Мое счастье

Наверно понимаешь, что это вечное  теченье всей твоей жизни – сильная бесконечная нерушимая мысль, особенно пугающая своей нетерпимостью вырваться наружу и разрушить все устоявшиеся принципы  привычной жизни, это крик самой, что не наесть  живой, но так странно нелюбящей эту самую   жизнь Души!!!
И иногда, кажется, что совершенно неосознанно мы длительное время  вынашиваем  свое счастье в себе, путаясь в чужих словах и поступках, для более правильного его понимания.  Отчуждаем его иногда кому-то ненадолго во благо. А оно тогда все больше  облагораживается  и  приобретает силы на новые открытия в тебе самом, вернувшись. И верно, что, понимая суть этого процесса, ты поймешь, наверняка, что тебе бывает нестерпимо больно, когда оно увядает, отвыкнув в тебе самом появляться.  Или…  принимать его просто не хочется… и так бывает. Без него всего лишь грустно и как-то пусто, совсем не мечтается…просто. Да! И знаю точно, что когда-то видеть его в другом было приятнее, чем в самом себе или, по крайней мере,… безразлично. Таким образом, оно научилось все-таки колыхаться и  дышать в тебе тогда, когда  тебе это было просто необходимо, ввиду неблагоприятных последствий твое врожденной ненависти к свету и жизни. Оно согревало, когда застывала жизнь, и охлаждало, когда она плавилась. Оно за меня боролось и ни разу напрасно…А мои лишь были слова…за тебя.
  А теперь настолько все изменилось, что становится страшно, по- особенному приятно страшно за него, потому что это Счастье теперь оказывается тем, чем дорожит другой. И бороться с собою приходится часто еще, когда хочется  отпустить совсем, навсегда это странно заслуженное слово. Только я и оно – боремся….или она… Я знаю, особенно непростительно именно сейчас потерять то, что приобреталось долгие годы мной, через невыразимо яркие, но в какой- то степени желанные и по-своему мучительные действия моего разума. И не только разума тело страдало одновременно наглядными и  таинственными знаками абсолютного безразличия и безответственности за собственную жизнь и к собственной жизни. Не зря. Я так думаю и теперь. А что? Ломая в себе все, что могли бы оценить при другой, более благополучной обстановке, я воспитала иную ценность в себе к абсолютно другому факту, а именно:  яркую ненависть к этой жизни, непонятную чужую заботу  и четкое понимание цены жизни других людей. А где логика - нет. Потом пошли некие положительные эмоции со стороны  посторонних людей, ранее ничем меня не волновавших, как только своим существованием в этой трущобе жизни. И во мне проснулась эта непонятная слабость к чужим слезам, к идеям, мечтам и  поступкам. Все это формировалось во мне особо подозрительно и не похоже на нормальное течение процессов в голове любого нормального более или менее средне статистически развитого человека. Я задумалась. Время шло. Мысли, проще говоря, уже меня потребляли, я сбивалась со счета от боли за них. Счастье мое  металось от одного порога к другому, а я его не принимала назад, не хотела его воспринимать. Начала думать над тем, что мне совсем плохо и я бессильна. Правильно. Период этот начался, видимо давно и протекал совсем для меня незаметными во времени наплывами. Я действительно плыла по течению своих эмоций и не просила ни у кого пощады. Я думала, что ее нет и каждый такой безгранично наполненный впечатлениями день, я одновременно проклинала и благодарила, за то, что он  прошел. Как понимаю теперь эти дни очень нужных   страстей, правильных и даже наверно вполне справедливых. Я их запоминала и опять мучалась назавтра. Ночь полюбила еще сильнее за ее застывшее существование. В ней нет жизни, и тишина наполняет все какой-то силой для каждодневных открытий. Спокойствие и темнота. А я все чувствовала особенно ярко именно при ней и только. И пусть эти ночные часы всегда казались бесконечными и приносили в большей степени страдания, но я терпела, иногда срываясь… надолго…  Памяти моей пределов не было, думать не хотелось, но получалось постоянно болеть этим чувством неправильных мыслей и абсолютно точно, что несвоевременных. Нужен был всего лишь отдых, а это спокойствие, тишина и темнота, а значит, ночь и все по кругу… Так было всегда  и сейчас, если даже я все это пишу, где-то осознавая, что это прошлое, оно все-равно во мне и значит все это неправда, неправда, что я другая, потому что я не изменилась. Вспоминаю, а значит, думаю и принимаю опять все то, о чем сейчас  пишу,  То есть  о том, от чего так долго и серьезно мучалась. То, что изменило навсегда, без вариантов.