Я не отсюда

Картина написана мной и взята на сайте abram-art.com
 Жизнь моя не понятна мне.
  Я живу не то что сегодняшним днем, я живу сейчашечной миллисекундой. Какая  будет следующая миллисекунда, не знаю и даже не стараюсь отгадать.  Мне  достаточно лет, чтобы сказать,  что я не юноша(очевидно) с удивленно-восторженным взглядом, позади много разных историй и продуманных мыслей, много близких, с которыми я увижусь лишь на том свете.
 Я редко запоминаю сны и часто думаю о смерти. Я пишу стихи, когда у меня хандра
и пишу картины, когда на душе солнечно.
Женщины приходят в мою жизнь постоянно, но я знаю, что это галлюцинации и слабо в них верю. Дети мои и жены размазались по времени и существуют для меня абстрактно как
бесконечность. 
 Я не ведаю,  что такое работа, но все вокруг считают,  что я очень деятельная и крайне активная натура.  Наверное, это так.
 У меня нет увлечений, я не знаю, что такое друзья и не смотрю футбол.
 Я люблю выпить коньяку и покурить сигару, но не делал этого лет триста,  хотя
коньяк, наверное,  пил...  год назад. Это был мой день рожденья, а на душе было
так хреново,  что если бы я не выпил 100грамм ХО,  я бы просто не открыл гостям дверь.  Хреново бывает  только когда мне не хватает денег и  начинают названивать кредиторы.  Тогда мне хочется удавиться.
 Деньги это вообще единственная песня, которую  я пою в полный голос  и не путаюсь в словах. Но это не значит, что я за деньги  удавлюсь, как большинство  моих знакомых.
Это значит лишь то, что деньгами я занимаюсь с интересом и на протяжении всей
моей жизни. 
 Хорошо, что еще жива мама, и я могу приходить к ней в гости.  Пить чай с кексом и говорить понемножку  обо всем на свете. Когда я останусь один, то в бесконечности окружающей меня не останется  места для кекса, и это чертовски грустно.  Но кекс это замануха, я знаю точно и заранее готов к безбисквитной диете . Такова жизнь я знаю.
Последний пистолет я, смеясь, подарил какой то промелькнувшей мимо меня женщине лет десять назад.  Купить новый не хватает безмозглости, а, как известно, трудна жизнь без пистолета.
  Приходится выдумывать йогу и ци гун,но проклятые китайцы с бесперебойным ростом ВВП уже все выдумали, включая бумагу и порох, и жить с этим тошно. Лучше бы они ни чего не выдумывали и не мучили бедных тибетцев, которым в их родных, холодных  горах мирно и тихо.
 "Мирно и тихо" - это слова неизвестного мне гимна, который я пою в своих фисташковых мечтах стоя на красивом холме.  Рядом со мной на этом же холме, сидит мой старший брат, с гитарой и тихо подпевает мне.
  Мне очень хочется написать маленькую, но очень толстую книжку,  в потертом временем и зачитанностью  кожаном, темно-зеленом переплете с золотым обрезом книгу о своих бесконечных походах в эту вселенную из моих далеких радужных пространств , которые здесь почему то обидно называют черными дырами, хотя по настоящему черной дырой скорей можно назвать этот мир и это будет больше похоже на правду. Я пишу, но на долго меня не хватает, и я иду гулять.
  Гулять - это тропинка в лесу ведущая к замерзшему, заснеженному озеру. Очень холодно и тихо,  рядом всегда идет женщина, она отлично видит в сумерках и всегда знает дорогу. В лесу быстро темнеет. Я завожу машину и белый сноп света фар  выносит нас из леса  на широкую черную ленту, которая с одной стороны уходит в темную бесконечность,  а другим концом упирается в желтый огонь огромного города, где мы живем , опутанные проводами наших бесчисленных надо и хочу.
 В городе всего чересчур. Особенно много слов. От них просто можно заболеть, люди говорят мириады слов, и в городе повсюду носятся ураганы из слов, цунами и смерчи. Только под утро часам к четырем словесные бури стихают и можно выключать приемно-передающее  устройство под кодовым названием мозг. Включать его по-честному не хочется ни когда, но высокая в небе звезда завет меня в путь,  а в этом мире очень жесткие предрассудки и личностей с выключенными мозгами,  не пускают в троллейбус и не берут в космонавты. А не быть тут космонавтом  не возможно.  Абсурд, бунт и хулиганство!