Снег

Завершив этот день, я спокойно ушел на ночлег
В те края, где не чувствуешь боль от внезапных падений.
Но к утру оказалось, что городом всластвует снег,
Сделав скучную явь удивительней всех сновидений.
Вспоминаю, как мальчиком, глядя на вьюгу в окне
И деревья, черневшие сотней неровных разметок,
Ощущал я, как нежная плоть нарастает на мне,
Словно выпавший снег на костях обнажившихся веток.
Я, казалось, мужал с декабрем, янаварем, февралем,
Я почти что летал над зимой снегирем и синицей
И в сугробе барахтался белым мохнатым нулем,
Сознавая себя бесконечно живой единицей.
Новогодние прздники были сродни волшебству.
В суете под плывущим неоном сияли витрины,
Все невольно стремилось к сближенью, единству, родству.
Пахло уткой и сдобой. Под елью цвели мандарины.
Я в ту ночь их не трогал, должно быть, боясь, что вспугну
Неразрывную целостность, что представлялась нетленной.
Мне казалось, что праздничный стол, уходящий к окну,
За окном продолжается в самых глубинах вселенной.
И плыла, как созвездья, цветных огоньков круговерть
На таинственной ели, и мир в приоткрытую створку
Проникал в мое сердце. И жизнь ощущалась, как смерть.
И я чувствовал страх, удивительно близкий к восторгу.
Не пройтись ли по снегу, пока он еще не размок?
И присев на укрытые белым колени сугробу,
Сжаться робко, беспомощно, нежно в невзрачный комок
И вернуться на пару мгновений обратно в утробу.
Остановится время, забывшее нечет и чет,
И прижмет меня вечер к плечу, снисходительно кроток,
И, от спелости брызнув, струей золотой потечет
Мандариновый сок, перепачкавший мне подбородок.