Вольные Ветры

/навеяно ветрами дальних стран и моих странствий/

      

ПЕСНЯ  ВОЛЬНАЯ   

По-над реками синими,
за туманами
далеко,
Там живут ветры сильные
над курганами
высоко.
По лугам расстилаются
росы белые
божий дар.
На заре разливается
алый край земли,
как пожар.               
Сто дорог, сто путей пройти
суждено, мой друг,
нам с тобой.
На рассвете в лугах найти
волю вольную
и покой.
В спелой ржи искупаются
наша долюшка
и любовь.
Пусть в реке отражаются
облака - и сближаются
вновь и вновь,
вновь и вновь.



НА  ЛЕТУ

        Не жалею, не зову, не плачу…
                Сергей Есенин

Не жалею ничуть и не плачу,
И с собой никого не зову...
Я иду, как в бреду, на удачу
В синеву... в синеву... в синеву...

Я иду стороною родною,
На душе так светло, так легко!
Мачты сосен летят надо мною
Высоко... высоко... высоко...

Я спешу за своими мечтами
К новым песням и к вольным ветрам...
Мои кони несут меня сами
К облакам... к облакам... к облакам...

Мне на радость крылатые кони!
На лету вдохновенье ловлю
И пишу на ночном небосклоне:
Я люблю... я люблю... я люблю...



СТЕНА  ПЛАЧА

О, если б мы прислушаться могли
К дождям и полыхающим рассветам!
Престранным свежевытканным сюжетам
Нашли бы объясненья по Заветам,
Цветами засадили пустыри,
Наставили в потемках фонари…

Все это будет скоро, а пока
Свой плач несем к Стене издалека,
Из холода, из всех коловращений
Судьбы и в Человека превращений,
Ведь дальше – только высь… и облака…

В дыхание земли слилась печаль,
А небу – так давно нас стало жаль.      



ПИТЕРСКИЕ  ВЕТРЫ

О, ветры Петербурга молодого!               
Мне дорог благородный ваш порыв,
Я к вам навстречу вырваться готова,
Чтобы в своей любви признаться снова,
Окно своей души для вас открыв.

Мне нет нужды решать, кто будет выше:
Москва иль Петербург - не нам судить.
Летят мои ветра, ласкают крыши,
Свободный их мотив повсюду слышен,
Зовущий честь и вольность сохранить.

Давно пришлось сродниться двум столицам.
Удел высоких душ, судьбы печать -
Российскими ветрами вдохновиться,
В Москве первопрестольной народиться,
А в Питере навеки умирать.

К чему судьбе высказывать упреки?
Печальной неизвестности пример -
Пророков недописанные строки...
Лишь ветрам знать дано, какие сроки    
Отмеривал небес секундомер.

Я в Питер ради ветров приезжала
И ради перламутровых ночей.
Москву я Петербургом продолжала
В мечтах своих, вздыхала - не дышала,
Когда училась жить и быть - ничьей.

А ветры у Московского встречали
Меня, как будто давнюю любовь,
И в поисках меня сопровождали,
И уносили ввысь, в такие дали!
И дули, обновляя плоть и кровь.

Один - в лицо, готовя к испытаньям,
Другой, помощник, все вперед толкал,
А третий мне нашептывал признанья,
Шутил и звал на новые свиданья
Да, как проказник, юбкою играл

И нежно теребил мою прическу,
И вальсом над Фонтанкою кружил…
А был еще один - он бередил
И гнул меня, как тонкую березку,
И я держалась из последних сил...

В лиловый шарф до носа завернувшись,
По Невскому брела, с ветрами в ногу,
И просыпалась вновь, в Москву вернувшись,
Себе самой и миру улыбнувшись,
Благословляя ветры и дорогу.



ВАЛЬДЕМОСА

/баллада/
                Ж.Санд и Ф.Шопену

Всему приходит в жизни свой черед.
Когда-нибудь найдемся в Вальдемосе,
Я верю, это вновь произойдет,
И поздняя - обрадуетсяосень

С порывами разорванных ветров,
Размытыми дорогами, скитаньем,
Гирляндами сгорающих мостов,
С коварством и людским непониманьем,

Неведеньем большой чужой судьбы
Последующей славой мировою.
Хранит доселе эхо той молвы
Часовня с бирюзовой головою.

Заброшенный монашеский приют,
Хранимый Богом от безумий бурных,
Упрятал вглубь историю свою
О двух влюбленных гениях ноктюрнов.

Как радовались счастью вместе быть,
Как любовались видами деревни,
Как удалось всем сердцем возлюбить
Сей угол, Богом избранный и древний.

Наигрывал ли кто из скрипачей
Мелодии народные на скрипке,
В сияньи многочисленных свечей
Мерцали благодарно их улыбки.

Их келью Дух Святой не покидал.
С любовью неразлучно вдохновенье!
Он псевдоним мужской не называл,
А звал её Авророй в восхожденьи.

Лишь искренняя чистая любовь
Рождает удивительные строки
И дарит вкус романов вновь и вновь
Читателям взыскательным и строгим.

Лишь любящего сердца тишина
Небесные дает услышать звуки,
И до сих пор печалится луна
О сказочных мелодиях в округе.

Случилась ночь с жестокою грозой.
Он ждал своей любимой возвращенья,
Витала смерть над горною грядой,
Усиливая кашель и мученья.

Прощался он со всем, чем дорожил,
Ползла беда из всех щелей без пакли.
Он всю печаль души своей вложил
В дождя одну единственную «Каплю».

Она потом напишет, как во сне,
О том, что было после в этом доме,
О соли на простуженном стекле,
О нотах слёз в его больном альбоме.

Страданья небом посланы не зря -
Для вещего духовного свеченья!
Следы их чувств в мелодиях парят
Над снежностью миндального цветенья.

Вне судеб и событий, вне времён!
Исчерпана история земная.
Нашли свою любовь она и он,
И вместе - навсегда. Я это знаю.


БЕШЕНЫЕ  СТОЛИЦЫ

Ужели жизнь спокойная в глуши,
Где пышные не мчатся колесницы,
Скучнее жизни бешеных столиц?
                Роберт Бернс

Чем дальше от сует - душе светлее,
И звезды ярче светят с высоты
Вдали от мегаполисов… Милее
Родные деревенские черты.

Сойдешь с ума от бешеного ритма,
От тысячи надменных колесниц...
Здесь в спешке не читается молитва,
В толпе не различишь знакомых лиц.

В глуши такого шума не услышишь,
И потому она зовется «глушь».
Чем дальше от столиц, тем легче дышишь,
И скуки нет для просветленных душ.

Бегу от городов в края лесные
И кланяюсь ромашкам на лугу…
Москва и Петербург, мои родные!
Я вас люблю, но больше - не могу.   



ЧЕРЕЗ  СЕМЬ  МОРЕЙ
                Г.Г.

Я вновь благословляю землю эту.
Лечу на крыльях через семь морей
И все сильней люблю мою планету!
Со звонами кремлей, монастырей
Лечу над вышиной тосканских пиний,
Над сенью константиновских берез
Над сеткой петербургских строгих линий…
Куда Господь нас, грешных, не занес?
Под стены самого Иершалаима!
В предгория Кавказского хребта!
Я Суздаль пролетала нынче мимо…
Какая ж на планете красота!

Под липами Царицынского парка
Пора бы приземлиться, но – никак
Шасси не выпускает счастья птица,
Ей снова из-за моря подан знак.




СВИДАНИЕ  В  ПАРИЖЕ

                Лучано Стаффиери

«Праздник, который всегда с тобой»
                Э.Хемингуэй

Все было – как в сказке, как в танце,
Как в песне среди кутерьмы…
Мы оба с тобой - иностранцы
В гостях у французской зимы.

На сути поспешных решений
Не скажется ветхий ярлык,
В узорах душевных сближений
Рождается общий язык.

Фонтана Невинных мерцанье
Под бред часовых поясов…
Назначь мне, любимый, свиданье,
Без всяких минут и часов.

Заряд от роденова чуда,
Манящего в Оранжери -
Сто семь поцелуев у пруда
В пустынном саду Тюильри.

А помнишь, как мы заблудились,
Попали без карты впросак?
Как будто для нас распустились
Подснежники в сквере Сен-Жак.

Как было легко и беспечно
Бродить по следам Амели!..
Монмартр покоряет навечно,
Коль с ним вы роман завели.
 
А помнишь Уайльда надгробье,
Любовных записок дурман?
А Эйфелево изголовье
И утренний сонный туман?

И в фирменной дымке лиловой               
Парижа прощальный аккорд -
Со мной, как с хорошей знакомой,
Вальсирует площадь Конкорд. 
 
Пусть нам предстоит расставанье!
Судьбу – нам самим сочинять.
Любовь сократит расстоянье,
Все будет, как в сказке, опять.

Я верю: мы встретимся скоро,
Как звезды не вертят судьбой…
Париж – это праздник, который
Всегда остается с тобой…



ФЛОРЕНТИЙСКИЙ  РОМАНС

Тебя я от себя освобождаю!
Зачем, скажи, тебе любовь моя?
Любимый мой, тебя я покидаю,
Мой путь лежит в далекие края.

Там Арно поутру сверкают воды             
В оправе гордых башен и мостов
Средь чистой зачарованной природы,
Средь золота этрусков и цветов.

Оливковых садов седые склоны,
Лесов сосновых мягкая земля,
Курчавость виноградников зеленых
И радостных подсолнухов поля.

Тосканское вино тоску из сердца
Прогонит сквозь столетья напролет,
И тень Великолепного Лоренцо
На площади Сеньории мелькнет.

И строгий восьмигранный Баптистерий
Раскроет, будто райские ворота,
Свои литые бронзовые двери
И позовет под колокольню Джотто.

По плитам полустертых тротуаров,
В огнях полупрозрачных фонарей
Пройду по переулкам тихим, старым
Под сенью гулких лоджий, галерей.

Там месяц молодой над Санта-Кроче
Зазолотится на исходе дня,
И в синеве средь бездны звезд полночных
Одной звезды не хватит мне - тебя.



ВСПОМИНАЯ  СИЦИЛИЮ

В старом замке над спящим заливом
Догорали вчерашние свечи,
Притаились под башней оливы,
Вспоминая загадочный вечер.

Чьи-то вздохи в потемках, шептанье
И цикад бесконечное бденье,
Странной птицы к утру щебетанье
Стали поводом для пробужденья.

Тихо таяло звездное небо,
Время мерно катилось от лета,
Превращаясь в разгаданный ребус
В аромате лимонного цвета.

Воздух плыл, удивительно тонок,
Над волной голубого опала,
И из марева моря спросонок
Сицилийское солнце вставало.



МОЙ  САНТОРИНИ

Всей жизнью познаю свою нездешность
И повсеместность… Знать бы: я - твоя!
Стеченье обстоятельств, тьмы кромешность
И звездный свет, в котором - ты и я…
Рассыпаться бы мне на лепесточки,
Разбиться бы на мелкие кусочки
И влиться в пыль веков, разлиться в нежность
В морскую безнадежность и безбрежность
И в целое собраться в одночасье,
И в сердце поселить простое счастье -
Выныриванье из небытия,
Из прошлого земного жития…

Смогу ли вновь в восторг любви поверить?
Две уточки вдогонку... Что за бред?
Я навсегда закрою в пропасть двери,
С души стирая след от многих лет.
Я не могу в безверии тонуть,
Я не умею быть ничьей женою,
Я, видимо, прошла мой прежний путь,
И новый расстелился предо мною,
Как скатерть, да с причудливой каймою…
В чем города игрушечного суть,
Зависшего над пепельной кальдерой
Чудесной перламутровой химерой?
Под внешней красотой таится жуть,
Лишь лава - под ногою, под рукою,
Обломком затонувшего покоя -
Объятия судьбы не разомкнуть.

На чем благополучие стоит?
Что море проглотило, как гранит?
Не скажет никому. Ни сном, ни духом
Не выдаст тайну. У старух проруха
Бывает иногда, но не про это.
Про это - ни ответа, ни привета…
Волна в ночи намек прошелестит
Нечаянно… И мы молчим с тобою,
И выцвели давнишние обои
Из детства моего, где сотни строчек,
Начертанных болезненным пером,
Могли б сказать, но не разборчив почерк.               
Стихами наполнялся старый дом…
Богатство иероглифов и точек
Сплелось в венок логических цепочек,
Чтоб как-то что-то выяснить потом.

Но легче от ума не станет бабе!
Лиловый надо выстирать костюм,
Японский подарить себе парфюм
И в новом, свежеизбранном масштабе
К самой себе захаживать почаще.
Не стоит через силу есть изюм
Или халву. Ты любишь - слаще.
В любви мы все  мудрее и добрей.
Очарованье маленьких дверей,
Ведущих в синеву небес и моря!
Открытью сердца трепетного вторя,
Забудем расшифровки словарей.
Лишь мы - и неземная красота,
Лишь чувства высота и полнота!
Сберег огонь богов сынок Фемиды!
Сияет пресвятая нагота,
А вместо обгоревшего креста -
Лишь бусы из осколков Атлантиды.



БЛАЖЕННЫЙ  ДЕНЬ

На крылышках весны, поближе к лету,
Я подарю себе блаженный день,    
Пораньше заведу свою карету,      
Заброшу серых будней дребедень
И вырвусь из асфальтового плена   
Туда, где вереницы деревень               
Затопит нежно-розовая пена            
Садов, и крыши сносит набекрень 
Импрессия лилового рассвета, 
И дивным, опьяняющим букетом 
Ликует в палисадниках сирень.

Я мчаться буду радости навстречу
В край сосен корабельных, белых мхов...
И будет путь мой в лето бесконечен
Средь кружев новорожденных стихов
В сиянии светил… И в небе синем,
Где ласточки, как летние предтечи,
Стремглав рисуют сеть прозрачных линий,
Стихая над усталостью дворов,
Растает день мой, волен и беспечен,
И спустится на землю тихий вечер,
И счастье описать - не хватит слов.