Оставьте мертвым

Мы, мертвые, погребаем своих мертвецов.
Мы, юные, пеленаем своих мудрецов.
Мы, нежные, прячем от неба свое лицо.
Мы, прежние, плачем и гибнем в конце концов.

Мы, алчные, молим о хлебе, да пьем винцо.
Невзрачному дню на потребу, с пальца - долой кольцо,
Удачливому истукану верны, как под венцом, -
Несем свою руку в скверну, зовем отцом.

Немилосердый отче - отец властелин, -
Как мучился прошлой ночью один на один
С мгновением, рвущим в клочья шоры картин,
Искусно кричащих в очи из карсочных тин.

Отец подзывал дочь, а сердце уже в тисках,
И вдох все короче. На то-о-неньких волосках
Душе удержаться невмочь - в темнице тоска.
Пауза  - в персть, навылет и прочь - от виска до виска.

И то - то теперь свободна блудница - дочь,
Ей, отродясь голодной, кто б мог  помочь.
Разжалобит  мглой темноводной доверчиву бестолочь
Всякий злой, старомодный бродяга - дойч:

У каждого  - полны ладони праздничных слов,
На лоне их ветер стонет  - богат улов, -
Уловленный вяло тонет  - вот, был таков, -
Якорем - йота в законе, мягкий значок в "любов".

Блуднице бы спутать пряди, пасть на лицо,
Проведав, что дом окраден  красавцом - молодцом,
Перечеркнуть в тетради, вымарать хоть словцо
И после бы, - Бога ради, но поздно и дело - с концом.

Оставим же мертвым теперь своих погрести,
И мудрым оставим о мудрости их грустить.
Вослед, нагишом, по бурым волнам  грести,
Пока ещё камень на камне, и  мякоть пока на кости,

В одиночку. А сверху  - дождь, а  внизу - нет дна.
В рассрочку блудница в теле искуплена не одна.
Пальцы дождя - в копны волос цвета льна,
А плоти её, всерьёз, попущена  глубина,

В которую можно выплакать несколько тихих строк, -
Как милостыня высока, - в отмеренный срок.
За руку из купели, где волны, нас вынуть смог
Тот, Кому  слезы пели и плач не смолк.

Рваные чётки по косточкам собёрем в ладонь.
Гибкую спину  щётке подставит конь.
Чистый, прекрасный, радостный, как огонь, -
Выйдет в лазурной пене пурпурный конь.


                август  1996