,
Я там не ищу земной покой,
 У усталости не существует дома.

Сводит мышцы, заблудилась тишина
Где-то в теле, хриплый шёпот лёгких
Засыпает, многовековое сна
Нападенье, медленные соки
Вверх по венам, вниз по мыслям вновь
Замыкают время на себя и
Бродит где-то в теле далеко любовь,
Не дорвали, не дожгли, не дораспяли.

Одиночество на самотёк, кресты дверей
На прозрачные домов приметы отпускаю
Смерть на небо, жизнь в сон алтарей,
Верность сильную в недовлюблённость Рая.

Город приближаясь, каждый год
На одну единственную встречу, тонет
В неосущетвлённости погод,
По которым сердце моё стонет,
В недопонимании себя,
Как последней цели со знаком «минус»,
Отрицающей невинности дождя,
У дождя нет времени на милость,
Дождь придёт со мной, где б ни был его дом,
Где бы не лежало его горе,
Где б ни покрывалась кровь родная льдом,
Где бы ты не шла, гроза, по полю,
Где б ни жили жадные до слёз,
Где бы не таилось совершенство
Самых дальних, сладко пахнущих, берёз,
Где бы Бог не встретился с блаженством,
Дождь придёт со мной. Ведь одному
Мне не вскрыть ворот печаль, печаль обрывов,
Мне не выиграть с одиночеством войну,
Не увидеть ядерного взрыва…

Через нить, которой жизнь моя
Кончится на этом странном свете,
Перепрыгну, через сердце острия
Не почувствую. Лишь дождевые плети
В памяти шагов, как некий взгляд,
Брошенный за край своих падений.
Господи, две тыщи лет подряд
Я твои целую грязные колени…

………………………………………………………………………………………………………………..

Из тех, кто не подал руки, составляется круг,
Из тех, кто не подал на хлеб, составляется шаг,
Годами кому-то диктует небо разлук,
Как выглядеть должен мир и должна душа.
Я мимо иду, мимо нищих, больных и чужих,
Ни взгляда, ни чувства, ни боли, ни слова в глаза,
Я мимо иду, ибо время, терзая своих,
У нас на глазах переписывает образа…

………………………………………………………………………………………………………………..

Вечер светел теплотой,
Золотому золотой,
Человеку человек,
Вечер светел в этот век,
Мы с тобой, как два крыла
Птицы, что всегда была
С нами в небе, и теперь
Где-то рядом, ты поверь.
Горячо рукам, спине,
Наши тени на стене
Слиты в чёрно-белый сон,
Вечер светел, вечен он…

…………………………………………………………………………………………….





………………………………………………………………………………………………………………..
Влияет время на меня,
Седеет волос, дням покорный,
Ещё дают во сне ремня,
Уже ничем не стану чёрным,
Я избегаю слёз огня...
………………………………………………………………………………………………………………..


Дар, летящий в лицо комом,
Свет, который не знает дома,
Нет, проспоренное кому-то,
Ветер, летящий из ниоткуда,
Мы, избежавшие злой болезни,
Мир, в котором сгорают песни,
Свет, который не знает окон,
Небо, ворующее у бога.

Всё это вечность кругов на воде, кому-то
Вложена камня сила под утро,
Новый размах и опять всё сначала –

Время далёкое от идеала,
Лампочка в комнате в полнакала,
Из жизни выгнанная минута…

………………………………………………………………………………………………………………..

Вижу, поднимается страна,
Вот уже и волос поседел,
У меня всего одна вина –
У страны своей осталась не у дел,
И не передать веретена
В руки тем, кто в небо улетел,
У меня всего одна вина…

………………………………………………………………………………………………………………..

Решись на побег, перейди в разряд беглых князей,
И пусть белый снег ни следа, ни следочка не примет,
Найди средь ветров молчаливых и верных друзей,
Которым откроешь своё одинокое имя,
Пусть будет свободна душа и усталая грудь
Острожно вздохнёт, расшевелит горячий комочек,
Я жду тебя, князь, я ищу тебя между строчек,
И в поиске этом проживаю единственный путь…

………………………………………………………………………………………………………………..









………………………………………………………………………………………………………….
Слишком пьяная ночь, чтоб не верить зиме,
Слишком рваная рана, чтоб вырвать январь
Из объятий немых одиноких семей,
Это их сын и дочь, ледяной календарь,
Ледяные картины из лиц и зеркал –
Неизменное право художнику выпить,
И не спать в эту ночь, подливая в бокал
То ли жизнь, то ли смерть. В одинаковом скрипе
Открывается дверь, что тоска, что беда,
И молчит за спиною ненужное Богу
И художнику что-то, что скрыла вода
Навсегда в ледяном и чужом эпилоге…

………………………………………………………………………………………………………………..

Я прошёл уже вечность и Ад,
И себя самого уже прожил,
Мне не хочется время назад
Повернуть к своей наглой роже,
 Как дурак хохочу на кресте,
Упомянутом всуе кем-то,
Я прошёл уже путь к звезде,
Я нашёл свои континенты,
Вот и третие сутки потоп
Лижет ног моих грубые пятки,
Откажись, мой Господь, от троп,
Мы с тобой поиграем в прятки…

………………………………………………………………………………………………………………..

О, сколько, коленка, стихов ты снесёшь ещё в даль
Тетрадную, что на тебе всегда отдыхает,
О, сколько, коленка, внесёшь ты в мой слов календарь
Недвижности поз, словно замер я в шаге до Рая,
И жду свой последний, не тронутый снегом, январь…
………………………………………………………………………………………………..………………

Острые зубки, зыбкие вены,
Верные реки из сердца, целуешь
Шёпот тоски, доливая измены
В тело не вздрагивая, не протестуя…
………………………………………………………………………………………………………………..

Я знаю, что время не сделает скидки
Ни мне, ни тебе, ни рогатой улитке,
И лишь поцелую самую малость
Подарит веков, для того, что б не спалось
Ни мне, ни тебе в этом, узнанном нами,
Проросшем следами, прочитанном в храме
Местечке, где жизнь так похожа на слово,
Напишешь одно, не подставишь другого…
………………………………………………………………………………………………………………..




…………………………………………………………………………………
Солги и станет холодней,
У дней, вскормлённых осенью, снега
Закроют каждую из тысячи теней,
Оставленных здесь сторожить века,
Тобой, моё вчерашнее в тетрадь,
Дописанное слово о любви,
Мне остаётся только времени солгать,
Мне остаётся только крикнуть сну: «Лови!»
………………………………………………………………………………………………………………..

Кололи, успокаивался тем
Что где-то птицы кормятся с ладошки,
Кололи, пил глюкозу белых стен,
Стирал следы внутри живущей кошки,
Кололи, становился посреди
Огромного живого интереса,
Фырчал, как еж, который впереди
Завидел выход из пустого леса…
Кололи, ты пойди, меня найди…

………………………………………………………………………………………………………………..

Мосты не сожжены, не спилен сук,
Не досмотрел сны, не доспал,
Я потерял небесный звук,
Когда в твоей душе пропал,
О, незаконченность любви,
Предай концу мои дела,
Лишь только после говори
О преданности. На крови
Клянись, что сердце заняла
Другого. Больше не зови…
………………………………………………………………………………………………………………..


Голова болит, болит голова,
Меняют вид в голове слова,
Вечерний воздух не трогает грудь,
Немного поздно собраться в путь,
Тупик вопросов, ответов даль,
Немного косо висит медаль,
Замедлен символ дней и бед,
Добро пьёт горький пьяный свет,
Виски прокисли – менингит,
Оно болит, она болит,
Рука бумагу рвёт, к чему
Писать ведь птицы все во тьму
Летят, я чувствую их крик,
Медалью брякает старик,
Седеют взгляды, память, сны,
Мои слова все не честны,
Читает лжец стихи всерьёз,
Я плачу под паденье звёзд…
………………………………………………………………………………………………………………..


……………………………………………………………………………………………..
Около двух часов дня.
Вышедший из квартиры
В рыбной чешуе Он
Спрашивает дорогу к морю,
Я, нисколько не споря,
Посылаю его к тебе,
В этом солёном мире
Не умирают от огня.
И запах, запах, запах,
И водоросли из людей
Очень вкусны голодным рыбам,
Нисколько не страшно быть съеденным,
Страшно, что он не дойдёт до тебя,
И вопросы о рыбалке станут невозможными,
И головы станут недоступными гнили,
И время, время прыгающих голов
Придёт на смену усталым ногам,
Страшно не дойти до берега,
Манящего песком на зубах,
Манящего натёртыми до крови глазами,
Мир в них будет бесполезен для самоубийства,
И кто-то поторопится предать сам себя…
………………………………………………………………………………………………………………..

О, проживший весну, готовься к лету,
 Вплетайся в листву, листва ведь - это
Твой воздух, твой в нас разговор с переходом
На верное «ты», наша летняя мода,
Привлёкшая небо своей простотой,
Ведёт его медленно за красотой…

………………………………………………………………………………………………………………..





                Маме на день рождения
Сентябрь считает цыплят, там в окне
Гоняется ветер за листьями, значит
Прибавлен ещё один круг из огней
Горячих, и где-то от радости плачет
Взрослеющий сын, повзрослевшая дочь,
Сегодня на этой земле снова вместе
Любовь и надежда, свиданье и ночь,
И мамины детям прекрасные песни.
Проснись, красота, для тебя шестьдесят
Ничто в этой вечности, памяти, жизни,
Плесни нестареющий свой аромат
В сегодняшний день, и навеки зависни,
Так словно другого не может и быть,
Когда кто-то любит прижаться к усталым
Плечам, не знаем мы слово «остыть»,
Не знаем мы слёз и девятые валы
Стремительной жизни нам все по плечу,
Она, как молитва, что ждёт продолженья,
Я к маме бегу, я плыву, я лечу,
Она, как молитва, она, как движенье
По небу, во снах моих, жёлтой листвы,
Тиха и спокойна осеняя милость,
Слова на губах, как мысли чисты,
Её ласка рук, когда приходилось
Идти, согревала на тысячи дней,
Несли мы тепло, оживляя под снегом
Цветы, словно не было в календаре
Чужих и бездомных месяцев, грей,
Свети, ветви тянутся к дереву, как
К тебе твои дети, горячим объятьям
Проснуться, нести тебя век на руках,
И гладить твоё посветлевшее платье.
«Прости» - так срывается с губ лепесток,
«Спаси» - так беду обойдёт всякий близкий,
И вот уже не шестьдесят, а все сто
На нами, сегодня, помеченной риске,
«Живи» - так встаёт на колени твой сын,
Желтеющий лист, опускаясь на землю
Несёт красоту ей, прозрачной росы,
Сегодня, тепло мы почувствуем, дремлет
Твой мир, прижимается взгляд, я к тебе
Огромное Солнце - спасибо несу,
Прибавлен ещё один круг из огней,
Чьё-то тепло согревает росу… 



…………………………………………………………………………………………………….

Оттого, что не хочется стать мне хуже, чем есть,
Недосчитанным звёздами и недолюбленным птицами,
Оттого, что грехам не дают число «шесть»,
Потому что чье-то желание связано с лицами
И с сердцами, я, взявшись за прошлое, как за рюкзак,
Выношу себя, недолюбившим дверные проёмы,
Молодыми ногами вперёд в набумаженный мрак.
Тишина. Два часа после Пасхи. Немые иконы.

………………………………………………………………………………………………….......

В пятое время года,
Когда закончится бой,
Между мной и природой,
Между правдой и мной,
Я отдам своё тело
Зимнему дню, как дар,
Я сделаюсь самым белым
Временем и вода,
Влившись в желудок, станет
Шептать « Прощаю тебя»,
Положит в горячие сани
Молитва из уст января,
И выбравшись из квартиры
Мы двинемся в путь, слеза
Замедлит движение мира,
Исповедуя небеса…

……………………………………………………………………………………………………...
О, не проси устать,
Господь, вписавший в книги,
Восьмую заповедь о вялости души,
Я по полям плясать
Бумажною религией,
Горящей кровью, что прольют карандаши…
……………………………………………………………………………………………………...
Солнце пускает корни под землю,
Зима кончается вторником, дремлет
Неделя, положенная на лопатки,
Время под макияжем так гладко,
Код, расшифрованный пробуждением
Ларец открывает собственной тени,
Дружескому пожатию зелёный
Цвет, и взгляд умудрённый
Весны упирается в твоё тело,
Двухкрылье мыслей, душа полетела,
Душа полетела в весенние среды,
Запахло растаявшим мелом и беды
Прозрачны, как неувиденный сон…

……………………………………………………………………………………………………...

Вечер начался проливанием коньяка на снег.
Пьяный холод и воспалённые люди
Уже входят в твои глаза, как небо без звёзд…
……………………………………………………………………………………………………...
Не отмыть рук от снега, падавшего всю ночь.
Слишком близко стоял к небу,
Слишком долго молчал,
Слишком верил потерявшимся ключам…
……………………………………………………………………………………………………..


…………………………………………………………………………………………………..

Монастыри-фонари,
На реках лёд-бог,
Годы в домах одни,
Низкая крона тревог,
Города раны – грех,
Храмы в моих снах,
Холодно чувство рек,
Каждого следа прах,
Правильно быть, тень
Неба, что пьёт боль,
Звёзды рождают день,
Города новую роль,
Липкие метры фраз,
Рваные мысли-огни,
Никто никого не спас.
Монастыри-фонари…
               
……………………………………………………………………………………………………...

Холодные глаза домов
Глядят мне в след,
Из сотни тысяч проводов
Лишь я один горяч,
Всё потому что проведён
К её окну, которой нет
Давно уже, я лишь надежда,
Что кто-то ещё включит свет,
В этом непонятом никем
Пространстве неудач…
………………………………………………………………………………………………….......

Моя жизнь – в пятнах крови сухая листва
Под деревьями лёгшая ждать снега жар,
Его время, как руки, способные пролистать
Сотни тысяч страниц, обречённых в пожар
Полететь стаей птиц, уносящих тепло
И любовь с опалённым лицом декабря,
Моя жизнь – это время, когда стало темно
Отличать ложь твою от тебя…

……………………………………………………………………………………………………...








………………………………………….
Приклеилось лицо к окну,
Умеющему ждать её
Движение теней вперёд,
Когда весь свет свою вину
Так дерзко признаёт, что боль
Становится похожа на
Ту ночь, в которой ты одна,
Моя последняя любовь…

……………………………………………………………………………………………………...

Дома меня ждёт мама,
Слепленная из тумана,
Вырванная с корнем
Из столетней скорби,
Я лечу вчерашней
Капелькою жажды,
По её ладони
Воздуха бессонного,
Белые пробелы
Не заметят тело,
Брошенное в окна,
Лопнувших зеркал…

……………………………………………………………………………………………………...

Цветы завяли без воды, несущей жизнь им и надежду,
Со смертью перешли на «ты», и оказались где-то между
Пространством жажды и дождя, ненужные ни в том, ни в этом
Мире, где не верят в лето, в мире, где я жду тебя…

……………………………………………………………………………………………………...


Мосты, мосты у каждого мосты,
Проста природа их передвижений,
Они ведут туда, где помыслы чисты,
Где дух единый не приемлет лени,
Чиста, чиста тетрадь моя, чиста,
С листа ещё не капает тревога,
Успеем ли добраться до моста,
Где дух единый вымостил дорогу,
Расти, расти любовь моя, расти,
Я для тебя не пожалею неба,
Что дух единый смог перекрестить,
Потребуй от меня, потребуй
Простоты и искреннего взгляда с чистого листа,
Ты там, где я, я там, где ты,
У нашего начального моста…

………………………………………………….
……………………………………………………………………………………………………...
В этой комнате, в этом мире,
Где вы помните, что любили,
Где вы знаете, кем вы стали
В этой комнате, в этой дали,
Что была для вас преступлением,
Наказанием, вдохновением,
Повторением чьего-то прошлого,
Без безумного и без пошлого,
В этом мире, прочитанном множеством
Объяснений в любви и желании,
Прорастает новая кожица –
Радость будущего свидания…

……………………………………………………………………………………………………...

                «всё на русском языке»

Говорить, говорить, говорить,
Воровать принадлежность себе,
В безысходности этой прожить,
Не закрыв родимых дверей,
Воровать, как бы не была боль
Своевременна, эта строка
Долговечна, как злая любовь,
Как сомнения снов на века,
Говорить, не молчать, русский слог
Продевать с каплей крови в иглу,
Кто-то белый прочтёт наш вчерашний итог,
Кто-то белый обнимет чёрную мглу,
Всё на русском, на русском песке
Нарисованы танцы души,
На горячем набухшем соске
Молоком родным не греши,
Молодым не казни слово – дрожь,
Старым не отрекайся от слабых в тоске,
Упомянутых слов, переживших дня ложь,
На горячем, русском песке,
Перейди, перейди эту грань
Вне закона, вне чужих языков,
Чьим-то белым вороном стань,
Чьим-то белым листом без оков,
Русский лес, русский Бог, русский день,
Усталую спину, выпрямляя землёй,
Дарит холодному небу тень,
Тень нашей встречи с тобой,
Золотое моё сияние слов,
Русский след на времени, дрогнувшем злом,
Твоё русское имя вне всяких часов,
Мой язык, мой призрак, мой вечный сон…

……………………………………………………………………………………………………...

……………………………………………………………………………….    
            Всем погибшим от иглы

Мой путь расплавит путь твоих рук,
В костре кости немой тишине враги,
Виденье смерти всегда приводит в нору,
Виденье чего-то ещё оставляет лишь под глазами круги,
Гирляндами снов, вен, снега и чьей-то слезы
Продолжается крик, кисть, стон и чья-то надежда,
Дорога потерь давно перевешивает весы,
Солнце воюет с Луной, мы где-то между
Реальностью дна и письмом недописанным богу
Губительной влагой и утренним вскрытием глаз,
Закатной звездой и чьей-то рассветной дорогой,
Голодной душой и понятием «жизнь – как игла»,
Глазами внутри шевелить от боязни проснуться,
- диагноз падения вниз капли крови горячей,
В холодные чаши любви к нескольким унциям
Счастья и воспалённой удачи,
Чистыми лужами с отражением неба клясться в победе
Деревянных коней, научившихся не замечать белый свет,
Думать только о том, где б достать на глаза меди,
Сгинуть прочь по раненой ранней весне,
Никому, никогда не достанутся эти деревья,
Ни земле, ни огню, ни желанью коснуться рукой
Оголённых стволов с синяками от чёрного времени,
Со стеклянными взглядами выстрелянными в упор,
Никому, никогда, потому-то без веры да в омуты
Торопливых движений, бессмысленных в мире теней,
Наши души прощениями все проколоты,
Тысячью поражений выцветших порогов и дней,
Дно приветливо, как никогда в своём мёртвом празднике,
Я иду по ветвям твоих рук, позабывших тепло,
Иногда наклоняюсь, целую вчерашние разики
Непослушных уколов, ворованных вен этим дном…
…………………………………………………………………………………………

Зима. Письмо холодит.
Дома в перекрёстках и снеге.
Когда же в душе отболит
Прозрачное имя элегий.
Ведущий строку за строкой
Крещён ли ты временем этим,
Весь мир следит за рукой
Твоей, но мечтает о лете…

……………………………………………………………………………………………….




……………………………………………………………………………………………………...

                «Вертикали»

     «Спаси и Сохрани, Господи,
Вчитайся в мои голоса, измученные жаждой,
Проведи по линиям моих ладоней,
Протянутых к серому нечто равнодушия и безнадёжности,
Кого узнаешь ты во мне: сына блудного или безжалостного врага,
Несущего тревогу в душу твою?
Прости мне безжизненные ручьи моих высохших слёз
И дай мне дорогу, посмевшую поверить. Аминь».

     Были сумерки. Кубики кирпичных деревьев двигались, превращая дома в полуживую массу чего-то разумного. Несколько молодых столбов гонялись друг за другом по ворчавшему тротуару, давно уже умирающему от жажды. Тени навстречу попадались всё больше пустые. Лишь иногда те, ещё немного недопитые с головами, как – будто взорванными изнутри снарядом нечеловеческого отчаяния и горя, замечали его рваное движение вперёд по дороге, ведущей в никуда.
     Мир двигался, мир существовал, как глухонемой подросток, вышедший на крышу поговорить с ветром. Его чувства и мысли менялись с такой бешеной скоростью, что порой в воздухе зависало что-то завёрнутое само в себя, страшное и странное одновременно.
     Он обходил это стороной, хотя и у него внутри медленно, но всё больше ускоряясь разрастался горячий смерч. Всю кожу и кости будто всасывало внутрь себя, и что там творилось с душой, он уже не знал…
     Заигравшийся столб налетел на него со всего размаха. Мир мгновенно воткнул в его глаза толстые спицы. Мозг пронзила боль и сознание, как старая испуганная собака, нервно отпрыгнуло в сторону.
     Глубокое и вязкое нечто, огромное, как бездна океана, навалилось на него. Он увидел себя глиняным кувшином, наполненным чёрной водой и опрокинутым на бок. Вода наполняла его неумолимой жаждой, которая теребила своими горячими пальцами его измученную память.

      «Спаси и Сохрани, Господи,
Всмотрись в мои непрощённые города, покинутые радостью и счастьем,
Не надежды прошу, но лишь мгновения взгляда твоего в мою сторону,
Не любви, но лишь прикосновения капли твоей росы к моей обветренной коже,
Не жизни, но лишь влажного объятия, дарованной тобой, смерти,
Прости все мои голоса. Аминь».

Слово «дождь» появилось так неожиданно, что всё тело изогнулось судорогой, но в то же время у него было ощущение, что оно висит в нём уже несколько сотен лет.
     Что-то маленькое и очень быстрое забегало по его телу. Оно забралось в полуоткрытый рот и нетерпеливо стало пробираться по иссохшему горлу. Он открыл глаза…
     Серебристые капли какого-то живого создания зависли над ним…
     Мир замер…
     Мир замер той тишиной, в какой делает свой последний удар уставшее сердце. Мир замер скорченным иероглифом, когда-то горячего дыхания…
     Мир умер в своём одиночестве, как в мокрой постели безумия. Стало темно.


………………………………………………………………………………………..
Урони ключи, в соучастники
Снег возьми, да слепых глаз моргание,
После чёрных дней белые праздники,
Не икота, но заикание,
Отгоревшее неузнаваемо,
Словно зеркало полотенце рвёт,
Словно вечность-то необитаема,
А горячим ртам всё-то горький лёд,
Не ищи ключей, пьяной песне быть,
Молоку бежать, путать запахи,
Снегу здесь лежать, а рукам остыть,
И любовь земна, да глаза плохи,
Повторение себя в облаке,
Отпирание ставен в осени,
Сколько вер мы вчера отбросили?
Сколько ереси тянем волоком?
Сколько мысли раздарено попусту?
Будто жнём мы и сеем по волосу,
И опять не узнать нам голоса,
По утру, зарывая сон в борозду,
Не один вроде мёрзнет временем,
Имена вспоминаем пьяными,
По-над выполотыми бурьянами
Наша жизнь далека от пламени,
Одинаково, одинокое
Без ключей бездомное прошлое,
Где-то там, где душа - место мокрое,
Прорастает весна осокою… 

…………………………………………………………………………….

Обритый наголо сентябрь,
Переболевший тифом лета,
И уходящий в небо табор –
 Цыганская душа поэта,
Ещё трава ночных романсов
И теплота костра в стихах,
Зов самых дальних Богу станций,
И понимание греха,
И поцелуй всех поцелуев,
И сердце всех сердец на свете –
Подставленные под струи
Дождя бумажные столетия…

……………………………………………………………………………………..








……………………………………………………………………………….
Лови, лови любовь, лови,
Ты в ловле этой, в лете, в теле,
В летящей жизни колеи,
В калёных кольцах старой ели,
В пожарах, порах, кожей кость,
Кострами мир, остры, как строки,
Слова, надетые на ось
Земную, зимы одиноки,
Все вёсны снами далеки,
Все осени росой, слезами,
За нами знаменем реки,
Веками, каменными, к маме,
Места, стареющая месть,
Мосты, холсты и кисти истин,
На стенах тени, сотни, есть
Стена, где вянут нити  листьев,
Сонаты и сонеты снов,
И с новой весточки под утро
Тропинка вьётся, колесо
Летит туда, где спит минута,
Минует тьма, метель тепла,
Плывут по улицам улики,
Тех преступлений, что зима
Признает суммой всех религий,
Великий Бог, бокалы смысла,
Нам, протянув, ползёт обратно,
С плеча сорвалось коромысло,
И разлилась вода, и мятный
Весенний вкус любови верной,
Поймав губами облаков,
Ты, перестав считать измены,
Выходишь вдруг из дураков… 

…………………………………………………………………
Отпусти меня жить,
Отпусти меня чувствовать жажду,
Отпусти сторожить
То, что спрятал в душе я однажды,
Отпусти умирать,
Словно нечем покрыть эти карты,
Карты звездных дорог,
На холодном ветреном марте,
Словно нечем дышать
В непонятном воздухе жизни,
И немая душа,
Как ненужная память Отчизне,
Словно спрятан я весь
В недописанный слог этой песни,
Под тревогой небес,
Между словом и вечным арестом…
…………………………………………………………………
……………………………………………………………………………….
Неистоптанность рук,
Неизнеженность ног,
Недопитость разлук,
Недописанный слог,
Недошитый пейзаж,
Недошедший рассвет,
И любовь, как мираж,
А мираж, как ответ,
Недолюбленность ран,
Недозрелость иглы,
Одноразовый храм,
Одноразовый дым,
И забытость косы
Расплестись на ночлег,
И несчастье росы,
Превращенное в снег,
Недомоленность драк,
Недоверчивость уст,
Недовыжатый мак,
Боли праведной хруст…

………………………………………………………………………………..

С непривычно длинным месяцем,
Словно взял, да и повесился
На строке, живу пробелами
Недовязанных стихов…
……………………………………………………………………………

Потому что очищено зеркало от животов,
Потому что подсмотрено небо глазами котов,
Я лежу мёртвым телом,
Головою на Север, ногами на иконостас,
Словно в небо иду я по лестнице запертых глаз.
Время пахнет горелым.
В эту осень дрова на кресты, холода для печей,
Города для надежд и судьба для подделки ключей –
Беспризорные вещи,
За окном умирает листвой золотое руно,
Чья-то синяя глотка тут же лакает вино,
День становится вещим.
Вся спина на ремни для убийц желтых дней, тишина
Неживых облаков, и не тем ведь смертельна вина,
Что молчишь заикаясь,
Посмотрев на меня, полинявшей рукой, пишешь: «Здесь
Похоронено сердце, не смеющее прочесть одиночество Рая».

……………………………………………………………………………….......


















………………………………………………………………
Утро. Туман. На листе
Точки за точкой бег.
Нет никаких новостей.
Скорее бы уж снег.

Скорее бы приговор
Зимы, декабря «пли»,
Немой прервать разговор,
Вернуть назад корабли.

Утро. Туман. Пуста
Мира чернильница. Пуст
Саван сырого холста –
Кисть помнит сон наизусть,

Кость помнит шаг, потому
Веры ногам больше нет,
Бог, а придется ему
Жить, отставляет обед.

Ложью запачкан рукав
Скорченной мутной реки,
Веру с надеждой украв,
Молятся маяки.

Здесь – остановка, пробел,
Автопортрет подлеца,
Утро. Туман. На траве
Снег белее лица…
……………………………………………………………………………

Иди, чтоб ветер узнавал лицо твоё
И путал имена,
Иди, чтоб небо старым муравьём
Собрало времена
В том месте, где уже твой взгляд
Разжёг костер и спит,
 Где жизнь и смерть, что Рай и Ад,
Зависят от молитв,
Где отражение воды честнее слёз и снов,
Где искушение беды превыше всяких слов,
Иди, иди к себе домой,
Сквозь тысячи шагов,
Моя полуслепая боль –
Вместилище богов…

…………………………………………………………………………......


Мне без крыльев летать,
Вам под снегом вязать свитера,
Чтоб узнать, где здесь Север,
Недосушенный клевер заваривать в чай,
Мне в приметы – кровать
Без подушек, то значит – пора,
Пробежать по воде, в которую плюнул Пелевин,
И с великой жалостью вызвонить вам врача.
Холодеет эпоха, как будто открыт холодильник,
И сгоревшая лампочка в кухне не знает тепла,
Мне без крыльев летать, вы на шесть заведите будильник,
И насыпьте на подоконник немного добра и зла.
По зиме, где все месяцы скованы льдом, как слезой,
Под дождём лепестков белых роз, птицей с чёрными крыльями
Пролетаю одной из последних жалеющих звёзд,
Над землёю, где остыли вы, беспризорно остыли вы…
……………………………………………………………………………………………….
                «Летучий Голландец»
Птицами выклеваны глаза у рыб,
Море ослепло,
Море ощупывает дары,
Слепленные из соленого пепла,
В кость волны с треском впивается червь -
Голод людской,
Белыми флагами в осаде, как нерв,
Столетний покой.
Взвито проклятье, горит тишина
Ветром сгорая,
Боль, доставая до красного дна,
Шепчет: «Сестра, я
Не доживу до морского огня,
Слишком заметны,
Крики мои, исповедай меня,
Мраком своим заповедным,
Вынеси грех под холодное «Норд»,
Беглое «Завтра»,
Вынеси жизнь на отпетый простор
С подписью «Автор»…
……………………………………………………………………………………….
…………………………………………

На две части света разделен строкой,
Посметь даётся немногим,
Господь, меня преступленьем укрой
Своим, намочив свои ноги,
Покуда идется по зрелой воде,
В кирпичных окрасках лица,
Ты видишь во мне подлеца,
Единственного средь людей,
И сбросив молчанье свечей
Столетнее, смотришь в глаза мне,
Поделенному безобразьем речей
И в небо, заброшенным камнем…

…………………………………………………………………………………

Чтобы дойти свой
Шаг вставляю в обойму,
Лес дешевеет листвой,
Ему не претят мои войны,
Чтобы добраться до
Жизни, где буду целым,
Где родниковой водой
Сбиты кошмаров прицелы,
Шаг, стежок, еще шаг,
Стоптана шея ремнями,
В скатке шинели душа,
Словно в разрушенном храме.
Лес горизонт прячет в щель
Старого тополя, лижет
Раны свои, у вещей
Осени голос всё тише,
Словно сквозь вязкое «спать»
Тело моё шепчет «не
Веруй, не стойка кровать
В движущейся тишине».
Крик, подбирая с листвы,
Тысячи строк прошагав,
Я заплетаю в листы
Белое имя врага…

………………………………………………………………………………

Разбуженный живой Луной,
Разбуженный и ни одной
В глазах не встретив капли слёз,
Ты смотришь на паденье звёзд.
И жизнь дрожит, как ля-минор
Дрожит, вливается в вино
Мелодии ночного дна,
И смерть не так здесь холодна,
И кровь и бег здесь помнят шаг,
И тьма и свет – здесь всё душа,
И крик и стон здесь всё лишь нить,
Попытка сердцем объяснить,
И «Отче Наш», как связь времён,
И время близости имён,
И светлая печаль любви,
Всего лишь искренность стихий,
Всего лишь влажность глаз и слов,
Здесь спит поэзия природы…

……………………………………………………………..


Всё выпьет печаль,
Всё выгонит смерть,
Любовь не скучай,
Я должен посметь,
Я должен открыть
Последнюю дверь –
Немое лицо ноября…

…………………………………………………..

Господи, разверни бересту,
Перестань выдыхать моё имя,
Ни на встречу кресту,
Ни стреляя в упор,
Господи, перестань жечь моими
Слепыми словами неясную душу,
В шесть утра закончится спор…


…………………………………………………………