Я герой этой книги

Рисовать разноцветные сны на альбомном листе,
Тем пытаясь сдержать мимолётную радугу грёз,
Бесполезно. Наброски кривые и краски не те.
И на белой бумаге размытые пятна от слёз.

Сказки слишком реальны... страницы тихонько шуршат,
Помертвевшая книга сгорает в каминном огне,
Но, жива и прекрасна, из пепла восстанет душа,
И звезда загорится в холодном и мутном окне.

Я - герой этой книги. Написан давно уж финал,
Но придуманный призрак свою начинает главу,
За пометкой "конец" ткутся тысячи новых начал,
Догорающий миф превращается в сон наяву.

Неумёха-актриса давно позабыла слова.
Она шепчет свои... Она слишком вжилась в эту роль.
От сценария строк закружилась совсем голова...
Только стала своей чья-то чуждая, яркая боль.

Позабыт персонаж, и запуталась пыль в волосах,
Засыпает писатель спокойно, тетрадку убрав...
Тени бьются, как птицы, по стенам сбегает их прах
И вплетается в лунный станок нитью из серебра.

Только вряд ли коснётся перо позабытых страниц,
И туманная жизнь промелькнёт в пустоте за строкой...
Замирает слезинка на кончиках длинных ресниц...
На дне глаз голубых тлеет грусть глубоко-глубоко...

Сколько раз повторён бесполезный, ненужный сюжет!
Буквы в замкнутом круге роятся, как калейдоскоп.
И сплелись в вечном танце мечты, вдохновенье и бред.
Время льётся с шуршаньем сухим, тускло-белым песком.

Тёплый ветер касается бледных, искусанных губ...
Дерзким прочерком я добавляю в анналы судьбы
Своё имя. Но свитки пусты... Не дано... не могу
Начертать себе новую, лучшую, светлую быль.

Да и быль для фантома - безмолвный, не значащий звук.
Я, как марионетка... и ниточки в кожу вросли
Неразрывные... Кровь по локтям расцарапанных рук...
Бесполезно. Сверхпрочные путы навек оплели

Мою душу. И кто-то диктует размеренно текст,
Не спросив, а хочу ли за ним я его повторять...
И во влажных зрачках обречённый, изменчивый блеск...
Мои губы шевелятся чуть, без меня говоря...

И доволен суфлёр. Только дрогнуло что-то внутри...
Вместе с кожею рву пальцы сильные жгучих оков...
Красным плавится сталь... Взбунтовался безумный ифрит,
Вырываясь из клетки-капкана навязанных слов.

Истлевают страницы, сгорая в пурпурном огне,
И отсветы камина тиарой легли на чело...
И перо задрожит вдруг, закрасив пометку "конец"...
Я неверной рукой вывожу: "Продолженье пришло"...