La candagar часть вторая

...В кафе было тошнотворно жарко. Воздух словно курился над грязными столиками. У стойки стояли двое. Их лица были в полутени,бумажный розовый фонарь освещал лишь их руки. Один насторожился. Я наблюдая за ним повернул голову к входу. В кафе вошли четверо человек и зашагали к тем двоим. Минутой позже началась дикая перестрелка. Дикая-от визга женщин,давки испуганных людей кинувшихся к выходу,сотрясающих криками и топотом ног сонный тяжелый воздух.Дальше я действовал автоматически -как следует действовать в этих случаях. Рука,резко выброшенная вперед,сухой хлопок выстрела,болезненная отдача в плечо. Одному я попал в бедро,потом промахнулся-ходили ходуном руки,и третий выстрел опрокинул второго. Я должен был стрелять ему в руку,или по ногам,а вместо этого попал в голову. Потом завизжали сирены полиции...И я скрылся. Еще недавно я был полицейским,а теперь бежал как преступник...Бежал,убив трясущимися руками какого то ублюдка.

До четырех часов ночи я бродил по городу. Конечно,меня видели,и теперь искали. Потом вспомнил адрес Симоны. Она работала у нас секретарем. Я знал,что она не выгонит меня. Она всегда так смотрела...
 
...Она накрывала на стол. Я сидел на диване и наблюдал за ней. Как всегда стройная,с вьющимися светло-рыжими волосами. В узкой черной юбке и белой английской блузе. Только сейчас я почувствовал что зверски голоден...
Я подошел к ней и провел рукой по волосам. Она вскинула на меня глаза,гордо и недовольно.Отстранилась. Я взял ее за руку.
-Что это вы...ты...Зачем?-на ее лицо наползало багряное облако стыда и гнева.Я взял ее за плечи и попытался поцеловать в губы . Она отвернулась. Я озверел. Я толкнул ее на кровать,которая жалобно заскулила и туго изогнулась под тяжестью наших тел.Я навалился на Симону всей тяжестью тела,не обращая внимания на ее крик,и скрутил ей за спиной руки...Когда она забилась я отвесил тяжелую пощечину по ее мокрому от слез лицу и она испуганно замолчала...
Ее потемневшие,широко раскрытые глаза всматривались в грязь потолка,засиженного мухами,и голова ее безвольно моталась по измятым подушкам,подметая волосами скомканные простыни...
 Помню еще припухшие губы ее широко открытого,как у выброшенной на берег рыбы,рта...Она глотала воздух,словно в предчувствии скорой гибели...
 Утром я вошел на кухню. На столе дымился грячий кофе,а Симона,побледневшая и молчаливая стояла у окна. Услышав мои шаги она повернулась и посмотрела на меня,но во взгляде не было отвращения,которое я ожидал увидеть.
-Прости меня...Я...повел себя вчера как...как животное...-Сказал я не глядя ей в глаза и рассматривая ложку которой размешивал кофе. Смотреть на нее я не мог.
-Ты вчера сделал мне больно...Ты унизил меня...Очень больно...Знаешь,под утро,когда ты заснул,я даже хотела убить тебя. Ты спал,и не видел,как я достала твой табельный,и приложила его к твоему виску...Ведь убей я тебя,все вышло бы так похоже на самоубийство! -Она закурила,и наклонив голову,внимательно посмотрела мне в глаза.
-Ну так почему не убила?-спросил я холодно.
-Не знаю...Кажется все это омерзение,которое ты...сотворил со мной...помогло ожить во мне чему то..новому,что ли...Или я сама виновата в этом...
-Да... В любом случае-прости-сказал я вставая из за стола. Она молча посмотрела на меня и вышла.
На экране телевизора сияли физиономии представителей градоуправления,и в каком то обрывке новостей я увидел Алекса Маттеи. Признаться,это был очень странный человек. У него было лицо мертвеца,с бесцветными,ввалившимися глазами и речь,похожая на бессвязный бред. Рядом с ним был человек,видимо помощник,в случае надобности пересказывающий "речи" хозяина подоспевшим журналистам. Сразу возникал вопрос-как может Маттеи,явно не отдающий себе отчета управлять чем либо,тем более в сфере касающейся здоровья и жизни?

А потом неожиданно позвонил Альби. Он говорил немного,но самое главное я понял. В мое отсутствие он не смог разобрать тот ворох дел,оставленый мной в бесконечных архивах. Про перестрелку в кафе он молчал,словно полиции этот факт был неизвестен. А главное-он просил меня немедленно приехать.

Я вышел на улицу. Мое бежевое "ауди" пылилось в тени облупленого дома. Где-то хлопала дверь и плакал ребенок. Светило солнце. И ждал меня в скучных архивах прокуратуры разнесчастный Альби.(продолжение следует)