Ais-moll

Не разодрать мне глотку на кусочки любовных писем тем, кто уже погиб в сражениях за право быть смазливой тряпкой.
И что мне делать со всей её жемчужной нежностью, когда вот так пьяно глядя в глаза, охмурённая очередной порцией вермута, она отдаёт мне всю свою преданность на блюдце с голубой каёмочкой?
И ничего мне не сделать, когда чудеса приходят лишь под конец быкующих надежд, когда всё уже на острие давно скользит вниз по лезвию, скатываясь свежей кровью.

Ты распахнул дверь в мою ничтожно замёрзшую осень и навёл там порядок, разобрав трупные мешки и засунув всё по полочкам, глубоко в душу. Я не люблю убираться, но закуривая от неожиданности Твои ласки, я благодарила взглядом каждый сантиметр Твоей кожи, лёжа в позе мёртвой устрицы на иссохшем от времени диване, упираясь головой в прошлогодний номер Vogue.

Я хотела, чтобы засветило солнце, проскальзывая через ниспадавшие пряди Твоей чёлки, отливающей даже в тёплых лучах синим цветом.  Пока я целовала мёртвые цветы, Ты умывал меня кровью, рассказывая мифы о древнегреческих богах, поджигал старые письма ревности, чтобы на моём лице хотя бы на секунду промелькнула жалкая пародия улыбки.

Ты тоже улыбаешься вниз? Мой фюрер, да я не могла мечтать о таком нелепом совпадении, учитывая данные Ваших золотых рук, которые скользили по озябшей от радости коже, придавая ей немыслимый румянец, даже на одиноких ягодицах. Эти тонкие руки затискивали моё самолюбие до потери пульса, даже не будучи так близко, как хотелось бы, например, кошке, которая мечтает о миске молока. Мои мурашки не врут. Это вальсирующий танец взбесившегося пульса.

Ты знал, чем меня поить, чтоб ночами я отдавала Тебе всё, что скапливалось от безвыходности долгие месяцы в моей тазобедренной кости. Получая вдохновлённые оргазмы от прикосновений к Твоим ресницам, я глядела искренними слезами прямо в Твои глаза, уголки которых давно опустились от жизненных каверз.

Каждый год во мне что-то сгнивает, становится хуже, пока не приходит момент, когда кто-то выдирает все эти страхи из-под шумевшей листвы. Корни вьют стежки на, заледеневших от созерцания прекрасного, стразах. В выцветшем бокале таились рубины и кристаллы, спрятанные под атласной колой, разъедающей желудок для летальных инфекционных последствий.

Стоя на коленях, Ты мастурбировал, скромно заглядывая мне под юбку, пока я стояла над Тобой и про себя напевала мотивы Ave Maria, гладила Тебя по переносице и приклеивала имитации осколков звёздного неба на Твоё нижнее веко, для невинности Твоего безумного взгляда. Застывая в шестьдесят девятой позе вечности, я прятала иголки под вены на запястье левой руки, вслушиваясь в оркестровые трехдольные звуки пламенеющего Эроса. Всё чахло, листья винограда засыхали за считанные секунды, губы трескались, льющие воду обанкротились... По-зеленому стало страшно...

Ты надевал на меня ожерелье из злости запретов на табачную зависимость, грел малодушие и скорбь на моём лице пост операционными прикосновениями генномодифицированых конечностей. Я дарю Тебе всё, что пожелаешь, только оставь мои избиения комплексов на меня, мне нужно пожирать своё тщеславие, припудренное мукой.
Называй меня как хочешь, я буду всего лишь отражением в Твоём зеркале, которое Ты можешь разбить и украсить истерическими трещинами и струями своей крови. Мне было велено быть покорной, я останусь в этой позиции, но над Тобой. Велено было - я делала!
Знала, как достать очередную дозу счастья, чтобы Ты не умер в адских муках, чтобы мог занюхивать дорожки с моих рёбер ещё долгие двадцать лет.

Мир не стоит на месте, однажды поменялось и это, сокрушилось всё, я не отвечала за себя. Как чахла под теорией баснословия, как жевала лилии вперемешку с глинтвейном, как рвала на куски оставшиеся плоды весны, прячущиеся на стенах под потолком, а в итоге остались лишь ломкие и убитые перекисью волосы на расчёске...

...Через некоторое время я уже лежала на Твоих руках без дыхания, задушенная Твоей любовью, измученная многочасовой похотью, убитая ревностью в порыве лирической страсти и зверского желания....

Тонула в гордых, душещипательных звуках Le la di;se le mineur, Mon Cher!…
Ais-moll #######