Сказ о том, как Фёкла-красавица любовника искала..

На просторах каких – неведомо
И не знамо, было иль не было
Проживала на свете Фёклушка.
Не одна жила, с мужиком.
А была она раскрасавицей-
И лицом бела, и как лань стройна,
 И косой черна, и умом взяла.
Вот мужик её и расслабился.
Был бы муж родной, так с претензией
Подступись к нему и потребуй в раз
Исполнения обязательств всех,
А постельных дел, так особенно.
Но её мужик в летаргию впал.
Все лежит на траве под деревцем,
Сам весь стал он бревно бревном.
Все лежит да подсолнух лузгает,
Все вокруг ему ни по чём.
Не глядит он на ноги стройные,
Не волнует его грудь высокая,
Не манят его губы нежные,
Хоть насилуй его – не шелОхнется.
Вот тогда и созрела Фёклушка
(ну не век же ей тосковать):
Поищу-ка себе любовника,
Сколько ж можно вот так бедовать?
Положила она в котомочку
Всё белье свое эротичное,
расшитОе всё, да в кружавчиках
на манер неглиже заграничного.
Притиранья взяла, да травушки,
Кое-что из средств контрацепции…
Мало ль, что пригодится девушке
Да и мало ль, о чём надо будет заботиться.
Чует,  путь ей лежит неблизёхонький.
Не страшит её дорога дальняя.
Легко несут её ноженьки.
На душе лишь печаль тайная:
Не повывелись ли мужики…

Вот с таким думами грустными
Долго ль шла она, коротко ль,
Увязался за ней мужичёк шустренький.
Все шагает за ней поодаль….
Оглянулася наша Фёклушка,
Что задумал, понять пытается,
А мужик-то хвать её за руки
И маньяком ей представляется.
Грозно смотрит в глаза её чистые,
Говорит с ней страшным голосом,
Хочет, гад, посношаться по-шустрому,
Прямо здесь на полянке средь лесу.
Что тут сделалось с бедной девушкой?!
Задрожала как лист осиновый
Да к маньяку кинулась в ноженьки
И взмолилася нежным голосом:
- Умоляю тебя, маньяченько,
Сделай милость, осчастливь  меня,
Чтоб трепетала я в твоих рученьках.
Ну, бери же скорей, хватай!
Если хочешь, откинусь я на спину,
А не хочешь, так сам ложись.
Упираться, поверь, не стану я,
Торопись, уж терпеть нету сил…-
А сама-то руками нежными
Телеса-то его оглаживает,
Распускает узелки да пуговки
 И портки-то с него спускает.
Вот штаны его на земь падают,
Оголяется тело маньяково…
От чего все маньяки страдают
Теперь стало Фёклушке ведомо:
- Это что за стручёчек махонький?
Ты вот этим собрался насильничать? –
Засмеялася звонким хохотом,
А маньяк подхватил штаны да бежать.
Только видно как пятки босые
Подгоняют под белый зад.
Делать нечего, поправила косы
 И пошла вперед, не вертать же назад.
Долго шла она вслед за солнышком.
О маньяке долго не думала,
А и думала, так с улыбочкой .
Так до города и дошла.
Посмотрела на дома диковинные,
Побродила она по улицам,
Что булыжником всё мощеные.
Да пошла прямиком в гостиницу.
Отдохнув, нарядившись к вечеру,
Уложив в прическу косы тяжелые,
Заказала  борща с киселём к ужину,
Стала думать думы свои невеселые.
Тут к ней это франт и подсел.
Все глядел на неё в восхищении
Любовался шеею мраморной,
Горевал о своих лишениях
Да и много  о чём выспрашивал.
От какого кутюрье на ней платьице?
Что за мастер ей косы укладывал?
Да и что за печаль на её лице?
И… чулки какими держит подвязками?
Ну, запала на такое внимание,
В нумера его к себе позвала.
Ах, наивная, по незнанию
Гомосека  за мужика приняла.
Он не сводит глаз с её шкатулочки
С пузырёчками да притираньями.
Сует нос свой во все бутылочки, 
 Что чем мазала, всё выспрашивает,
Что лицо и грудь как из мрамора,
Что коса её как китайский шёлк,
Чем она губы красила  алые…
А ей всё ещё не в домёк.
А когда увидал бельё её нижнее,
Завертелся он чуть не волчком
 Ну и  стал умолять её вежливо,
Покупала где, что, почём?
Что хочет быть ей подружкою,
Чтоб раскрыла секрет  она,
Что пила, что ела, чем мазала
И прыщи чем с лица извела?
А потом заплакал по-девичьи
Да со всхлипами, да навзрыд
Всё рассказывал, что душе он женщина,
Что мужик он только на вид.
Фёкла тоже немного поплакала,
От обиды, а не от жалости,
Успокоительных травок ему оставила,
Да и далее собралась идти.

Было жалко, конечно, несчастного,
Но себя-то ещё жальчей.
Не идти же теперь на попятный-то
Как отступишься-то теперь?!
Раз в трактире одном придорожном
Думу думала, как всегда.
А хозяин трактира заворожено
Об неё обмозолил глаза.
Присылает он ей подарочек-
Запечённого порося,
Да бутылку вина шампанского
О свидании с ней прося.
 Говорит, что ему понравился
Нашей  Фёклушки аппетит.
Если девушка будто впрок наедается,
Кого угодно она возбудит.
Краем глаза она заметила,
Что хозяин-то крупноват.
Поначалу не сразу поверила,
Что свиданье он ей предлагает.
Обстановка была романтичная
Пара свеч на столе да букет,
Бутылка вина отличного
 Да в придачу коробка конфет.
И могло бы быть всё замечательно,
Коль не будь таким толстым мужик.
Он ухаживал так  старательно,
Добродушен и даже мил…
Но портки лишь упали на пОл,
Сразу стало понятно девушке:
Мужик с членом своим не знаком.
И подумала   делом грешным-то:
Ну, как пузом этим навалится,
Да с болезнью зеркальной такой,
Когда член свой видит лишь в зеркале?!
Может сверху залезть на него?
Как ни мучились, ни старалися,
Всё ж не вышло у них ничего,
Но  зато друзьями осталися.
За село проводил он её.
Ещё долго вспоминала Фёклушка
Как потел он да как пыхтел.
Но отдать ему надо должное,
 Он обидеть её не хотел.
Было видно, от общества женского
Этот рыжий толстяк отвык.
Пусть подвел его член под жиром-то,
Зато сделал всё за него язык.
Поначалу-то застеснялася,
Оттолкнуть всё  хотела его,
Но вошла во вкус, распласталася –
Стыдно вспомнить, но всё ж хорошо!
 
Всё брела, куда и сама не ведала,
И по суху шла, и водой плыла.
Вот дорога её в край завела,
Где леса-то непроходимые. –
Эх, была –небыла.
И шагнула она уверенно на тропу,
Что сквозь чащу густую вела.
Иль сыщу, что хочу, иль сгину, –
Так решила  она про себя.
Дерева-то кругом диковинные,
Звуками жуткими чаща полна,
Да зверье бродит невиданное,
Всё ведёт куда-то тропа.
Вдруг, ей будто что-то мерещится,
Будто видит кого вдалеке.
 Пригляделась, и вправду, не верится,
Но идёт мужичёк налегке.
Да смешной такой, кучерявенький,
Загоревший аж до черна.
Из одежды на нём рисунки лишь,
Да из листьев юбчонка одна.
Оценили друг друга взглядами,
 Интерес проявили нешуточный.
Он её как чудо разглядывал,
А она его даже пощупала.
Как эти двое друг друга поняли,
Ну, ни как не пойму до сих пор.
Видно слов-то не нужно, ежели
На двоих желанье одно.
Чтоб желание их воплотилося
Ритуал должен был  пройти.
Наша Фёклушка согласилася.
Ведь должно же ей повезти.
К ритуалу готовились засветло.
Деревенька гудела вся.
Расписали ей тело красками,
В бижутерию их нарядилася:
В волосах цветочки да пёрышки,
На руках браслетов не счесть,
На груди рядов в двадцать бусики -
Красота! Просто глаз не отвесть.
Когда было всё подготовлено,
 К жениху повели её.
Танцевали да пели все весело…
Лишь она увидала его,
всё в уме её помутилося –
он наряжен петух-петухом:
 Под цветами, лентами, перьями
Ну почти не видать самого.
Но не это самое страшное!
Это сразу она поняла.
Он же с членом сделал ужасное-
Нацепил на него рог буйвола.
И вот этой огромной бандурою
Он собрался её сношать?!
 Наша Фёкла, не будь дурою,
Развернулася, да  бежать.
Мужика ж хотела приличного,
А не это чуднОе страшилище.
Ей же секса хотелось обычного,
А не гланды удалить чрез влагалище.

А казалось, что счастье – вот оно!..
Её долго вопрос волновал,
Ну зачем же он рог животного
На член всё-таки надевал.
И страшнО и смешнО, ей богу, ей.
Сколько ж можно вот так плутать?!
Ой, не сбить бы ноги в дороженьке.
Это ж сколько можно искать?
Отступать не в её характере.
 Не видать ещё края Земли,
Ведь дойдёт хоть до чёртовой матери,
Ураган не собьет с пути! 
Когда в женщине столько страсти,
Не заметить трудно её.
Вот один представитель власти
Не по-детски запал на неё.
Дрожал воздух в его присутствии,
Все веления исполнялись тот час.
Приглашенье прийти на свидание
Походило, скорей, на приказ.   
Он при встрече говорил ей о тяготах,
 Как страдает от власти своей,
Что нельзя расслабляться нА людях,
Что нет участи тяжелей,
Чем нести на себе ответственность 
За убогих и сирых всех,
И как трудно бороться  с совестью,
 Ну, а чтобы не впасть во грех
Нужно, чтобы нашлась женщина
И за то, что он вёл себя плохо,
Надавала б ему пощёчин
И прутом отхлестала по жопе.
И что миссию эту почётную,
И что важную эту роль,
Её просит  исполнить немедленно,
Причинить ему эту боль.
Фёкла наша так растерялася,
Не нашлась сразу, что и сказать,
От предложений таких засмущалася.
А он просит его наказать.
Говорит, что был плохим мальчиком,
И, что нужно отшлёпать его.
Пусть она как строгая мамочка
Враз, проучит его за всё.
Он так страстно об этом просил,
Что она, наконец, разозлилася,
Ну и в лоб ему, что есть сил,
Кулаком между глаз приложилася…
Ну, а что? Он же сам просил…
Он потом очнулся не скоро
И под оба глаза синяк
Расплылся почти на полморды…
Был тяжёлым у Фёклы кулак.
Он потом попытался спросить,
Чем она его так ударила.
А она в ответ: Кулаком! Повторить?
И ни слова к тому не прибавила.
Что женщина так не умеет бить
Был  до этого он убежден.
Тот об этом не может судить,
Кто с русской женщиной не знаком. 
И ушла она в чувствах расстроенных,
Со смятением на душе
Поискать дорог непроторенных.
Что ж теперь?! Не вернуться же…

Познакомилась как-то с попутчиком.
Тот ещё фрукт-мандарин.
Уж получше идти с этим субчиком,
Чем с тоскою одни на один.
Он с косичкой, в цветастом халатике
Хоть и выглядел как идиот,
Но мужик, ничего был, догадливый.
Обаять нашу Фёклу смог.
Он так славно за ней ухаживал,
Ненавязчиво, будто неловко,
Лишь слегка прикасаясь, поглаживал
 То плечо, то шею, то локон.
Эти игры так затянулися,
Даже стали надоедать.
Ну а этот –то всё улыбается…
Да когда ж он начнёт раздевать?!
С каждой пядью тела открытого,
Он впадал прям в щенячий восторг.
В такие вот игры дебильные
Он часами играться мог.
А Фёкла ждала со смирением,
Ну когда ж он устанет играть.
А когда дождалась, с удивлением
Вообще не смогла понять
Почему ничего не делает
 И зачем ему лист и перо.
Вот лежит распластавшись раздетая –
Он щекочет пером между ног…
Что-то долго он там разглядывал,
На листочке что-то писал,
И бутончиком нежно-розовым
То, что видел там, называл.
Фёкла вся извелась от желания,
Как же долго она ждала…
Когда он закончил  писание,
Свой стишок начал ей читать.
Он описывал её гениталии
Как волшебный цветущий сад
И, что в том саду меж лианами
Розы нежной бутон зацветает.
Это было последней каплею.
Фёкла на фиг послал его,
Писанину в куски изорвала
И пошла от него прямиком.
Этот чудик так и не понял,
Чем же он её разозлил.
Так старался, писал ей оду
И за это же в лоб получил.
Чего только не вытворит женщина,
Когда жизнь – такое дерьмо?!
В край её горный да  снежный
От отчаянья  занесло.

Слепят глаза пики снежные,
Что на солнце блестят самоцветами.
Перед взором вся жизнь прежняя
Как картинки встаёт разноцветные.
И дышать – не хватает воздуха,
И мерещится что-то вдали…
Ей бы десять минут отдыха,
Посидеть на снегу и потом идти.
Нашей Фёклушке показалося,
Что глаза лишь на миг закрыла,
А на деле –то оказалося,
Что в снегу чуть совсем не застыла. 
А в себя пришла – удивилася,
Что с ней рядом кто-то хлопочет.
Она думала, ей приснилося
И в реальность поверить не хочет…
Озаряет его лицо улыбка чистая,
Неторопливы движенья, медленны.
И глаза глубокие, чистые
И добра в тех глазах немеренно.
Говорил он с ней голосом бархатным
О каком-то предназначении,
О нирване, о чакрах каких-то там,
О других земных воплощениях.
В это честно вникнуть пыталася.
Он учил её медитации,
Чтоб от тела душа оторвалася
И сознанье повисло в прострации.
Завязав ноги в позу лотоса,
В медитацию погрузилася
И на космос все чакры настроила,
И в пространстве душа растворилася.
Дотянулась она взором мысленным
До тех мест, где остался мил…
Всё лежит он под тем же деревом,
Сам, наверно уж, корни пустил.
Вот маньяк прячется за кустом,
Глядит грустно он на свой член.
Почему ему так не везёт…
Он отчаялся уж совсем.
Ну, а тот занялся чёрной магией.
Всё мечтает он пол сменить,
Хочет, чтоб его грудь и талия
Всех мужчин могли соблазнить.
И с теплом взглянула на рыжего.
Он всерьёз собрался худеть
И по части общества женского
Намеревается всё ж преуспеть.
А красавчик, с телом расписанным,
Так и носит на члене рог,
Как бы это было немыслимо,
Но жениться он всё же смог.
Ну, а тот, обличённый властью,
Вспоминает её кулак
 И улыбка, полная счастья,
На его играет губах.
А её попутчик с косичкою
 Все обрывочки подобрал
И своё творение лучшее
По кусочкам склеил, собрал.
Ну, а этот, с глазами оленьими –
Он в гармонии с миром и космосом.
У него другие стремления,
Сексуальным не занят вопросом он.

Вам понять её может  трудно?
Легче, может быть, осудить
 Да назвать её тупой дурою?
Очень трудно такую любить.
Всё идёт она, куда, не ведает,
И надежда тает как снег.
Кто счастливой её сделает?
Есть ли где такой человек?