Баба Яга и Леший. Ч. 3

Семь недель томилась дева,
А народ вершил судьбу.
«Что с ведьмакой будем делать?»
Вопрошал Иван в толпу.

«Весь наш хлеб погубит ведьма,
Детушек всех изведет!
Надо сжечь ее к обедне.
Со свету сживем ее?»

Загудел народ сердито.
Матери дитятей жмут.
Злоба в их сердцах сокрыта –
Вмиг на клочья разорвут.

Дай лишь рученьке добраться
До ведьмачьей головы.
Уж в живых ей не остаться –
Не спасти младой судьбы!

Я радел за зло людское.
А Иринушка моя,
В клетке крепкой тихо воя,
Любовалась на меня.

Нет, не верило сердечко,
Что на зло способен был
Тот, кто тонкое колечко
На персте ее забыл.

Думала, что люди вспомнят
Про Иринино добро.
Ложь чужую отворотят,
Не зажгут слепых костров.

Знала, что ее любимый
Не забудет про нее.
И молилась с новой силой
На совместное житье.

Я, слепец, все это видел -
Ревность застила глаза.
Я Ирину ненавидел
Пред костром же ей сказал:

«Я тебе, худая дева.
Той измены не прощу.
Лишь на синем чистом небе
Грех твой с миром отпущу».

Поняла тут все Ирина,
Только молвить не смогла.
Толпа деву подхватила
И к костру поволокла.