Из независимой поэзии Восточной Европы - переводы

Иван Верниш.
---------------

КОРОЛЬ ГЛУПЕЦ ПРИКАЗАЛ

вину течь
приказал жариться мясу
медведям пускаться в плясы
шутам продолжать речь

строгий принял вид

подойдите фавориты и фаворитки
король глупец говорит

не скрывая улыбки
подошли фавориты
и фаворитки тут
усмешка в углах губ

важно король откашлялся
смейтесь, сказал, себе дальше
ибо солнце взойдет поутру
как приказал ему.

КТО ЗНАЕТ

куда будет вызван
и в чем обвинен
кто знает, какому из зол совершиться
кто знает, чьи были доноса страницы
тот знает всегда об одном
что быть виноватым ему
и в собственной смерти бесспорно
ведь если отсутствует горло
накинуть не смогут петлю.
                ------- Перевод с чешского. -----

Станислав Баранчак.
----------------------               

ЭТО МЕНЯ НЕ КАСАЕТСЯ

Это меня не касается, острый этот
холод ствола к затылку прижатого
касается не меня, и это не мои
ни та голова, ни та ладонь с пистолетом, ни
сужденье кто прав и на чей стороне та лопата
которой вырыта яма, не морочит все это мне головы
размышленье об этом не на руку мне
ни на ту, в мундирном рукаве
ни на ту, связанную проволокой, это меня не касается
/но чувствую только, хотя и не важно все это
себя почему-то
задетым/;

повторяю себе: это меня не касается, не прикасается
палка ко мне указующим пальцем и не моя голова
руками прикрыта, общего нет ничего у меня
с тем человеком избитым, кроме столь неизбитого факта
что и я человек, но это столь незначительно как-то
и, кроме того, без повода все же
не бьют, от предубеждений, наверное, волен я тут
но даже если кого-то без предупреждения бьют
это меня не касается, сам виноватый неосторожен
/но чувствую все же, пускай невеликие боли
что это меня почему-то
неволит/;

повторяю еще: это меня не касается, не сопричастен
если часто ответы в разделах анкеты
мне с облегчением вписывать надо
ЭТО МЕНЯ НЕ КАСАЕТСЯ, пусть вопрошают настойчиво снова
о прошлых, текущих и будущих взглядах
сам себе отпускаю грехи и даю себе слово
что впутать себя не позволю, ни строки и ни звука
более необходимого, так как последнее слово
имеют сильнейшие, это меня не касается
/последствия те же: пусть мукой не связан я вроде
она от меня никуда
не уходит/.

ВЕЧЕРНИЙ ГИМН

Над головами и над словами
Над домами и над дымами
Над крышами и над дышащими
Падает ночь

Над соревнованием и разочарованием
Над радостью и над усталостью
Над зимними днями и над злыми снами
Падает ночь

Над трепетом земным и над трепетом ладони
Над пульсом городским и над пульсом виска
Над биением сердца и биением в колокола
Падает ночь

Над потом жизни и над потом агонии
Над слезами ярости и слезами слабости
Над кровью влюбленных и кровью сраженных
Падает ночь

И над покорностью и несогласием
И над согласие с собою кого-то
Над неволею и над свободой
Падает ночь

Над звездным ветром и тучей дождевой
Над светлым небом и бегущей водой
Над ним, надо мною и над тобой
Падает ночь

Повсюду, над лампой, кувшином, столами,
Над снами, над ложкой,  склоненными лицами,
Над белой постелью и белой страницей
Падает ночь

Скажи, навсегда ли, повсюду ли так
Мы видеть одно неизменное будем
над крышами фабрик, костелов и тюрем
падает ночь

Скажи, почему мы слепые отныне
зачем мы оглохли и стали немые
когда лик земли укрывая под гримом
падает ночь

Скажи, почему все так тоньше ладонь
и воздуха легким уже не хватает
поведай о том, как чернея над нами
падает ночь

И почему задыхаясь мы спим
потом  своим обливаясь при этом
и навсегда ль над зимою и летом
падает ночь

Никто не ответит. Над городом, миром
над этой квартирой, над собственной кожей
глухим безразличьем, молчащую ложью
падает ночь

Над зимними днями и над злыми снами
Над радостью и над усталостью
Над соревнованием и разочарованием
падает ночь

Над крышами и над дышащими
Над домами и над дымами
Над головами и над словами
Падает ночь
Падает ночь
Падает ночь.
                ---- Перевод с польского -----         

Ричард Крыницкий.
--------------------               

ХОТЯ БЫЛА ТАКОЮ ПРОСТОЮ

Хотя была правда такою простою,
как законы самой природы,
хотя была правда такою простою,
как суд человеческий и приговоры,
поведать кому ее должен?
Знаю ее беззащитной,
бездомной и нищей,
и больной безнадежно;
знать не хочу лгущих
и желающих, чтобы их оболгали.
Не начать ли с себя ли:
не знаю, что правда известна мне лучше,

что лгать не хочу – известно.
Верю, правда, которую ищем,
если и ранит,

не убивает.

ИЗНУТРИ

Смотри, блеском правдоподобным
светятся витражи

лишь изнутри костела.
               
КОТОРОГО НЕТ

Бойся,
Бойся Бога,

нету которого

в сердце твоем.

СПИ СПОКОЙНО

Спи спокойно,
дьявол начеку:
подсмотрит и подслушает
наши тайные надежды и тревоги,
ведь от нас приходиться ему

подучиться новому немного.

НЕ МОГУ ТЕБЕ ПОМОЧЬ

Бедная ночь, нет, ничем не могу помочь,

только выключить свет.

МОЛИМСЯ

за умерших заживо,
за не рожденных, не нарожденных,
за самоубийц и убийцу нашего,
за заключенных
и за насилия жертв,
за возвышенных и униженных,
за убогих и нищих,
за забытых и тех,
о которых не хотим слышать.

Молимся
о людской смерти.

Молимся
о смертной кары отмене.

Не молимся о победе:
о стойкости тем не менее.

Пусть будет услышан глас –
Забота Твоя, да с нами.

Тебя умоляем –
будь,

будь милостив
и услышь нас,

и выслушай.

УНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ

Ветер уносит клочья
мелко  страниц написанных:
мысли забытые ночью?
слово мое немое?

на кончике языка.

ДВЕ ПРОСТЫЕ ФРАЗЫ

Мои стихи не отворят
ворот тяжелых в лагерях.
Две фразы остались:
«Жива солидарность!»,
«Свободу политзаключенным!»,
они оживают упорно
на стенах и на устах,
в них больше таланта и веры,
чем ныне в страницах умелых.
                ----- Перевод с польского ----

Ярослав Брода.
-----------------               

ОТЧИЗНА

которой не выбираем
которая в муках родилась
которой так долго искали границы
которая ветром изранит хрустальным
в которой, конечно, все гении пьяны
которая сносит и подлость, и раны
которой не спится зимою суровой
в которой заснули на горькое время
которою грубо измучили рвотой
и от которой не убежать
но из которой сбежать не проблема
в которой молчать и закусывать губы
которая часто мой стиснет кулак
которой так редко молюсь и помалу

к которой уже по ночам не взываю
напрасно.

ГОВОРЮ ТЕБЕ

не так уж и плохо – твой дом не сожжен
не так уж и плохо – твой брат не застрелен
и шпики пока не насилуют жен
и ты не сгораешь в пожаре молелен
не так уж и плохо – пока побережье
еще не отнимет любимого мужа
тебе оставляя в наследство одежды
и ужин, что ты приготовила утром
/не так уж и плохо – достались продукты/
не так уж и плохо – ты можешь укрыться
ты можешь укрыться в ликующих толпах
не так уж и плохо – ночь черною птицей
еще не нависла над крышей пока
но ты не скрываешь под веком зрачка.

ХОТЕЛ БЫ?

ты думаешь иначе
чем бы мог
и говоришь иначе
чем помыслил
живешь всегда иначе
чем изрек
иметь хотел бы смерть
отличную от жизни?

16 ДЕКАБРЯ 1981

оловянное небо над моею отчизной
семь томительных звезд надо мною повисли
и кровавые пятна лежат на снегу

я сегодня не сплю, чтоб не мучили ныне
разноцветные сны, как раскрашенный флаг

чтобы слезы тяжелые медленно стыли

попадая на сжатый кулак.

КРУГ

Есть ли шансы, скажи,
на нормальную жизнь?
Объяснений не надо –
поживаем нормально.
Этот круг называем
преддверием ада.

ПИСЬМО СЫНУ

Ежедневно несу тебе весть
стих, который
может быть никогда
не захочешь прочесть
беспощадный судья первородный.

ПОСЛЕ СМЕРТИ ГЖЕСЯ ПШЕМЫКА

Уничтожить надежду стремились
и детей убивают сейчас.
Мы успеем найти справедливость?
Или прежде достанут до нас
эти хваткие руки ловца?

Уже выцвели наши глаза
и шутить мы уже разучились.
Ожидаем кончины своей,
будет очередь наших детей.

НОЧЬ

ударов часов – двенадцать
стук многократный в двери
скоро рассвет воскресный
но ты его не увидишь
в светлых очах Марии

надавит тебе на плечи
вновь автомат тяжелый
и по лицу наложат
если идти не хочешь

еще не узнал приказа:
«стрелять при отпоре – сразу»
пока еще не уверен
что с ног не собьют тебя

еще понять не умеешь
танк – это стимул к работе?
еще не услышишь залпа
хотя и подходит звон

не знаешь еще, что сгинешь
хотя уже кровь забродит
хотя и предчувствуешь – мама
пустой обнаружит дом

идет декабря тринадцатое
мороза – тринадцать градусов
край тишиной затуманен
все укрывает мгла

тихая ночь, ночь святая
изнасилована
снег окровавлен.

22 ИЮЛЯ 1982

Каждый день выпускают кого-то.
По частям всю тюрьму заберут.
Я воистину стану свободным,
одинокий оставшийся тут.
                ----- Перевод с польского -----



ЯРОСЛАВУ БРОДА.

Я же не Данте, а ты не Вергилий,
Больше с тобою мы сделать не в силе,
Если обоих стихи уводили
К горестной Польше и горькой России.

Лучше не стоит рассчитывать часа,
Души хрустальным изранены ветром;
Больше не надо взывать понапрасну
В сумерках ада преддверии этом.

Можно укрыться в ликующих толпах,
Только шутить мы уже разучились;
Руки остались – не так уж и плохо,
Но не успели найти справедливость.

Пятна кровавые, снежное поле,
В небе скопленье созвездий холодных.
Если последний уйдет из неволи,
Значит, воистину станем свободны.

2.1989.
Кирилл Подрабинек.