Ещё не давно я раскачивал качели

Дочь Викторию от первого брака я навещал довольно редко по просьбе бывшей супруги под предлогом нежелательности нанести ребёнку психологическую травму. Вика действительно была подвержена переживаниям, свойственным детям, вынужденным приспосабливаться к новым семейным обстоятельствам: у неё был новый папа и уже, к сожалению, старая болячка: пилонифрит на нервной почве. Я добросовестно не злоупотреблял временем свидания и частотой посещений. Тем не менее, и после этого мне было сказано,  ребёнок болеет и теперь контакты надо прекратить окончательно. Здоровье ребёнка мне показалось первостепенней моих отцовских притязаний на её внимание ко мне. Дочь, повзрослев, однако, по-другому оценила моё вынужденное решение. Это её право. Это моя боль на долгое время. Но как любая земная болезнь имеет право быть лишь там, где не знают способов избавления от неё, социальная болезнь лечится по тем же канонам – ЛЮБОВЬЮ и ЗНАНИЕМ.
Тем не менее я по-прежнему продолжал переосмысливать наши встречи с дочерью.

Еще недавно
я раскачивал качели,
ей говорил,
и двор пружинил гулко:
– Боишься, дочка, неужели?
  Не трусь, дочурка!

А ныне.
Сердца страх и смуту
напрасно успокоить тщусь,
когда она взлетает круто
я говорю себе: не трусь!

               май 1989 г.

                В ЛАД И МИР