Давай посмотрим в зимнее окно

Давай посмотрим в зимнее окно!
Едва ли равенство того, что там - и здесь
Ты обнаружишь. Все
                обнуленО, белО
Там. Здесь – скупая в доме лесть

Решенных уравнений быта.
И не зажжен стоваттный свет.
Да и зачем? Гляди - размыты
Фигуры. В них - 
                дым сигарет,

И сами стали сигаретным дымом.
Шоссе нажат курок -
                кварталу в лет, наискосок.
Диагональны полукрыши-херувимы,
И крылья вырастив, стучит фонарь в висок.

Зачем нам свет? Он в нас, внутри.
Пусть окна – белые квадраты,
И в них не разглядеть ни зги.
И шторы красные – солдаты

На страже входа для зимы.
Не холодно ль тебе?
Вот плед, укройся. Этой кутерьмы
За окнами насмотримся.
                Тире -

До полусна и полубыта,
До вертолетов майской синевы.
Фаянсовой тарелки край отбитый –
То вьюга в нас все ищет тишины.

Что, лето?..
                - Нет, спи дальше. Темнота
Согрелась, по углам вбивая звуки
Часов. И метронома маета
В сердечной мышце усложняет трюки.

Созрела пустота. Не здесь, а там,
Там, за окном – существование попроще.
Графически необъяснимый храм
Во временнОй, тугой и голой толще.

Что скрыто там?
                Ваятель слеп был, нынче - мертв.
И музы в барельефах серых скрыты.
Отсечь. Услышать стон и рев.
И мягкость ощутить гранита

В сравненьи с твердостью упрямой дат.
И прожилки ветвей -
В ней бесконечен сад.
Застыли гривы мертвых лошадей

Наполеоновских солдат,
Бредущих вереницей через поле.
А кто дойдет – тот и богат.
А кто уснет – увидит море.

А мы – последние из могикан.
Не зажигай же свет, не рви тугую толщу.
Накатывает серый океан.
Декабрь-чародей наводит порчу

И обращает океаны в глыбы льда,
Углами изнутри царапая мой череп.
И убеждение, что лед- это вода,
Перестает быть аксиомой в белой сфере.

Зачем нам свет? Зачем нам берег?
Плыви. Под нами – города…