2. Тайны Пушкина в Евгении Онегине. В. Блеклов

                Общее пояснение.
              Статья задумывалась, мною, именно как "В конце пути стоял, вновь, царь!". Однако подойдя к Пушкину именно с его "протестной стороны", я вдруг вновь вовлёк, себя, в большое исследование по биографии и творчеству нашего Великого поэта. Если быть конкретным, то увлекся исследованием создания поэтом его "романа в стихах", то есть увлекся созданием, поэтом, своего "Евгения Онегина".
              Исследование увлекло меня совсем неожиданно открывшимися, для меня, направлениями творческой деятельности Чародея нашей словесности. И, добавлю, искуснейшим, - из искуснейших! - Шифровальщиком, казалось бы, прозрачного (но, конечно, гениального!) текста "романа в стихах".
              Но у меня стояла и задача довести, - при исследовании, мною, создания Пушкиным своего "Евгения Онегина"! - и тему "В конце пути стоял, вновь, царь!". Так вот и появились у меня, практически, две самостоятельные заметки! Первую я - завершил создавать. Вторая же находится, у меня, в процессе завершения. Тема, второй заметки, осталась - прежней.
              А первую заметку я назвал - "Тайны Пушкина в "Евгении Онегине". Заметка - совершенно самостоятельна и - полностью, мною, завершена. Поэтому я и рискнул преподнести её, вам, именно как новое мое исследование по тайному наследию нашего Великого поэта. Итак, названная заметка - перед вами. 


                Владимир Блеклов
                Тайны Пушкина в "Евгении Онегине".
                (исследование)

                Вступление
              Постараюсь никого не критиковать. Только при острой необходимости, если понадобится именно критика. Да и не переживайте вы за критику. Ибо и критику, нашу, никто не услышит! Несколько десятилетий тому назад японцы придумали, себе, битиё своих начальников. Придумали для того, чтобы – «выпустить пар»! А Дмитрий Кравчук придумал, нам, свой сервер.
              Мы все – в одиночных камерах! Только иногда «переговариваемся» - друг с другом! Переговариваемся: то через набор, себе, читателей, то – через так называемые рецензии и замечания. А сервер, для нас, общее здание - большой тюрьмы! Так что не переживайте – по пустякам.
              Если же не верите моим утверждениям, то присылайте, на мою страницу, как, - и в каком объеме! - вам помог опубликоваться, в бумажном варианте, именно сервер Д. Кравчука. Сейчас идет в сервере, кстати, реклама: помогут опубликовать труды, в бумажном варианте, если будете платить, за страницу, от 500 до девятисот рублей. Ну – совсем чуть ли не бесплатно!
              Переходя же к статье, сразу же выделю, что я, к её созданию,  не готов, как в психологическом, так и в чисто публицистическом отношениях. А для них необходимо как вдохновение, так и, хоть какой-то, писательский кураж. Да и не порадовало меня и то обстоятельство,  что так много пишут плохого, в Интернете, именно о Пушкине. 
              Поэтому начинаю создавать статью – без всякого, на то, плана и – кратко, то есть почти в тезисах-отрывках. А начинаю писать, так, потому, что всё-таки надеюсь, что найду в себе, потом, и силы, да и терпение, именно по доведению этой статьи до её логического завершения. Итак, попробую начать, статью, хотя бы со следующих своих высказываний о Пушкине и об его творчестве.
 
                1.
              А о Пушкине, как историке, я уже довольно-таки полно высказался в первой части книги «Пушкинские тайнозаписи».  И от своих высказываний не отказываюсь, кстати, по настоящее время. Большое внимание я уделил, Пушкину-историку, и в других своих книгах. Но, в данный момент, я хочу в первом пункте статьи поговорить – несколько о других вещах. Да и поменять акценты в уже изложенном содержании первой части книги «Пушкинские тайнозаписи». А всё сводится, кратко, примерно к следующему.
              При исследовании биографии и творчества А.С. Пушкина я, – веря созданному до меня! – несколько раз «обжигался» - именно на этой вере. Пушкинисты, да и историки, именно через свои «сглаженные» определения и изложения, попросту говоря – уводили меня в сторону.
              Такой случай я совсем недавно выделил в статье «Кухня исследователя». Там автор на Прозе Владимир Куземко, - кстати, очень хороший автор! - заметил, мне, что пушкинская «Капитанская дочка» - не роман, а повесть.
              Вот это его своевременное замечание и дало мне основание для дальнейшего исследования творчества Пушкина. И, как оказалось, я время зря, на дополнительное исследование, не потратил. Прочитайте только что названную, выше, статью, и вы – убедитесь, что мой кропотливый труд был - целенаправленным.
              Ну а сейчас – именно об обтекаемости, сглаживании и т.д. А главная суть сглаживания пушкинистов, да и историков, заключена примерно в следующем. Их труды и разного рода определения сглажены потому, что они часто не вносят в них, к примеру: наблюдения и переживания очевидцев тех или иных событий. Особенно это сглаживание заметно при описании ими, к примеру, войн или отдельных сражений.
              Чтобы этот мой разговор был более ярким, да и более точным, приведу, вам, хотя бы такие примеры.
              Пример первый. Многие из вас ещё помнят советские фильмы о ВОВ. Или, к примеру, романы, мемуары и воспоминания о той войне. Вот их содержание значительно и отличается от содержания рассказов участников этой войны и отдельных битв или сражений. Только сразу же договоримся, что я понимаю, - и близко к сердцу принимаю! - все огромные потери и жертвы народов Советского Союза в этой войне.
              А рассказы участников ВОВ – просто потрясают человека: как своими ужасами, так и многими другими подробностями. Кстати, это сравнение я беру – из собственной жизни. Другими словами, беру, в основу, рассказы моего отца о ВОВ. А он – прямой участник битвы на Курской дуге.
              Пример второй. То же самое можно сказать, к примеру, и о фильме «9-я рота». Здесь я тоже, кстати, за российские народы! Да и фильм - хорош! Но все ужасы, как первой, так и второй чеченских войн, - организованных, через ряд кавказских стран и стран Ближнего Востока, именно хищным Западом, во главе которого стоят США! -  тоже услышанные, мною, через рассказы участников этих войн, даже: и не пересказать, и – не изобразить!
              Историки и идеологи, особенно западного образца, и здесь прикрываются сглаживающими, всё, словами и фразами. К примеру, что всё, это, надо «видеть издалека». Или, к примеру, фразой: «Лицом к лицу – лица не увидать»!  И так далее.
              Ну а сейчас, после разговора об участниках войн и о «сглаживании» пушкинистов да историков, перейдем именно к Пушкину и к его творчеству.
              Начнем разговор, о поэте-историке, с разговора именно об участниках войн и сражений той эпохи. Здесь, кстати, тоже много интересного не только для исследователей, пушкинистов и, даже, историков, но и для читателей. А начнем разговор, о них, примерно в следующих  направлениях.
              Первое. Александровский переворот 11-го марта 1801 года, с убийством, в нем, Павла I, был совершен, говоря простым языком, екатерининскими вельможами-масонами (которые были напрямую связаны как с англичанами, так и с пруссаками) и молодыми сверстниками Александра I, в основном выходящих из высших кругов российского офицерства. Обе эти группировки были связаны – именно с масонской ложей, уже тоже «заботливо» накинутой, англичанами и пруссаками, на Россию.
              Но разница, между первыми и вторыми, была – огромнейшей. Если первые приветствовали вступление России в антинаполеоновскую коалицию и были, потом, в бешенстве, - после ряда поражений коалиционных войск! - при заигрывании Александра I с Наполеоном (А англичане уже всерьез начали думать о новом перевороте в России), то вторые, при обещании молодого царя провести прогрессивные реформы в российском государстве, вступление Александра I в войну, с Наполеоном, восприняли, мягко говоря, оппозиционно.
              Оппозиционно восприняла вступление в войны Александра I, против Наполеона, - мягко говоря, и основная часть российского офицерского корпуса. Что выразилось, говоря простым языком, примерно в таких фразах: «Пусть Западная Европа сама и разбирается со своим Бонапартом». Или: «Что делать, России, в Западной Европе?». И  так далее.
              И у вторых, и у третьих, то есть именно у непосредственных участников александровских войн в Западной Европе, оппозиционные настроения, к Александру I, стали ещё сильнее обостряться и при русско - австро (император Франц I) - французской войне. Войне, при которой коалиционный войска получили, в ноябре 1805 года, сокрушительное поражение при Аустерлицах, а сам император Александр I позорно бежал, после поражения, с поля битвы.
              В то время как англичане в 1805 году, 23-го октября, нанесли сокрушительное поражение огромному, но неповоротливому, наполеоновскому флоту у мыса Трафальгар вблизи Гибралтара.
              И, разумеется, при русско - прусско (Фридрих-Вильгельм, внук Фридриха Великого) - французской войне с поражением, коалиционных войск, под Фридляндом в мае 1807 года.
Явно выраженная неприязнь к  Александру I, - уже практически всех трех основных группировок! – начала интенсивно проявляться и при заигрывании, Александра I, с Наполеоном.
              Это их знаменитые, в Истории, встречи в Тильзите в июне 1807 года и в Эрфурте в сентябре 1808 года. Здесь Александру I даже не помогла победоносная, для Российской империи, русско-шведская война 1808-09 годов, при которой у Швеции была отвоевана – одна треть её территории (Это, кстати, современная, нам, Финляндия.).
              И уже, наверное, здесь подверглась критическому анализу не только сама политика Александра I по отношению к Наполеону, но и ещё совсем недавняя смерть Екатерины II. Ибо именно поражения говорили, уже: об отставании России; о том, что и крепостное право задерживает развитие её.
              Примерно такую же роль сыграло, для будущих декабристов, и нападение на Россию, 12-го июня 1812 года, наполеоновских полчищ. Ибо нападают, хищные Завоеватели, именно на слабые страны.
              Не спасло здесь, потом, даже победоносное вступление русских войск в Париж, 31-го марта 1814 года, во главе союзных войск. Ибо уже с 1812 года (фактически – раньше) Александр I переходит к реакционной политике и внутри страны. С 1815 года начинается и весьма странное мракобесие при александровском дворе, что тоже не вызывает, у российского офицерства, симпатий к столь странному, да и двоедушному, во всём, императору.
              Начинается и тайная конфронтация, хищной Англии, с александровской Россией, что и вызовет, уже в 1817 году, так называемую «Кавказскую войну». И так далее.
              Второе. Знало оппозиционно настроенное, к Александру I, российское офицерство, происходящее из дворян, и о том, что Екатерина II  была – чистокровной немкой. Знало оно и о том, что и Павел I, - и сам император Александр первый!  – тоже были женаты – именно на немках. Кстати, о «чистокровных немцах», который управляли Россией и дальше, упорно шел слух и разговоры, среди русских дворян, вплоть - до 1917 год.
              И, тоже, кстати, известны были высшим слоям Российской империи и такие высказывания Александра I, как: "Россией управляют масоны и немцы". Или: "Мы, Романовы, немцы". И так далее.
              А офицеры, происходящие из богатых дворян, знали, к тому же, и о «Записках» Екатерины II. Знали о «Записках», в которых она утверждала, как вы уже знаете, что её сын, Павел, рожден не от императора Петра III, а от камергера елизаветинской эпохи – от С.В. Салтыкова.
              Более того, названные «Записки» были тайно извлечены, А.И. Тургеневым, из российского архива. И можно смело предположить, что с ними ознакомился, в 1818 году, не только молодой Пушкин, но и целый ряд будущих декабристов. Ибо брат Тургенева, Н.И. Тургенев, был уже напрямую связан - с будущими декабристами.
              Кстати, это Пушкин несколько отражает в своей тайной десятой главе «Евгения Онегина». Отражает, к примеру, через строки: «Одну Россию в мире видя, Преследуя свои идеал, Хромой Тургенев им внимал И цепи рабства ненавидя, Предвидел в сей толпе дворян Освободителей крестьян». Здесь Пушкин отразил, кстати, и крепостное право, о котором, я, только что, высказался выше.
              Вот кратко выделив хотя бы основные события и явления, которые произошли в России, за указанный период времени, наконец-то обратимся к поэту Пушкину, и, разумеется, к его творчеству.
                2.
             Современный пушкинист Г. Невелев выделил, в своей книге «Истина сильнее царя», что у Пушкина существовала и  - «Вторая могучая страсть»: его увлечение Историей. Особенно, разумеется, русской Историей. И, как я уже выделил в книге «Пушкинские тайнозаписи» (в её первой части), не только существовала.
             Пушкин оказался, как я доказываю во всех своих книгах, и высокопрофессиональным историком. Причем оказался, что главнее и важнее, объективным историком. Ибо именно он и не стал, по примеру того же историографа Н.М. Карамзина, - 9-ти томным трудом которого он в начале восхитился из-за его своевременности для российского общества! - «сглаживать» Историю. И это, пожалуй, первое.
             Второе. Его можно выразить – уже словами самого поэта: «На тайные листы записывал я жизнь». О «тайных листах» мы обязательно поговорим - несколько ниже. А вот именно через ничем не приукрашенную жизнь (Которая было полна, у объективного историка, и всеми ужасами, как Смутного времени, так и ужасами, к примеру, многочисленных войн.) Пушкин-историограф и раскрывал - свою Историю. И не только России, но и во все времена хищной Западной Европы.
             Другими словами, на Историю он всегда смотрел – именно через жизнь! Причем, стал так смотреть – чуть ли не с самого детства. Вспомните, ходил с крепостным дядькой Никитой Тимофеевичем  Козловым, в Кремль, забирался с ним на колокольню Ивана Великого… 
             Вот здесь как нельзя, кстати, выдержка из книги пушкиниста К. Лихостского «А.С. Пушкин», как раз немного и приоткрывающая, нам, само детство поэта: «В те далекие времена Москва, разумеется, была совсем не той, какой знаем мы её теперь. Когда мальчик Саша Пушкин гулял со своим крепостным дядькой Никитой Тимофеевичем Козловым, она больше была похож на неухоженную деревню. Но старые монастыри и церкви, крепостные стены и башни напоминали о том, что Москва – огромный город. В центре Москвы – Кремль, свидетель и участник многих событий русской истории. Никита Тимофеевич за руку вел своего воспитанника по темной и узкой лестницы на колокольню Ивана Великого.
              Отсюда открывалась чудная панорама. Кремлевские соборы, древние стены и башни Кремля были свидетелями яростных схваток русских ратников с татарами, ляхами. В келье Чудова монастыря Григорий Отрепьев мечтал о том, как станет «царем Московским и всея Руси». Вдали мерещились здания села Преображенского, где юный Петр водил в атаку на «потешные» крепости свои «потешные» полки. Рядом с кремлевской стеной – лобное место, отсюда когда-то объявлялись царские указы и приговоры. Никита Тимофеевич любил рассказывать мальчику что-нибудь из русской истории, которую по-своему знал неплохо. Саша с захватывающим интересом слушал рассказы о далеких и недавних событиях».
               А, потом, и сама История ворвется в жизнь 13-ти летнего подростка. Ворвется через нападение Наполеона на Россию. В Царском Селе было, тогда, множество войск. И Пушкин начал познавать наполеоновский поход и воинский быт российского воинства, не с парадной его стороны, а именно через рассказы офицеров обо всех ужасах и подробностях, случившихся в их воинской жизни.
               Другими словами, молодой Пушкин, тоже именно через жизнь, стал воспринимать творящуюся, прямо на его глазах, русскую и западноевропейскую Историю. В частности, некоторые пушкинисты фиксируют, нам, его разговоры с офицером П. Чаадаевым, которого царь Николай I потом сделает, как вы уже знаете,  сумасшедшим.
               Потом молодой уже поэт сознательно сойдется: и со знаменитым поэтом-партизаном Д.В. Давыдовым; и со многими офицерами, воевавших против войск Наполеона. Другими словами, через жизнь поэт вновь внимательно всматривался – именно в Историю. Кстати, сознательно и целеустремленно он сойдется и со всем семейством знаменитых Раевских.
               Более того, договорится с генералом, уже уезжая в изгнание, совершить поездку, с его семейством, на Кавказ, на котором уже три года шла – Кавказская война.
               Кстати, ещё с Лицея он начинает следить, - и анализировать! – как за деятельностью Александра I в качестве полководца и главы внешней политики России, так и в качестве главы внутренней политики в российском государстве. Интересуется он, примерно с этого же времени и александровским, 1801 года,  переворотом. И личностью Павла I. И так далее.
               Знакомится поэт, в 1818 году, и с «Историей государства Российского», Н.М. Карамзина, с его 9-тью томами. А через братьев Тургеневых знакомится, в том же году: и с «Записками» Екатерины II; и с трудом А. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». В послелицейские годы он, попавший в гул слухов об отношениях Александра I с М.А. Нарышкиной и со своей женой, запоминает и всё только что обозначенное в них.
                Был наслышан молодой поэт, разумеется, и о странном мракобесии, вдруг развернувшемся, с 1815-го года, при александровском дворе.
               Примерно по этой же схеме, но более резко, да и быстрее, Пушкин с самого детства внимательно всматривался и в быт не только русского дворянства, но и в жизнь и быт крепостного русского крестьянина. И был, разумеется, не в восторге  ни от первого, ни от – второго. «И цепи рабства ненавидя» (смотрите тайную десятую главу "Евгения Онегина"), это, кстати, слова не только Николая Тургенева, но и – самого Пушкина. Способствовало, этому, и прогрессивная литература как Запада, так России.
               В итоге же молодой поэт резко выступит против крепостного права уже в так называемые «послелицейские годы». За что (за «возмутительные стихи» как выразился император) царь Александр I чуть не сошлет молодого поэта – «или в Соловки или в крепость». Только через ходатайство историка Н.М. Карамзина царь поменяет, свое первоначальное решение, на перевод поэта, по службе, в южные края. Что было, несомненно, именно изгнанием. 
               Вот только что изложенное, - то есть и первое, и второе! – и порождает, как бы здесь точнее выразиться, «бойцовскую оппозиционность», поэта, на всю его последующую жизнь. К сожалению, я выразил  только что обозначенное выше, и первое, и второе, кратко и – почти схематично. Если они вас не удовлетворяют, то прочитайте, у меня, хотя бы первую часть книги «Пушкинские тайнозаписи».
               Или мое изложение, об екатерининских царях, в историческом очерке, первой книги, "Тайный Пушкин- историк-обличитель" (Смотрите, всё это, в четвертом разделе названного очерка). А в только что названной первой части книги "Пушкинские тайнозаписи" только что обозначенные, кратко, темы раскрыты, мною, более подробно.
               А только что названная «бойцовская оппозиционность» Пушкина, - практически к режимам правления от Екатерины II и по царствование Николая первого! – и заставила меня  взглянуть  на биографию и само творчество, А.С. Пушкина, несколько по-другому.
               И главная суть этого моего итога по дополнительному исследованию биографии и творчества Великого поэта, заключена примерно в следующем. Дадим этот итог, к сожалению, тоже очень кратко, то есть тоже - почти схематично.
               И первое, что хотелось бы обязательно выделить в этой пушкинской «бойцовой оппозиционности», это именно его вольнолюбивые стихотворения и произведения (который Александр I определит как «возмутительные стихи»). Кстати, поэт продолжит, их «Дух», и дальше, но только – в несколько иной форме.
               А то, что пушкинские стихотворения были именно оппозиционными, говорит хотя бы такой факт, что другие поэты, его времени, пойти на это – как-то не решались! Именно только Пушкин - выделился среди них.
               И тот факт, что поэт продолжил, свои «вольнолюбивые стихи»,  вплоть по 1836 год. Свидетельство, тому, его знаменитое стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» 1836 года.
               Второе. Специально договорился, с генералом Раевский, о поездке, с его семьей, на Кавказ. Кстати, он не только узнает от Раевских, в этой поездке, о новых подробностях александровских войн против Наполеона, и подробностях об Отечественной войны 1812-14 годов, но и узнает, от Раевских, о существовании - архива М. Ломоносова.
               Часть сведений, об этом архиве, поэт историк изложит, тайно, в его "Путешествии из Москвы в Петербург". Прямо "перекликающегося" у него, кстати, как с самим произведением А. Радищева, так и с его "Отрывками из Путешествия Онегина". Я выделил, эти пушкинские сведения, во втором историческом очерке своей первой книги. Смотрите, их, именно там.
               Кстати, и его "Путешествие из Петербурга в Москву", и его статья "Александр Радищев, - и только что указанные "Отрывки из Путешествия Онегина"! - являются, если здесь можно так выразиться,классическими образцами именно "бойцовской оппозиционности" поэта Пушкина и - Пушкина-историка.   
               Третье. Уже будучи в Кишиневе специально вступает – в масонское ложе. Вот факт: «4 мая (1821 года – примечание В.Б) я был принят в масоны». Запись взята, мною, из «Кишиневского дневника» поэта.
               О резком различии и сути екатерининских вельмож-масонов и масонов-декабристов мы уже поговорили выше, в первом пункте статьи. Здесь же следует добавить, что чернить и обливать декабристов, грязью и клеветой, стал именно царь Николай I, самый ярый приверженец политики Екатерины II.
               Которая, кстати,всё же лопнет, - или взорвется, что - точнее! - именно в Крымской, 1853-56 годов, войне. А возобновилось всё это по декабристам, к сожалению, в наше время.
               Почувствовав опасность для своей власти, идущей от англичан (после его тайного отхода от Англии в 1815 году), царь Александр I 16-го октября 1816 года издал указ о выселении иезуитов из Петербурга и запрещении их въездов в обе столицы. 13-го марта, 1820 года, издал указ о высылке, их, из Российской империи. Указ выполнялся, кстати, по 1917 год.
               Взялся, Александр I, и за масонов. В 1822 году он запретил деятельность в России масонских лож и тайных обществ, что тоже было связано, напрямую, именно с подрывной деятельностью англичан против Александра I.
               Пушкину потом придется (при его ходатайстве о прекращении Михайловской ссылки) давать подписку о том, что он не намерен учавствовать, как чиновник, ни в каких тайных обществах.
               А, вообще-то, мне даже самому понравилось делать исследование по масонам и иезуитам,неоднократно играющих самую зловещую роль в несчастливой судьбе России. Жаль, только, что они, в настоящее время, вновь в России.
               И жаль, что я свои записи, при исследовании, делаю, часто, неразборчивыми именно по датам. Почему - сам не знаю! А вот сами записи по отношению уже  Павла I, к масонам и иезуитам, тоже, ведь, интересны именно для правильного понимании, нами, Истории России.
               И мое исследование показывает, кроме того, как хорошо понимали отрицательную сущность, масонов и иезуитов, как, к примеру, Александр I, о действиях которого против масонов и иезуитов мы только что поговорили выше, так и, тоже, к примеру, даже Павел I. 
               А он был вовлечен в масоны Екатериной II, как я уже отмечал в своих книгах, через графа А. Безбородко. Кстати, вот мои записи именно о Павле I. Император Павел I был посвящен в масоны в 1777 году. Есть также сведения, что он был посвящен в масоны во Фридрихфельд в 1776 году или даже во время его заграничной поездки в 1782 году. Но по вступлению на престол, в 1796 году, резко охладел к масонам.
               Почему? Да потому, что изучив, по архивам, воцарение Екатерины II, в 1762 году, отчетливо понял реальную угрозу, от масонов, руководимых англичанами и пруссаками.
               Но стал приближать, к себе, иезуитов. Так в 1800-м году Павел I передал, обществу иезуитов, церковь "Святой Екатерины". Церковь, в которой император Александр I отслужит молебен, как вы уже знаете, при отъезде, его, на "войну с Наполеоном".    
               Использунт эту церковь, как вы уже тоже знаете, и Николай I. Он организует католическое венчание Дантеса с Екатериной Гончаровой, 10-го января 1837 года, именно в этой церкви.
               А Павел I, если продолжить разговор именно о нем, 7-го марта 1801 года издал документ, в котором официально утвердил общество иезуитов в России. Кстати, издал за пять дней до своей гибели при александровском перевороте.
              Спрашивается, почему он возненавидел масонов, но приблизил, к себе, иезуитов. Да потому, что уже стал резко сближаться - именно с Наполеонов, который и владел, в то время, не только католической церковью, но и её подрывным органом - иезуитами.               
               Несколько слов следует сказать и о резком различии между американскими масонами и, опять же, декабристами. Американские масоны, осознав огромные преимущества во всём, именно «Новой Англии», и решили "выйти" - из «мертвых объятий английской короны». Прикрывали свои корыстные интересы:  высокими идеалами; спасением негров от хозяинов Юга; и прочее. 
               Декабристы же, несмотря на некоторую расплывчастость их программы, желали России и русскому народу – лучшей доли.
               Четвертое. В том же Кишиневе не только продолжает исследование царствований Екатерины II, Павла I и Александра I, но и создает, в 1822 году, свои «Заметки по русской Истории XVIII-го века», в которых прямым текстом выражает - именно свое враждебное отношение в «Великой императрице".
               Пятое. В том же Кишиневе начинает работать, в 1823 году, над созданием своего знаменитого «романа в стихах». Вот о нём мы и поговорим – в следующем пункте нашей статьи.
               
                3.             
              А все, только что приведенные во втором пункте моей статьи, - конечные пять положений о бойцовом характере молодого Пушкина (Смотрите, их, выше.)! - говорят – о многом. Более того, здесь уместно и шестое положение о Пушкине. Главный смысл, его, заключен примерно в следующем.
               Некоторые пушкинисты выделили, в своих исследованиях, что замысел Пушкина, - по созданию, им, «Бориса Годунова»! - возник, у поэта, тоже в южной ссылке. В качестве факта приведем хотя бы утверждение, об этом, пушкиниста Т. Левичевой, исследовавшей письма Пушкина и его современников, именно в период его южной ссылки.
               Я этот вопрос, кстати, тоже исследовал. Но, только, в более широком плане. В плане, что молодой Пушкин уезжал, в изгнание, с большим, по объему, замыслом, а именно: создать, в противовес историографу Н.М. Карамзину, объективную современную Историю России.
               Исследовал, - и на фактах показал в своих поисковых книгах! – что именно этот свой замысел Пушкин-историк и осуществил, если и здесь говорить просто и кратко, через создание, им, «Бориса Годунова», поэмы «Полтава» и своей тайной «Пиковой дамы».
               Всё это я изложил, подробно, в первой и во второй книгах своего обширнейшего, в общем-то, исследования именно биографии и творчества нашего Великого поэта. Так что читайте только что выделенное об историческом замысле Пушкина-историка, если захотите, именно в только что обозначенных, выше, книгах. 
               А только что выделенные, выше, шесть моих умозаключений-выводов, о Пушкине-историке, дают не только совершенно иную «подсветку» возникновения, - и, даже, содержания! – его знаменитого «романа в стихах», его «Евгения Онегина», но и заставляют меня, как исследователя, несколько изменить акценты изложения мною, ранее (то есть в моих, уже созданных, поисковых книгах), как биографии, так и творчества нашего величайшего Чародея словесности. Краткую суть, всего этого, я и попытаюсь изложить, вам, именно в этом пункте своей статьи о поэте-историке.
               И первое, на что хотелось бы обратить ваше внимание, это на тот факт, что сам пушкинский «роман в стихах» «Евгений Онегин», является, у нашего Чародея словесности, - как бы это точнее выразить! – «сквозным произведением», что ли!
               Другими словами, - да и более, наверное, точно! – «Евгений Онегин» начат, Гением, именно в самом начале осуществления, им, своего грандиозного исторического замысла по созданию именно современной Истории России, и завершен, - и, главное, опубликован! – нашим Великим поэтом – тоже при завершении, им, этого же огромного исторического замысла.
               Он опубликован поэтам, как вы уже знаете по моим книгам, именно в 1833 году. Другими словами, он опубликован, Пушкиным, после создания, им, своего главного труда по современной Истории России: его тайной шести плановой «Пиковой дымы», вскрывающей именно самозванство всех царей екатерининской ветви!
               Вот в чем главная суть, - и некоторое  предназначение! - пушкинского «Евгения Онегина». Дальше же пойдет, с конца января 1833 года, - как вы уже тоже знаете по моим книгам! -  николаевский заговор против поэта-историка.
               Кстати, мне помогало лучше понять пушкинского «Евгения Онегина», - да и всего творчества Пушкина в целом! - и переписка поэта; и его дневники. Особенно: кишиневский дневник поэта; его автобиографические записки и дневник поэта за 1833-35 годы.
               Дневник, в котором поэт делает множество записей не только по царствованиям Екатерины II, Павла I, Александра I и Николая I, но и, как вы уже знаете по моим основным книгам, по николаевскому заговору против себя.
               Второе, раз уж мы упомянули о грандиозном историческом замысле А.С. Пушкина. Как это парадоксально не прозвучит, сейчас, но это именно изначальная тайная «политическая основа», - назовем её так! – выделяемого, здесь, пушкинского «Евгения Онегина». Попытаемся объяснить, этот мнимый парадокс, кратко, но, все-таки, в доходчивом изложении. И начнем, своё объяснение, вот с чего.
               Только что выделенный, выше, замысел поэта по созданию современной Истории России, в котором просматривались, у поэта, сплошные самозванцы и изменники, - да плюс, главное, самозванство всей ветви екатерининских царей! – был, при реализации его, поэтом-историком, чрезвычайно опасным для А.С. Пушкина.  А молодой ещё поэт, работая и с произведениями Вильямса Шекспира, именно через шекспировские сонеты приходит, к этому времени, к замечательно гениальной – «онегинской строфе»! 
               Приходит к стихотворной строфе, через ритмическую и семантическую структуру, которой, можно не только создавать, к примеру, роман, но и создавать, этот роман, не только занимательным, но и, при таланте, «лучезарным».
               А таланта, у Пушкина, было – не занимать! Вот именно через «лучезарность» (или блистательность, что, наверное, точнее!) Чародей нашей словесности и заложил, в свой роман, тайную политическую основу его! Всё! Просто, гениально и… именно в духе Пушкина!
               Кстати, это был его первый опыт по «шифровке» своего – «тайного»! Самым же гениальным «опытом» будет, у Пушкина, именно его, тоже тайная, шести плановая повесть «Пиковая дама». Там, то есть в повести, приемы и средства будут, у нашего Чародея словесности, совсем другие, чем в его «Евгении Онегине».
               Но, тем не менее, именно «шифровка» (более точно – сокрытие!) «тайного» связывает, у Великого поэта, и его роман, и его повесть. Как поэт «зашифровал» своего «Евгения Онегина», мы попытаемся показать, вам, или в этом пункте нашей  статьи, или же, скорее всего, в следующем её пункте.
               Здесь же выделим, пока без объяснения, и следующий мнимый парадокс, который очень четко просматривается - в содержании концовки его «Евгения Онегина». А главная суть, этого «парадокса», заключена примерно в следующем.
               Пушкин мог создать, свою тайную десятую главу, ещё находясь, даже, в южной ссылке. Разумеется, без выделения выступления декабристов в этой главе. Вот в чем – вся «соль» парадокса!
               Прочитайте дошедшие до нас, за счет кропотливой работы исследователей, пушкинские строки, четверостишья и, даже, полные «онегинские строфы», и вы сами убедитесь, что создать десятую главу, - примерно в половинном её сегодняшним объеме! – Великий поэт мог даже ещё находясь - в южной ссылке!
               Выделим, мог создать, но – не создал! А вот смысловая структура содержания, этой главы пушкинского романа, - да плюс,выделим, и "Отрывки из Путешествия Онегина", близкие к смыслу содержания Десятой главы романа! - наверное, уже «мерцали» - в гениальной головушке А.С. Пушкина.
               И это, вновь выделим, первый признак политичности пушкинского романа. Признак,который можно было уже сделать - и приёмом, тоже делающим, произведение, политическим. Главный смысл, его, заключен примерно в следующем.
               Можно создать, к примеру: в тех же первых восьми главах пушкинского "романа в стихах", очень занимательное и увлекательное, для читателей, произведение. Что, Гений, кстати, и сделал в своем "Евгении Онегине".
               А в конце, этого произведения, создать - именно "крамолу", то есть сатирично отнестись - ко всему правлению Александра I. Что, Гений, тоже совершил!
               Совершил - именно через свои "Отрывки из Путешествия Онегина" и - через тайную десятую главу.
               Каким же будет, в итоге, произведение? Произведение, в конечных двух  главах, которого,именно враждебное отношение, автора, к режиму правления императора Александра первого! Да оно станет в итоге, в виду горения в "конце тунеля" критики режима правления императора,политическим произведением!
               О втором приёме, или способе,который будет тоже использован Гением, мы попытаемся рассказать, вам, несколько ниже или, даже, в следующем пункте статьи.   
               Третье. Рассматривать связи тайных произведений Пушкина, друг с другом, мы, в этой статье, не будем. Если желаете познакомиться, с этой темой, то смотрите начало разговора, о них, ещё в первом очерке моей первой книги. 
               Основные же разделы, по этой теме, находятся у меня в книге «Пушкинские тайнозаписи», во второй её части:  Раздел третий: IV. Почему тайного Пушкина – не обнаружили исследователи; V.Поэма «Полтава». Связи пушкинских произведений друг с другом.
                ххх
               Четвертое. Расматривать художественность пушкинского романа «Евгений Онегин» - я тоже не буду. Ибо не специалист в этой области. Пусть этим займуться литературные критики да искусствоведы. А то не дай бог, - если при моём участии в этом деле! – найду ещё какие-то «пятна» на «Солнце русской поэзии» (шучу).
               Ну  а сейчас попытаюсь изложить ещё один признак (Здесь я, вполне возможно, несколько отхожу от принятой терминологии литературоведов, за что – извиняюсь перед ними и читателями) пушкинского «Евгения Онегина», который А.С. Пушкин тоже использовал именно для создания тайной «политической основы» (Смотрите выше)  своего «лучезарного» произведения. А главная суть, его, заключена примерно в следующем.
               А уже указал, выше, что создание Пушкиным современной истории России, главным ядром которой было самозванство всех, без исключения, царей екатерининской ветви, было делом чрезвычано опасным – для него самого.
               Опасным потому, что и Александр I  был – из этой же кагорты (был царем - именно екатерининской ветви!). И тем, что реакционный режим был для поэта, при его уже реальной ссылке, отнюдь не абстрактным понятием.
               И тем, что при реакционном режиме человек мог быть и уничтожен, причем – самыми разнообразными способами. И тем, особо выделим и это обстоятельство, что над молодым Пушкиным уже висел александровский  «домоклов меч» в виде Соловков или крепости (Смотрите выше).
               Повторно выделим и дадим своеобразеую оценку, здесь, и  выделенным выше, во втором пункте статьи, первые действия, поэта. За вольнолюбивые стихи поэт – уже был наказан: наказан ссылкой. За поездку Пушкина, на Кавказ, - при знаменитом, на всю Россию,  генерале Раевском! - поэту могли, только, «аккуратно вымыть голову».
               Вступление в масоны – было тайным. «Заметки же по русской Истории 18-го века», 1822 года, кстати, не были предназначены, как я уже неоднократно выделял выше, для тайного распространения в списках. Они предназначались, у поэта, для будущих своих читателей, что я – тоже выделял, в своих книгах, неоднократно. Однако продолжим, разговор, именно о реакционном режиме.
               Тоже именно из-за его существования, - при опасном, для поэта, замысле! - Пушкин и взялся, собственно, именно за создание своего «Евгения Онегина»! И в его конкретном замысле по созданию «Евгения Онегина» было создать, это произведение, сквозным – именно для его грандиозного замысла по созданию современной истории России.
               И всё это лучше всего просматривается, у поэта, именно по датам начала и завершения, им, той или другой главы своего «лучезарного» произведения. Поэтому попытаюсь дать вам, в следующем разделе статьи, именно датировку создания, поэтом, отдельных глав его романа в стихах. Дав к ней, разумеется, и свои краткие пояснения и – комментарии.

                4.
               Начну создавать, названную датировку, с повторного выделения, что я уже объяснил, своим читателям, причину появления, у А.С. Пушкина, его «Евгения Онегина». И с повторного выделения, что я, в предыдущих пунктах статьи, уже объяснил, читателям, и его основное предназначение. Объяснил, разумеется, как мог объяснить именно со стороны своих знаний о «тайном Пушкине».
               Но попробую создать, названную датировку глав, уже со своей старой заметки, о ней, расположенной, у меня, в одной из моих книг. Как  это получится, у меня, судить, уже, только вам.
               И ещё одно, уже обязательное. Указанная, выше, датировка глав «Евгения Онегина» взята, мною, из пушкинианы.  А кратко её можно выразить примерно  следующим образом. 
               «В первой, - да и в предлагаемой вам, сейчас, книге! – мы недостаточно полно поговорили, к сожалению, конечно, и о таком пушкинском произведении, как о его знаменитом романе в стихах «Евгений Онегин». А ведь в нём есть у нашего поэта, - как вы знаете из самой пушкинианы! – и «Отрывки из Путешествия Онегина», и – тайная десятая глава пушкинского романа.
               Отрывки и глава, в которых, - то есть в «Отрывках…» и в десятой главе романа! - поэт выступает, перед нами, и «как первый историк по декабризму». Кстати, выступает, так, по точному определению замечательного пушкиниста  Г. Невелева в его книге «Истина сильнее царя…».
               А пропустить только что выделенную, здесь, историческую эпоху, Российской Истории, означает, что мы пропустим и Пушкина именно «как первого историка по декабризму». Что, разумеется, недопустимо. Поэтому мы и поговорим, в оставшейся части нашей Заметки, и о пушкинском знаменитом романе.
               Начнем свой разговор, о пушкинском "Евгении Онегине", с самой истории создания, его, поэтом. Слава богу, истории, уже выделенной нам, достаточно хорошо, предыдущими поколениями пушкинистов и литературоведов.
                ххх
               Владимир Блеклов. Перенос, акцента, следующий. Смотрите выше, в статье, о причинах возникновения, у Пушкина, его «романа в стихах».
                ххх
               «А история, эта, такова:
               Поэт работал над «Евгением Онегиным», в общей сложности около восьми лет. Роман был начат 9 мая 1823 года в Кишиневе, в октябре того же года была закончена первая глава, в декабре – вторая.
               Добавление по первой главе. Глава начата, поэтом, 9 мая, окончена 22 октября 1823 года. Вышла в свет в феврале 1825 года в Петербурге».
                ххх
               Комментарий, В. Блеклова, к первой главе пушкинского романа. Декабристы, при опубликовании первой главы романа, ещё не выступили как в Петербурге, так и на юге.
                ххх
               «Добавление по второй главе. Глава создана, в основном, осенью 1823 года (окончена 8 декабря). Поэт издал её, в Москве, в октябре 1826 года».
                ххх
               Краткое пояснение и комментарий, В. Блеклова, ко второй главе пушкинского романа. Обратите внимание, что уже со второй главы, своего «лучезарного» произведения, А.С. Пушкин срочно вводит, в роман, именно поэта! Вводит – поэта Владимира Ленского. И вводит – уже с шестой строфы второй главы. Сразу выделив, в этой строфе, и «Вольнолюбивые мечты».
               Другими словами, он именно через ввод во вторую главу своего романа именно поэта (поэта Владимира Ленского) и начинает создавать, через этот образ, именно тайное политическое основание своего «Евгения Онегина».
               Здесь же, с 21-ой строфы, он вводит, уже, и Ольгу, сестру Татьяны Лариной. И, с 23-ей строфы, уже вводит – саму Татьяну. Уже здесь Пушкин начал ещё еле заметное движение к дуэли. И начнет, как бы естественно, прослеживать, и маркировать, именно судьбу поэта в реакционном режиме правления. 
               Выход в свет, второй главы, происходит в октябре 1826 года.  Другими словами, происходит - после выступления декабристов и казни царем Николаем I, 13 июля 1826 года, пятерых декабристов-руководителей.
               Что,  при наличии поэта, - уже во второй главе романа! – должно вызвать, уже у современных читателей «Евгения Онегина», должное понимание, почему Пушкин вводит, в роман, именно поэта.
               Ещё раз выделим, что он вводит поэта в свой роман, - ещё в Кишиневе 1823 года! - именно для создания, в романе, тайного политического основания. Или – тайной политической линии романа, что, наверное, более точно.
                ххх
               «Третья глава писалась с февраля по октябрь 1824 года. Добавление по третьей главе. Глава начата, поэтом, 8 февраля, окончена 2 октября. Вышла в Петербурге в октябре 1827 года с небольшим предисловием Пушкина».
                ххх
               Краткий комментарий, В. Блеклова, к третьей главе пушкинского романа. Введем, вместо него, эпиграф, Пушкина, к главе: «Она была девушка, она была влюблена». Да отметим, разумеется, Письмо Татьяны к Онегину.
               Ибо именно с этого письма начинается еле заметное движение Пушкина к тому, что он продолжит повествование, о Татьяне Лариной, и в других главах своего романа. Другими словами, именно с третьей главы вырисовывается, Пушкиным, главная героиня его романа.
                ххх
               «Закончив третью главу, поэт сразу же приступил к четвертой главе, законченной только в январе 1826 года.
               Добавление по четвертой главе. Глава начата, поэтом, в конце октября 1824 года, окончена 6 января 1826 года. Вместе с пятой главой вышла в свет в январе 1828 года в Петербурге».
                ххх
               Краткий комментарий, В. Блеклова, к четвертой главе пушкинского романа. Перерыв в работе Пушкина, над четвертой главой (Смотрите выше), вызван, на мой взгляд, в начале тем, что поэт стал обдумывать и, потом, создавать свой первый «фундаментальный» труд – по его современной истории России.
               Другими словами, работал – над созданием своего «Бориса Годунова». Кроме того, произошло и выступление декабристов. Выступление, которое прямо и непосредственно подвигнет, Пушкина, на быстрое создание пятой и шестой глав его романа.
               Другими словами, он практически подтвердит, через только что названные, выше, пятую и шестую главы, своё, - ещё кишиневское! - предположение о гибели свободолюбивого поэта именно в условиях реакционного режима правления.
               Другими словами, подтвердит, через быстрое создание в 1826 году пятой и шестой глав своего романа, именно тайное политическое основание (или тайную политическую линию, как вы уже тоже знаете) своего «Евгения Онегина».
               Политического основания, - или политическую линию! - которое он начал закладывать в 1823 году ещё в Кишиневе, как через само начало создания «романа в стихах», так и, если быть уже конкретным, со второй главы «Евгения Онегина», в которую он и вводит – именно поэта (Продолжим эту тему – чуть ниже.).
               Содержание же самой четвертой главы – лучше прочитать самим. Основное же его, семантическое содержание (или главная суть, что ли), что  Евгений – не влюблен в Татьяну. Проповедь Онегина, Татьяне. Но Татьяна – по-прежнему любит Онегина и, потому, гаснет и увядает, и прочее.
               И уже сознательно переходит к описанию любви, возгоревшей между Ольгой и поэтом Владимиром Ленским. Потом возвращается, вновь, к описанию холодного, - точнее, наверное, черствого! - Онегина. Вновь возвращается к описанию любви Ольги с поэтом Ленским. Возвращается, чтобы подвести, своего читателя, к Татьяниным именинам…
                ххх
               «В том же 1826 году была написана пятая и шестая главы. Добавление по пятой главе. Пятая глава начата 4-го января, окончена 22-го ноября 1826 года. Глава издана, поэтом, вместе с четвертой главой в 1828 году». 
                ххх
               Краткий комментарий, В. Блеклова, к пятой главе пушкинского романа. Пока дадим, здесь, комментарий по пятой и шестой главам пушкинского романа. Начнем же, его, с оценки только что упомянутых, Пушкиным, Татьяниных именин. А оценка их, - смотрите пятую главу! -  примерно такова: именно с Татьяниных именин поэт и начнет прямое своё движение, в романе, к дуэли поэта Ленского с Онегиным.
               Первое движение, особо выделим, именно через ревность поэта Ленского. Вот пример из последней (45-ой) строфы пятой главы: «Что слышит он? Она могла… Возможно ль? Чуть лишь из пеленок, Кокетка, ветреный ребенок! Уж хитрость ведает она, Уж изменять научена! Не в силах Ленский снесть удар; Проказы женские кляня…».
               Уже первично выделим здесь, раз уж сам Пушкин выделил нам, - в концовке пятой главы! - ревность именно поэта (поэта Ленского!), что не М.Ю. Лермонтов первым выделил нам, в стихотворении «Смерть поэта», ревность поэта Ленского. Выделил, через строки: «Как тот певец, неведомый, но милый, Добыча ревности глухой, Воспетый им с такою чудной силой…». 
               Первым начал выделять «бешеную ревность» Пушкина, через эпизодический рёв «многоголосого петербургского света», - но на протяжении всего заговора! – именно Николай I.
               После смерти Пушкина царь тоже будет выделять, это, через свои высказывания, через письма и, даже, через воспоминание (более подробно, обо всем этом, в моих книгах: «Заговор против Пушкина»; «Об убийстве М.Ю. Лермонтова. О надругательствах над Пушкиным и Лермонтовым», и, эпизодически, в других моих книгах.
               По указке царя многократно говорит, о бешеной ревности», Пушкина, и Дантес. Говорит, к примеру, в своих письмах к барону Геккерну за 1835-36 годы. Да и не только говорит, кстати, но и сам разносит по Петербургским салонам, совместно с Идалией Полетикой, грязный сплетни не только о Пушкине, но и обо всех трех сестрах.
               Неоднократно выделяет «бешеную ревность» Пушкина, тоже по прямой указке царя, и граф В.А. Сологуб. Выделил я, в книге «Заговор против Пушкина»: и грязные сплетни Вяземских о Пушкине и всех трех сестрах Гончаровых; и грязные сплетни старой девы С.Н. Карамзиной. И прочее. Однако продолжим разговор именно о пятой главе пушкинского романа.
               Основное же содержание, пятой главы романа, Пушкин выделяет, на мой взгляд, через эпиграф к этой главе. Вот он каков: «О, не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана» (Жуковский). И, ещё, такими пушкинскими строками: «За дверью крик и звон стакана Как на больших похоронах…».
               Вообще-то о сне Татьяны создано столько много, что - аж жуть берет! А «хоронит» же Пушкин, - через строку: «Как на больших похоронах»! - именно повешенных, Николаем-деспотом, шестерых декабристов-руководителей! 
               Пушкинский же «жуткий медведь» – это своеобразный ужастик, вводящий, Татьяну Ларину, в ещё более страшный, для неё, кошмар. 
               Разные же чудовища, в шалаше, это именно чудовища деспотического режима правления как Александра I, так и, уже, деспота-Тирана, - и Злодея! -  Николая I. А Онегин, как уже несколько зачерствелое дитё барства и крепостничества, это, скорее всего, сам чудовище Николай I, так внезапно явившийся - для России.
               Николай же первый и потому, что именно он и способен руководить – чудовищами деспотизма и крепостничества! 
В реальности же именно психика оскорбленной девушки и «отработала» у спящей Татьяны, - в художественном оформлении А.С. Пушкина! - такой отвратительный, для неё, образ Онегина.
               Ну и сон Татьяны, у поэта, разумеется – вещий сон! Другими словами, сон, показывающий – скорое будущее: убийство эгоистичным и холодным, - точнее, наверное, черствым! - Онегиным, именно поэта Ленского.
               На этот раз, то есть во сне Татьяны Лариной, он убивает, поэта Ленского, ножом: «Спор громче, громче; вдруг Онегин Хватает длинный нож, и вмиг Повержен Ленский…».
               Это, кстати, и тайный показ, Пушкиным, одного из способов убийства тираническим режимом, - во главе которого стоит реакционный, жестокий и злопамятливый император! – именно свободолюбивого, и не сломленного, ссылкой,  поэта.
               Так, то есть кинжалом при выходе из оперы зимой 1806 года, был убит красавец-кавалергард А.Я. Охотников. Тень подозрения петербургского света пала, тогда, именно на мужскую часть членов дома Романовых. В частности, пала на брата Александра I, великого князя Константина, силой и угрозами пытавшегося склонить императрицу Елизавету Алексеевну, жену царя, к сожительству.  Охотников умрет, от ранения, 30-го января 1807 года.
               Пушкин же, кстати, отдает в тайной «Пиковой даме» роль заказчика, этого  грязного и преступного  дела, «молодому счастливцу»,  «в треуголке», великому князю Николаю, тоже брату царя (Смотрите концовку четвертой главы «Пиковой дамы».).
               Ну а далее идут, у Пушкина, именины Татьяны; бал, у Лариных и,- из-за поведения Онегина, увлекшего Ольгу! – начало возникновения – дуэльного инцидента между поэтом Ленским и – Онегиным.
                ххх
               В том же 1826 году была сознана поэтом, как вы уже знаете, и шестая глава. Добавление по шестой главе. Шестая глава  написана, в основном, в 1826 году. Вышла в марте 1828 года в Петербурге.
                ххх
               Краткий комментарий, В. Блеклова, к шестой главе пушкинского романа. Разобьём, его, на несколько частей.
               Первая часть. Эпиграф к шестой главе, «Там, где дни облачны и кратки, родится племя, которому не больно умирать» (Петрарка), напрямую отнесен Пушкиным, на мой взгляд, к трагической судьбе декабристов.
               А они, все, не только очернены и оклеветаны, царем Николаем I, - как показал нам на документах и фактах пушкинист Г. Невелев в книге «Истина сильнее царя»! – но и произошла дичайшая и варварская расправа над ними.
               Это: кровавый расстрел новым царем, - картечью! - полков, стоящих на Сенатской площади 14-го декабря 1825-го года и не менее кровавое подавление, Николаем I, полков Южного общества декабристов; пятеро – повешаных; более двухсот человек отправлены, царем Николаем I, в Сибирь на каторгу; многие солдаты полков, выступивших на Сенатской площади, запороты царем, - через 20-ть тысяч ударов шомполами и солдатский строй! - насмерть.
                Вторая часть. Советую прочитать шестую главу, пушкинского романа, самостоятельно. Так мне будет легче вести разговор с вами. А начнем – вот с чего. Практически вся шестая глава «Евгения Онегина» посвящена, Пушкиным, не только самой дуэли, но и множеству вопросов - именно вокруг этой дуэли.
                Разбирать мы их, разумеется, не будем. А разговор вновь пойдёт, у меня, именно о николаевском заговоре против Пушкина. И вот в каком плане.
                О  ревности поэта Ленского, о которой мы уже рассказали выше. Николай I напрямую преобразует в своем четырехгодичном заговоре против Пушкина, - ревность поэта Ленского! – в «бешеную ревность» – поэта Пушкина!
                В начале своего заговора, с января 1833 года, будет планировать будущего убийцу Пушкина – тоже на связь, его, с двумя сестрами!
                Это пока, то есть ещё в 1833 году, внучки фельдмаршала М.И. Кутузова:
          - Екатерина Федоровна Тизенгаузен (Царь именно через имя "Екатерина" намекает, Пушкину, именно о Екатерине II, которую поэт обрисовал, в своих тайных произведениях, именно как Самозванца, поставленного на российский престол, через династическую интригу, англичанами и пруссаками с их масонами.), которую он сделает фрейлиной и с мая 1833 года она будет жить, если вы читали мои основные книги, в Зимнем дворце;
          - Дарья Федоровна Фикельмон, у которой произошел ночной любовный роман, в ночь с 23 на 24-е декабря 1832 года, с поэтом Пушкиным.
                Потом, по приезду старших сестер Гончаровых в Петербург, во второй половине октября 1834 года, царь Николай I нацелит будущего наемного убийцу Пушкина, Дантеса, на жену поэта и - на Екатерину Гончарову! Создав, тем самым, именно «плохие семейственные отношения в семье Пушкина».
                Плохие семейственные отношения, которые П. Щеголев, - и последующие, за ним, пушкинисты! -  и возьмёт именно за главную причину возникновения дантесо-пушкинской дуэли. Плохие же «семейственные отношения» усилит и за счет чернения средней сестры Гончаровых: Александрины!
                Возьмет злопамятливый царь, из дуэли Ленского с Онегиным, и пушкинские строки: «Взвести друг на друга курок И целить в ляжку иль в висок». Ибо меткий стрелок Дантес смертельно ранит, Пушкина, именно в нижнюю часть живота.   
                Третья часть. Выделим, в ней, примерно следующее.
                Первое. Пожалуй, самое важное, да и - главное, наверное. А.С. Пушкин именно через создание пятой и, в след, шестой глав своего «романа в стихах» фиксирует, точно выделяет нам, через весь 1826 год, - а это, особо выделю здесь, именно год полной расправы, Николаем I над всеми декабристами! – именно этот год!
                А это, уже, не только политическая акция поэта Пушкина, возникшая из-за того, что поэт тайно вёл в романе, с момента создания его, - особо выделим это! – именно политическую линию, изначально направленную именно против деспотического режима правления и реакционного самодержавия, но и – само мужество непокоренного свободолюбивого поэта.
                И, разумеется, подвиг поэта. Он не побоялся, даже находясь под зорким оком царя-жандарма, выступить, через указ именно на этот год, и против самого царя-изверга. 
                Второе. Совсем уже не безобиден, пушкинский «роман в стихах», и при появлении у поэта, 7-го ноября 1825 года, его первого «фундаментального» исторического труда: его сценического «Бориса Годунова» с Самозванцем Григорием Отрепьевым и Смутным Временем в России. Не безобидет пушкинский  роман, если мы вспомним главное о нём.
                А это, если мы ещё вспомним именно уже выделенное, о нём, выше:
        - свободолюбивые стихи Пушкина, созданные, им, в так называемый «послелицейский период»;
        - практически самовольную поездку  Пушкина, с Раевскими, на Кавказ;
        - вступление, его, в масонское кишиневское ложе в 1821 году (Кстати, для изучения, масонов, именно изнутри.);
        - создание своих «Заметок по русской Истории XVIII-го века» в 1822 году, в которых он уже враждебен к Екатерине II;
        - начало создания поэтом в Кишиневе в 1823 году «Евгения Онегина» с его поэтом Ленским и с тайной политической линией романа;
        - что сам «Евгений Онегин» являлся, у искусного поэта-шифровальщика, «сквозным произведением», практически охватывающим весь его грандиозный замысел по созданию его современной Истории России (Смотрите, выше, второй и начало третьего пункта статьи.).
                Кстати, Николай–жандарм даст поэту, по «Борису Годунову», презрительную «рецензию» от Фадея  Булгарина и поставит под нею дату – «14-го декабря 1826 год». Что нам, пушкинисты, тоже не выделяют!
                Другими словами, выделит поэту, через поставленную под «рецензией» дату, именно 14-е декабря как день выступления декабристов в 1825 году. Через что и запретит, исторический труд Пушкина, к опубликованию. Поэту удастся опубликовать, его, только в конце 1830 года с датой издания 1831 год.
                Вот таким оказался пушкинский роман «Евгений Онегин» - уже к концу 1826 года! А пушкинисты, как прошлого, так и настоящего времени, нам и этого – совершенно не выделяют, по-прежнему вопя: о «кровавых мальчиках»; «вели мальчишек зарезать, как ты зарезал царевича Дмитрия»!
                Другими словами, по-прежнему выделяя, в пушкинской трагедии, что именно царь Борис Годунов – убийца царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного.
                В то время как именно хищный Запад, через внутреннюю оппозицию к царю Борису Годунову, совершил это преступление! Совершил, чтобы повести династическую интригу, против России, дальше: до появления, на российском троне, именно их марионетки - самозванца Григория Отрепьева. И это – первое (в нашем втором!).
                Второе (в нашем втором!). Главная суть, его, примерно в следующем. Пушкин,  после дуэли поэта Ленского с Онегиным, дает  почти в конце шестой главы, в 37-ой и 38-39 строфах, два варианта судьбы поэта Ленского, если бы он, разумеется, остался жить.
                Первый вариант: «Быть может он для блага мира Иль хоть для славы был рожден» (дальше читайте, строфу, самостоятельно).
                Второй вариант: «А может быть и то: поэта Обыкновенный ждал удел» (дальше читайте, строфу, самостоятельно).
                Выделим, что на первое место Пушкин поставил, в очень важной  шестой главе своего «романа в стихах», первый вариант судьбы поэта! Ибо он уже обдумывал, при этом, именно политическую концовку своего «Евгения Онегина».
                Другими словами, при только что обозначенной политической концовки и сам роман становился, с его первыми шестью главами, разумеется (О которых мною уже многое сказано.), политическим романом. Что и было необходимо – именно Пушкину-борцу.
                Поэту, начавший борьбу с реакционным самодержавием, чуть ли не с первых лет  учебы, его, в Лицее. Чтобы не давать пищу ретивым критикам, мы начинает говорить, о свободолюбивых стихотворениях Пушкина, с «послелицейского периода» жизни поэта.
                Подтверждает только что выделенное утверждение и тот факт, что Пушкин-борец потом создаст, именно для поэта Ленского, и следующие строки: «Он совершить мог грозный путь, Дабы последний раз дохнуть  В виду торжественных трофеев, Как наш Кутузов иль Нельсон, Иль в ссылке, как Наполеон, Иль быть повешен, как Рылеев». Строки шестистишия, в которым главным является, кстати, «Иль быть повешен, как Рылеев». 
                Не менее важно, что у пушкиниста Г. Невелева, в его книге «Истина сильнее царя», выделена и пушкинская строка «И я бы мог» (Быть повешаным, сосланным на каторгу в Сибирь, заключенным в крепость и т.д.).
                Кстати, занимался Пушкин, после Михайловской ссылки, и поиском могил повешеных декабристов-руководителей. Ездил, с П. Вяземским, в Петропавловскую крепость, где они были повешены. Был у княгини Марии Волконской перед отъездом, её, к мужу в Сибирь. Пытался наладить письменную связь с декабристами, опубликовать ряд произведений отдельных декабристов. И создал, для них, целый ряд своих знаменитых произведений.
                Так что после шестой главы поэт много думал – именно о политической концовки своего «романа в стихах». Более подробно, о ней, несколько ниже или, даже, в другой статье.
                Третье (После окончания нашего второго, разумеется!). Главный смысл, его, примерно в следующем. Уже сразу же после выстрела Онегина по поэту Ленскому, в результате которого поэт был убит, Пушкин энергично берется за самого Онегины, давая, тем самым, его перерождение в настоящего человека.
                Вот начало перерождения Онегина – тоже в будущем, кстати, декабриста, данное Пушкиным в 35-ой строфе шестой главы: «В тоске сердечных угрызений, Рукою стиснув пистолет, Глядит на Ленского Евгений. «Ну что ж? убит, - решил сосед. Убит!.. Сим страшным восклицанием Сражен Онегин  с  содроганьем…».
                И, далее, обещает, своим читателям, что он, Пушкин, будет развивать этот образ, в романе, и дальше. Вот пушкинские строки, именно об этом: « …Где этот пасмурный чудак, Убийца юного поэта?» Со временем отчет я вам Подробно обо всем отдам (строфа 42-ая). А в строфе 43-ей дает такие строки об Онегине: «Но не теперь. Хоть я сердечно Люблю героя моего…».   
                Так что и через Онегина отчетливо видно прямое движение Пушкина – именно к политической концовки своего романа.
                Остается только добавить, что и в шестой главе Пушкин выделяет множество способов, как возникновения дуэлей той эпохи, так и просто способов убийства. Прочитайте хотя бы 33-ью и 34-ую строфы шестой главы пушкинского романа. И вы убедитесь – именно в этом.
                В качестве же главного вывода, - уже по всему выше изложенному материалу статьи! – выделим, вам, следующее. Пушкинский роман «Евгений Онегин» заключает, в своем содержании, две основные части.
                Первая, из них, это именно шесть первых глав пушкинского романа, последние две, из которых, - то есть пятая и шестая главы пушкинского шедевра! – точно привязаны нашим Гением - именно к году полной расправы, Николаем I, над  декабристами. 
                Что будет, уже, не менее политичным, чем и вторая часть пушкинского «Евгения Онегина». Вторая часть, пушкинского шедевра, которую уже некоторые пушкинисты считают, - из-за «Отрывков из Путешествия Онегина» и тайной Десятой главы пушкинского романа! – тоже политической.
                Считают политической, кстати, только концовку пушкинского романа! Другими словами, считают политическими – только названные «Отрывки…» и - Десятую главу романа.
                Кстати не противоречит мой главный вывод о двух основных частях, пушкинского «Евгения Онегина», и разговор, пушкинистов, о так нызываемом «первоначальном плане издания» пушкинского шедевра.
                Плана, главная суть которого: «Главы имели в этом плане следующие названия: «Хандра», «Поэт», «Барышня», «Деревня», «Именины», «Поединок», «Москва», «Странствие», «Большой свет». Вслед за последней частью должны были идти авторские примечания». 
                А до верного понятия двух частей, «Евгения Онегина», они так и не добрались, пока! Вот к попытке изложения второй политической части, пушкинского «Евгения Онегина», мы и приступим в пятом пункте предлагаемой вам, сейчас, статьи. И попытаемся изложить, этот пункт статьй, доходчиво, но – кратко.

                5.
                Итак, вторая часть пушкинского «Евгения Онегина», состоящая из седьмой и восьмой глав, «Отрывков из Путешествия Онегина» и тайной Десятой главы пушкинского шедевра.  Что можно коротко сказать о ней и её отдельных глав или подразделений?  Попытаемся хоть что-то, но – сказать!
                Сразу же выделим, что уже с главы, - после седьмой! - Пушкин пытается первоначально создать, - замете! - главу именно о реакционном александровском режиме правления! 
                Другими словами, пытается создать главу об александровских военных поселениях, с помощью которых реакционный император и навёл, в России, жандармский порядок.
                Порядок, уже не позволяющий (или предотвращающий), кстати, вновь взбунтоваться, - как, к примеру, при правлении Екатерине второй! – именно русскому народу!
                Это, тоже, кстати, очень важный момент (реакционный, разумеется!) в царствовании Александра I. И этот момент, особо уже выделим, свободолюбивый Пушкин выделит – именно в своей тайной Десятой главе. Выделит, его, через расшифрованные, пушкинистами, строки: «Россия присмирела снова, И пуще царь пошел кутить…».
                Так что уже именно это обстоятельство, - прямая попытка, Пушкина, создать главу о реакционном александровском режиме правления! – с однозначностью указывает, нам, что и вторую часть, своего «Евгения Онегина», поэт-борец собирался, да и сделал, как вы увидите чуть ниже, - да уже и знаете об этом из самой пушкинианы! -  именно политической частью своего шедевра.
                Более того, можно уже, тоже с однозначностью, сказать, что уже и весь пушкинский «роман в стихах» является, у Чародея нашей словесности, именно политическим, - и острокритическим, к тому же! – произведением!
                Ну и остается только выделить, нам, саму хронологию создания, поэтом-Гением, оставшейся части своего «романа в стихах». И попытаться связать, вторую часть пушкинского «Евгения Онегина», именно с грандиозным замыслом, поэта, создать нам, потомкам, ничем не сфальсифицированную современную Историю России.
                Ещё раз заметим, что мы саму художественность, пушкинского «Евгения Онегина», здесь, - то есть практически во всей статье о пушкинском романе! -  не затрагиваем.
                Начнем же выделять саму хронологию создания, поэтом, подразделений его второй части  «Евгения Онегина», использую результаты поиска и исследований, в этой же области, пушкинистов прошедших поколений.
                Пушкинистов, которые поработали в обозначенной области поиска, кстати, с, - довольно-таки с хорошими! - результатами. Начнем свою попытку, разумеется, с седьмой главы пушкинского романа.
                Итак, седьмая глава пушкинского шедевра. Постарайтесь прочитать её, для более верного понимания, вами, моего изложения, самостоятельно. А поэт ведет разговор, в ней, о Татьяне Лариной, главной героине его романа.
                В начале показывает, своему читателю, любовь Татьяны – ко всему русскому: к русской  природе, к русским людям и т.д. Потом вводит, её, в дом Онегина. В дом, в котором она усердно и изучает всё, к чему прикасался - ею любимый человек.
                В том числе вводит, Татьяну, и в мир книг Онегина, в заметки Онегина в книгах, выделенные, им, острым его ногтем или его специальными пометами на полях книг. Другими словами, даёт Татьяне, - и своему  читателю, разумеется!  - лучше понять Евгения Онегина.
                Во второй смысловой части седьмой главы уже начинает постепенно готовить, девушку, - которая не любит никого, кроме своего Евгения! – к поездке, с матерью-старушкой, в Москву. В Москву, где её и заприметил – «толстый генерал» (Смотрите предпоследнюю, то есть 54-ую, строфу седьмой главы пушкинского шедевра.). Кстати, более подробно мы поговорим о «толстом генерале», наверное, в заключительных пунктах моей статьи.
                Кстати, при въезде в Москву, - и при пребывании, путешественниц, в ней! - поэт живописно описывает не только саму Москву, но и жизнь, и быт, многих  тогдашних сословий. В том числе описывает, уже, и жизнь и быт высшего  московского  света.
                А что пишут нам, по седьмой главе пушкинского романа, именно пушкинисты? А они пишут – следующее: «Седьмая глава была начата в марте 1827 года и окончена, поэтом, в ноябре 1828 года. Добавление по седьмой главе. Вышла в марте 1830 года в Петербурге».
                ххх
                Краткий современный комментарий, В. Блеклова, к седьмой главе пушкинского романа. Заметим, что раньше, то есть полтора, два десятка лет тому назад, я писал, - под влиянием пушкинистов, кстати! - несколько не так о политической концовке пушкинского романа.
                И я попытаюсь прокомментировать вам сейчас, разумеется, не художественность этой главы.
                Другими словами, у меня вновь пойдёт, - как и в моём рассказе по первым шести главам пушкинского «Евгения Онегина»! – почти детективная история о Пушкине-шифровальщике! Вот в чём будет вся «соль» предлагаемого вам, сейчас, моего комментария!
                Я попытаюсь связать, в этом комментарии, хронологию создания и опубликования, этой главы -  с грандиозным историческим замыслом нашего Великого поэта по созданию, им, именно современной Истории России. И, кстати, не только - с историческим замыслом поэта! А мы, тоже, кстати, довольно-таки долго не вспоминали о названном, выше, замысле поэта!
                Но и попытаемся связать выделяемую, в данный момент, хронологию – с некоторыми обстоятельствами из жизни – самого Пушкина! Какими обстоятельствами?
                Назовем пока, чтобы читательский интерес не пропал к нашему изложению, только весьма знаменитую, - и в то, да и в наше, время! – даму: Е.М. Хитрово! Она – единственная дочь знаменитого фельдмаршала М.И. Кутузова. А у Е.М. Хитрова была, как вы уже знаете по пушкиниане, не менее знаменитая дочь:  Д.Ф. Фикельмон!
                Конкретно же подтверждает только что замеченное, выше, и тайная связь его знаменитого «романа в стихах» - с его же тайной «Пиковой дамой»! Подтверждает - через его седьмую и восьмую  главы, романа.
                Если быть совсем кратким, в этом вопросе, то подтверждает, к примеру, через «толстого генерала», седьмой главы и, - прямо и непосредственно! - через портрет «толстого генерала» в третьей главе пушкинской «Пиковой дамы» («Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного, в светло-зеленом  мундире и со звездою».).
                Кстати, на втором портрете, а это «свадебные портреты» четы Фикельмон, поэт запечатлел, нам, и образ Д.Ф. Фикельмон, знаменитой внучки Кутузова («другой – молодую красавицу с орлиным носом, с зачесанными висками и с розою в пудренных волосах».). Запечатлел через «орлиный нос красавицы», который носил и - её великий дед: фельдмаршал Кутузов!
                И подтверждает - через тайный выход поэта, в своем романе, именно на декабристов. И не только – через его десятую главу! Вот что писал об этом, к примеру, пушкинист Г. Невелев в книге  «Истина сильнее царя»:
                «Другим документальным свидетельством осведомленности Пушкина об участи декабристов к сентябрю 1826 года является строфа XXXVIII (38-ая - по арабским цифрам) шестой главы «Евгения Онегина» (не вошедшая в окончательный текст романа, но известная по копии В.Ф. Одоевского), в которой Пушкин, размышляя о возможных вариантах судьбы убитого на дуэли Ленского, писал: «Он совершить мог грозный путь, Дабы последний раз дохнуть…».
                Этот отрывок, причем полностью, я уже привел, вам, в четвертом пункте статьи, в подразделе по шестой главе пушкинского романа! Однако вернемся к нашей основной теме. Ибо то, что я сейчас преподнес, вам, уже давно изложено – в моих основных книгах по «тайному Пушкину».
                А главная суть моей попытки в только что обозначенном «связывании», - пока без обстоятельств из жизни самого поэта, разумеется! - заключена примерно в следующем. 
                Седьмая глава была окончена Пушкиным, как выделяют нам, пушкинисты, в ноябре 1828 года. А это не только год создания, Чародеем нашей словесности, - и искуснейшим шифровальщиком (уже постепенно приоткрываем вам, здесь, свои козыри!)! – но и - почти одни и те же месяцы создания, поэтом-историком, своего второго «фундаментального» исторического труда!
                Ещё раз особо выделю вам, практически – в одно  и то же - время! Ибо поэт-историк закончил свою «Полтаву», - в сверхускоренном темпе, кстати! – в октябре 1828-го года, а свою седьмую главу «Евгения Онегина»  закончил - в ноябре этого же года!
                Другими словами, и здесь Пушкин-шифровальщик – чрезвычайно точен. Вот в чем вся «соль», - и суть! - нашего краткого пояснения по созданию, поэтом, как седьмой главы «Евгения Онегина», так и, его же, второго основного исторического труда: поэмы «Полтава».
                Кстати, вот что я писал, ранее, о создании, поэтом Пушкиным, его лучезарной и, потому, знаменитой, -  на весь Мир! - поэме «Полтава». Даю вам небольшую заметку, о ней, с целью показать, что и эти годы были, для нашего Пушкина, вовсе не простыми годами.
                А писал я о создании Пушкиным поэмы «Полтава», несколько  лет  тому назад, следующее: «И это, пожалуй, один из самых эмоциональных, для поэта, и динамичных годов именно по  творчеству и из жизни нашего Великого поэта. Здесь достаточно указать, наверное, что поэт, несмотря, даже на то, что его и в этот год преследует николаевский «суд», с весны (с 5-го апреля) 1828 года приступает, к созданию, именно поэмы «Полтава».
                Далее пушкинисты пишут, что «поэт внезапно прекращает работу над поэмой». И, с 3-его октября этого же года, в «ускоренном темпе создает её».
                Здесь, пушкинисты, тоже несколько не точны. Ибо именно в этот год Пушкин намерен был создать – свой второй «фундаментальный» труд по Истории России. И создал, его, именно в этот год!
                Попав, в этом году, в цейтнот, всё же - пересилил себя. И создал – именно «Полтаву». Главный смысл, которой, именно победа, России, над уже вторым европейским Завоевателем. Именно острой нехваткой времени, у поэта, и объясняется его сверхускоренный темп по созданию поэмы.
                Да и не забывайте, кстати, при этом, нашу главную тему: тему о Самозванцах, да изменниках, сыгравших отрицательную роль в судьбе и в Истории России.
                А заставило Пушкина срочно прервать работу над поэмой «Полтава» - именно работа, его, над седьмой главой своего «Евгения Онегина»! Вот в чем, оказывается, главная причина появления, у поэта, названного перерыва.
                Кроме того, Чародей и в шифровальном деле, то есть Пушкин, создает, тоже в 1828-м году, и свое знаменитое «У Лукоморья дуб зеленый…»! А это – тоже спообствовало возникновению перерыва, у поэта, по созданию своего второго «фундаментального» исторического труда – его поэмы «Полтава».
                Способствовало потому, что именно через «Тридцать витязей прекрасных», ярко выделенных, поэтом, в его стихотворном посвящении ко второму, 1828-го года, изданию его же поэмы «Руслан и Людьмила», Чародей нашей словесности, - и искуснейший шифровальщик! – тайно дал, своим будущим читателям, первый ключ, - если вы прочитаете вторую часть моей книги «Пушкинские тайнозаписи»! – именно ко своим тайным произведениям.
                Если быть кратким, к чему я и стремлюсь постоянно, - и что у меня, к сожалению, никак не получается! – то именно  через «Тридцать витязей прекрасных»  поэт тайно и указывает, нам, что он готовит, к 1830-му году, свой первый «портфель» из своих тайных произведений.
                И именно седьмую главу, «Евгения Онегина», он и опубликует, как вы уже знаете по исследованиям пушкинистов (Смотрите выше в этом же пункте статьи.), именно в 1830-м году. Вот в чём ценность изысканий - пушкинистов прошлых лет, уточнённых именно мною!
                А готовит он, к 1830-му году: и свою поэму «Полтава», которую опубликует, по сведениям пушкинистов, в конце марта 1829 года. Вот конкретная запись пушкинистов:
        - «Полтава» вышла в свет отдельным изданием в конце марта 1829 года. Вторым изданием – в «Поэмах и повестях» Пушкина 1835 года, часть II»;
        - и как вы уже знаете из выше изложенного материала, своего «Бориса Годунова» в конце 1830-го года, с датой издания – 1831 год. 
                Кроме того, у него уже много публицистических, исторических и критических статей и заметок, которыми он окружает, к 1830-му году, как своего «Бориса Годунова», так и «лучезарную» поэму «Полтава». Через что у него и получается, к 1830-му году, его первый «портфель», - или блок! – именно из его тайных произведений.
                Ну а сейчас попытаемся продолжить, в шестом пункте нашей статьи, почти детективную историю по созданию, нашим Великом поэтом, своих тайных исторических трудов и художественных произведений. 

                6.
                А начнем распутывать, -  её детективность дальше! – с так называемого, у пушкинистов, «плана полного издания «Евгения Онегина», Пушкиным. Плана, набросанного нам - самим поэтом! Об этом плане мы надеемся поговорить и в дальнейшем. А основная запись, по плану полного издания поэтом, «Евгения Онегина», такова: 
                «Первый вариант романа, состоявший из девяти глав, был завершен в Болдино 25-го  сентября 1830 года.
                Комментарий В.Б. - Завершен, как раз, к выделенному, поэтом, 1830-му году. Завершен, поэтом:
        - через тайное содержание стихотворного посвящения «У Лукоморья дуб зеленный…» ко второму, 1928-го года, изданию поэмы «Руслан и Людмила»; конкретно, как вы уже знаете, через «тридцать витязей прекрасных» стихотворного посвящения к поэме. 
                Ещё раз выделю, что Пушкин выделил, этот год, именно в своем  стихотвореном посвящении «У Лукоморья…», ко второму изданию его поэмы «Руслан и Людмила».
                Далее же мы находим в пушкиане следующее: «На другой день (то есть 26-го сентября 1830-го года – пояснение В.Б.) Пушкин набросал план полного издания «Онегина», предусматривающий деление текста на три части, по три главы в каждой.
                Главы имели в этом плане следующие названия: «Хандра», «Поэт», «Барышня», «Деревня», «Именины», «Поединок», «Москва», «Странствие», «Большой свет». Вслед за последней частью должны были идти авторские примечания».
                Всё это я дал, вам, чтобы не только как-то разобраться в дальнейшем общем построении, поэтом, своего «Евгения Онегина», но и, может быть, понять самого Пушкина и даже, быть может, его жизнь.
                А здесь почти самый настоящий - детектив! Поэтому попытаемся пойти – по «следам» поэта! Ибо именно они и должны привести, нас, к каким-то результатам.
                А пойдем мы, при распутывании этой истории, примерно в следующем направлении. Пожалуй, начнем своё расследование, - как ни как, но, веделим, именно пушкинской истории! -  с вопроса: Важен ли был, только что выделенный, по пушкиниане, 1830-й год – для самого Пушкина?
                Ответ на него, как не удивительно, однозначен! Если знать, разумеется, именно «тайного Пушкина»! И, что не менее важно, в данный момент, я просто удивлен, как пушкинисты, - выделим, уже нескольких поколений! – как-то и этот вопрос умудрились – не затронуть!
                Более того, я, долгое время «бродивший» по пушкиниане в целях собирания уже своих знаний по биографии и творчеству нашего Великого поэта, даже в ней, мягко говоря, несколько разочарован.
                Столько в настоящее время в огромной пушкиниане повторений и пустопорожнего, да и наносного, созданного за счет амбиций, погоне за научными званиями и степенями, за «теплым местечком», за сытой «кормушкой», что и – не перечислишь!
                Да и огромный вред нанесла, вполне определенная часть пушкинианы, самому Пушкину, трем сестрам Гончаровым, К.К. Данзасу и – самому читающему русскому человеку.
                Нанесла вред – именно, если говорить откровенно, «сногсшибательными» версиями типа: «Два Александра, или величайшая мистификация русской литературы»». И кого бы вы думали? Да не много и не мало, как – академика! Да, академика Б.М. Ухлопина!
                Или, к примеру, версии П. Щеголева и его последователей, - которых было очень много, кстати, именно в советское время! - о возникновении дантесо-пушкинской дуэли:
        - «из-за плохих семейственных причин и обстоятельств Пушкиных-Гончаровых»;
        - из-за взаимной любви Дантеса и жены Пушкина (некоторые авторы даже доходят – до прямой защиты Дантеса, говорят о его порядочности, высокой морали и нравственности, честности и прочее); и т.д.
                Кстати, разновидностей версии П. Щеголева – много. К сожалению, конечно. Ну да, ладно, хватит об этом. Лучше вернемся к ответу на поставленный, выше, вопрос.
                А ответ  – примерно таков. Дадим его пока, - с целью, чтобы не запутать, не дай бог, вас! -  в несколько упрощенной форме.
                Да, только что выделенный, выше, 1830-ый год – был важен для поэта. Важен потому, что именно к этому году он должен был создать, как вы уже знаете по концовке пятого пункта моей статьи, первый блок, или «портфель», из своих тайных произведений, статей и заметок. И, если вы не забыли эту концовку, практически создал – свой первый «портфель»!
                Так вот, запись пушкинистов о завершении, Пушкиным, своего «Евгения Онегина» именно в 1830-му году («Первый вариант романа, состоявший из девяти глав, был завершен в Болдино 25-го  сентября 1830 года».) как раз и свидетельствует, нам: что и здесь, то есть в завершении своего «Евгения Онегина», поэт-труженник точно выдержал им же намеченный план полного создания своего «романа в стихах».
                И, тем самым, его шедевр  прямо вошёл, - по сроку его завершения поэтом, разумеется! – в его первый «портфель». И вот в чем главный смысл завершения, Пушкиным, своего «романа в стихах» именно в 1830-м году.
                Остается только выделить, почему Пушкин набросал именно на следующий день, то есть 26-го сентября 1830 года, «план по полному изданию своего романа» («На другой день  Пушкин набросал план полного издания «Онегина».).
                Он набросал этот план для того, - если говорить здесь, пока, без подробностей! –  чтобы его «Евгений Онегин» вышел в свет и как произведение, уже входящее, у нашего Гения, в его второй «портфель», или блок, его же тайных произведений, который он намеревался создать, - уже через «Тридцать три богатыря» из «Сказки о царе Салтане»! – к 1833 году.
                Здесь же выделим, вам, что второй блок, или портфель, тайных произведений, будет, у поэта, самым крамольным и, потому, более важным, чем первый портфель. Но обо всем этом мы поговорим чуть ниже, то есть в следующем подразделе этого пункта.
                ххх 
                Итак, Пушкин, через свои прямые действия, тайно сосредоточил наше внимание на том, что он создал, первый вариант  своего полного «Евгения Онегина», именно в 1830-м году, а выпустил, полный вариант своего шедевра – именно в 1833 году, то есть тоже в намеченный, им же, срок.
                Далее пойдет, как вы уже знаете по второму пункту моей статьи, четырехгодичный заговор царя, Николая I, против Пушкина. Заговор, главной целью, длительности которого, будет именно дискредитация, царем, как самого Пушкина, так и его творчества.
                И, разумеется, чернение, как поэта, так и всех трех сестер Гончаровых. Сестер, чернение которых, - ещё раз обязательно выделю это!  - вновь бросало грязную тень – на самого Великого поэта.
                В этом и была не только цель, но и, собственно, сама задача николаевского заговора против Пушкина. Что и надо понимать нам, потомкам, наиболее отчетливо и четко.  Да и - с душою.
                О николаевском заговоре против Пушкина мы достаточно полно поговорили в книгах: «Заговор против Пушкина», «Об убийстве М.Ю. Лермонтова. О надругательствах над Пушкиным и Лермонтовым». Кстати, разобраны мною, - в других моих исследовательских книгах! - и множество других эпизодов как по чернению Пушкина, царем Николаем I, так и, собственно, его творчества в целом.
                Поэтому в оставшейся части статьи мы полного заговора – касаться не будет. Ибо он – просто огромен именно для статьи. Выделим, в конечных пунктах статьи, всего два, - может быть, три! - эпизода из николаевского заговора против Великого поэта.
                Но, перед этим разговором, кратко подведем итоги - по всему сказанному в статье. И попытаемся ещё поговорить о том, как Пушкин, создавая вторую часть, своего шедевра, стал несколько менять порядок расположения оставшихся глав своего романа.
                К примеру, девятая глава, его романа, стала у поэта, в конечном итоге, восьмой главой, а оставшуюся часть, главы, он сделал - «Отрывками из Путешествия Онегина». И так далее.
                Скорее всего, что всё сказанное, об этом,  в пушкиниане, так и останется – верным! Но внимательным взглядом проследить, - этот процесс изменения, поэтом, своего первоначального плана по второй части «романа в стихах»! – всё же, наверное, необходимо, да и стоит - проследить.
                Итак, что мы можем подвести, в качестве итога, по созданию, Пушкиным, своего «Евгения Онегина», на конечном этапе создания статьи?
                Что-то наподобие сенсационной новости здесь, разумеется, не придумаешь.  Поэтому ещё раз выделим примерно следующее.
                Первое. Роман «Евгений Онегин» сразу же задумывался поэтом,-  ещё в Кишиневе и ещё в 1823 году» - именно как «сквозное» произведение, пронизывающее весь его огромный замысел по созданию, поэтом, своей современной Истории России. Об этом свидетельствует нам, - уже в качестве фактов! - само содержание предлагаемой вам, сейчас, статьи.
                Второе. Поэт, несмотря на резкие изменения событий, - при долгом создании своего «романа в стихах»! - всё же сумел, за счет своей гениальности, сделать, его: в единстве своём, и - в целостности своей.
                Третье. Строго «привязал»  первую часть своего уникального, в общем-то, романа, через пятую и шестую главы, - как вы помните по изложенному, выше, материалу! – к 1826 году: к году полной расправы, царя Николая I, над всеми декабристами. 
                Через что в  условной, в общем-то, первой части своего романа, состоящих из шести глав, выделил, через 1826 год, именно полную расправу, царя Николая I, над всеми декабристами. И сделал тем самым, эту первую часть романа, острой - именно в политическом отношении.
                Создал гениальный Чародей нашей словесности политической, - за счет своего первого и второго политических «портфелей», содержащих произведения, тайно раскрывающих его острейшую политическую, но объективную, Историю России! – и вторую часть своего «романа в стихах», состоящую из седьмой, восьмой глав, «Отрывков из Путешествия Онегина и тайной Десятой главы.
                Следовательно, весь пушкинский роман, «Евгений Онегин», оказался, у нашего, - уже Великого поэта-историка! - тоже политическим. И, кстати, злободневным романом. Романом, злободневность, которого, не увяла, кстати, и к нашим дням.  Ну вот по итогам, пожалуй, и всё.
                В следующем пункте статьи мы попытаемся проследить и, может быть, понять, Пушкина-историка, именно по некоторому изменению, им, последних глав своего романа и его подразделений, о которых мы только что рассказали вам, в этом подразделе статьи, несколько выше.

                7.
               Вопрос, кстати, не так прост, как может показаться на первый взгляд. Поэтому, если где-то и ошибемся, при расследовании истории создания, поэтом, последней части «Евгения Онегина», то через какое-то время исправим, потом, ту или другую свою ошибку. Так что – будьте готовы и к таким поворотам расследования.
               Начнем же, чтобы попытаться свести ошибки к минимуму, - да и чтобы вас не запутать! -  примерно со следующих записей пушкинистов.
               Кстати, и будущие пушкинисты обязательно внесут, в моё расследования, что-то новое. Не говоря уж о том, что тоже обязательно укажут, - и покажут! – на те мои ошибки и погрехи моего расследования, вполне возможные, к примеру, из-за недостатка, у меня, материала именно как у любителя.
               Ибо профессиональный пушкинист, работая с оригиналами, имеет, естественно,  и большие, чем у меня, возможности.
               А пока разделим обозначенные, выше, записи пушкинистов, для удобства, на несколько частей (более простых – в смысловом отношении). Давая после каждой из них, если это будет необходимо, свои пояснения или комментарии. 
               Первая часть: «Пушкин писал «Евгения Онегина» свыше восьми лет. За эти годы менялся и план романа, первоначально задуманного в более обширном виде, и отдельные детали сюжета. Однако общий замысел, углубляясь и совершенствуясь, оставался в основе своей прежним».
               Пояснение В.Б. - Через эту запись я ввожу, своего читателя, в мир исследования, пушкинистами, пушкинского "Евгения Онегина".
               Вторая часть: «Это придает создававшемуся в течение долгих лет произведению единство и целостность».
               Пояснение В.Б.– Через эту запись я расширяю, для читателя, сведения, о пушкинском "романе в стихах", данных, нам, предыдущими пушкинистами. 
               Третья часть: «На другой день Пушкин набросал план полного издания «Онегина», предусматривающий деление текста на три части, по три главы в каждой. Главы имели в этом плане следующие названия: «Хандра», «Поэт», «Барышня», «Деревня», «Именины», «Поединок», «Москва», «Странствие», «Большой свет».   Вслед за последней частью должны были идти авторские примечания.
               По произведенным тогда же самим Пушкиным подсчетам с момента начала «Евгения Онегина» до завершения его девятой главы прошло 7 лет 4 месяца 17 дней. Однако работа над романом продолжалась». 
               Комментарий В.Б. 
               Первое, что хотелось бы отметить, это саму важность выделения пушкинистом того факта, что «Пушкин набросал план полного издания «Онегина», предусматривающий деление текста на три части, по три главы в каждой».
               Ибо  в каждой части пушкинского романа, состоящей из трех глав, можно уже четко и с однозначностью выделить, - зная уже и тот факт, что Онегин убил Ленского, на дуэли, именно в год полной расправы, Николаем I, над всеми декабристами! -  главную главу первой, второй и третьей частей пушкинского «романа в стихах». Вот в чём важность - этого выделения!
               Так в первой части пушкинского романа, состоящей из глав «Хандра», «Поэт», «Барышня», без труда выделяется, - если вспомнить, что Пушкин изначально создавал, своего «Евгения Онегина», не только «сквозным» романом, - охватывающим его, как вы уже знаете, грандиозный замысел создать современную Историю России! - но и, главное, политическим произведением! – именно глава «Поэт»!
               Еще чётче, да и ярче, выделяется, во второй части романа, однозначно связанной Пушкиным, как с выступлением декабристов, так и с полной расправой в 1826 году, царем Николаем I, над всеми декабристами, последняя глава второй части пушкинского плана по изданию романа, а именно: глава «Поединок»!
               Поединок, в котором гибнет, вместе с декабристами-руководителями, и пушкинский  - Поэт! Вторая часть пушкинского романа состоит, напомню вам, из глав:  «Деревня», «Именины», «Поединок».
               Без труда и с тоже однозначностью выделяется, по своей важности для поэта и романа в целом, в третьей части пушкинского романа, и глава «Странствие». Напомню, что третья часть пушкинского романа состоит из следующих глав: «Москва», «Странствие», «Большой свет». А без труда, - и с однозначностью! - выделяется потому, что именно через странствие Онегина поэт и собирался сделать концовку, своего романа, именно политической концовкой.
               Второе, что хотелось бы выделить именно в этом комментарии. А.С. Пушкин в выделенном выше плане пока обозначает, в третьей части своего плана по изданию романа, «Путешествие Онегина» -  как «Странствие»!
               Другими словами, в выделенном, пушкинистами, плане по изданию романа «Евгений Онегин» - поэт Пушкин: или ещё не вспомнил о книге А. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», с которой познакомился у братьев Тургеневым ещё в 1818 году (что, кстати, маловероятно из-за феноменальной памяти А.С. Пушкина); или же пока специально прикрывает главу «Путешествие Онегина», - в котором он бичует александровские (не аракчеевские, заметим), как стало известно только в 1853 году, военный поселения! -  именно  главой со словом «Странствие».
               Я приверженец - второй версии, так как поэт именно  третью часть своего «романа в стихах» собирался сделать (и сделал через «Отрывки из Путешествия Онегина» и тайную Десятую главу романа!), - ещё раз выделим: именно эту часть «Евгения Онегина»! - политической частью своего романа!
               Из-за чего и сам роман у Чародея нашей словесности становился, как вы уже знаете из выше изложенного материала статьи, политическим произведением.
               Кроме того, об этом же свидетельствуют, нам: и произведение А.С. Пушкина «Путешествие из Москвы в Петербург (В котором он тайно дал, кстати, и некоторые сведения по архиву Ломоносова, за которым Екатерина II энергично охотилась с целью его уничтожения. Эти сведения Пушкин взял, скорее всего, от Раевских, когда вместе с ними совершил, в 1820-м году, свою первую поездку на Кавказ.); и его большая статья «Александр Радищев».
               Третье, что тоже необходимо выделить – именно в этом комментарии. Может быть, А.С. Пушкин взял, - практически в первоначальном плане издания романа, заметим! -  главу «Странствие» потому, что оказался под некоторым влиянием произведения А.С. Грибоедова «Горе от ума»? Произведения, в котором Чацкий и попадает, именно после странствий, «с корабля на бал».
               Взял, но когда стал работать над странствиями Онегина, лично убедился, - из-за крамольности самих странствий Евгения! – что  срочно необходимо что-то менять именно в плане по созданию, - и, уже, изданию! – глав – именно третьей части своего романа! Кстати, и сам А.С. Грибоедов не особо расписывает, в своем произведении, странствие, по свету, своего Чацкого. 
               Четвертое, тоже важное. И, уже, несколько биографическое положение. Главную суть, его, можно выразить примерно следующим образом. А начнем, его, вот с чего. Седьмая глава романа «Евгений Онегин» была начата, как вы уже знаете,  в марте 1827 года и окончена, поэтом, в ноябре 1828 года (Как вы увидите чуть позже, ровно за год до знакомства, Пушкина, с графиней Д.Ф. Фикельмон.).
               Д.Ф. Фикельмон, внучка Кутузова, приедет в Петербург, вместе со своим мужем, австрийским посланником, как мы знаем из пушкинианы, в июле 1829 года (Царская аудиенция, австрийскому посланнику графу Фикельмон, от 17-го июля 1829 года).
               А будет граф Фикельмон, первый раз в Петербурге, в январе 1829 года. Вот что пишет, об этом, Н. Раевский: «В январе 1829 года он (Фикельмон) был послан в Петербург с чрезвычайным поручением…». Кстати, у графа Фикельмон, несколько раньше, пошли дела и о назначение, его, посланником в Петербург, что отмечает тот же пушкинист Н. Раевский.
               И, как трактует пушкинист Н. Раевский в книге «Портреты заговорили», Пушкин познакомился, с Д.Ф. Фикельмон, в ноябре 1829 года (Выдержка из книги Н. Раевского:  «Тот факт, что Пушкин познакомился с Фикельмон лишь в ноябре 1829 года позволяет…».). 
               А до этого, то есть после царской аудиенции в Москве, 10-го сентября 1826 года, для Пушкина закончилась – ссылка! Вот после окончания ссылки поэт сближается, как вы тоже знаете по пушкиниане, с Е.М. Хитрова, единственной дочерью фельдмаршала М.И. Кутузова.
               А «…Е.М. Хитрово со старшей дочерью вернулись в Россию, - как пишет Н. Раевский, -  скорее всего в начале 1826 года и, вероятно летом следующего года (то есть летом 1827 года; - пояснение В.Б.), началось её личное знакомство с поэтом».
               Вот Е.М. Хитрово и много рассказывала, Пушкину, не только о своих двух дочерях: Е.Ф. Тизенгаузен и Д.Ф. Фикельмон, но и: о том, что Д.Ф. Фикельмон вышла замуж - за генерала; что он – значительно старше её дочери (Он, кстати, одногодок императора Александра I.);  что он, по внешности, полный человек.  И так далее. 
               Вот Пушкин и мог при его дружбе с Е.М. Хитрово, при опубликовании седьмой главы в 1832-м году, к примеру, - а, вероятнее всего, даже при самом создании седьмой главы – ввести в седьмую главу своего романа, в предпоследнюю её строфу (В 54-ю строфу, как вы помните по изложенному, выше, материалу статьи.) именно «толстого генерала»! Через что, то есть именно через содержание 54-ой строфы, дал, кстати, и логическую концовку седьмой главы своего романа.
               Ещё раз выделю, что мог он создать 54-ю строфу, о «толстом генерале», именно по рассказам Е.М. Хитрово о своих дочерях и о графе Фикельмон, её зяте. 
               Кстати, сам я приверженец версии, что 54-ую строфу седьмой главы, - главы «Москва», заметим! -  Пушкин мог создать при работе, его, уже над девятой главой своего романа. Главой, ставшей у поэта, как вы уже знаете по самой пушкиниане, восьмой главой.
               Ибо, при поздравлении, поэтом, Татьяны Лариной с победой, в последней строфе седьмой главы (то есть 55-ой строфе), саму главу точнее было бы назвать, тогда, «Замужеством» (Татьяны Лариной, разумеется!).
               «Победа» же, выделенная, поэтом, в последней строфе главы, - и, разумеется, «толстый генерал»! - несколько выпирают из самого образа «Москвы» и самого названия седьмой главы! Названия, данное Пушкиным, ещё раз выделим,  для седьмой главы его романа.
               Вообще-то здесь, то есть при выделяемом разговоре о замужестве Татьяны Лариной (как ни как, но графиня Д.Ф. Фикельмон тоже была замужней дамой), можно выделить и следующее, а именно: появление «толстого генерала», в конце седьмой главы пушкинского романа, более логично именно для девятой главы пушкинского шедевра, ставшей, у поэта, восьмой главой. Чем, к примеру, для странствий Онегина!
               В общем, так, - или несколько по-другому! - но «толстый генерал» появился, у поэта, именно в конце его седьмой главы. Появился, как вы уже знаете по пятому пункту моей статьи, чтобы засиять потом, у Чародея нашей словесности, именно в «свадебных портретах» (назовём их так!) четы Фикельмон в третьей главе его тайной «Пиковой дамы».
               Вот факт: «Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного, в светло-зеленом  мундире и со звездою». На втором же портрете, а это, ещё раз выделим, именно «свадебные портреты» четы Фикельмон, поэт запечатлел, нам, и образ Д.Ф. Фикельмон, знаменитой внучки Кутузова.
               Вот названный словесный портрет, Д.Ф. Фикельмон, перед вами: «другой – молодую красавицу с орлиным носом, с зачесанными висками и с розою в пудренных волосах».  Запечатлел, кстати, через «орлиный нос красавицы», который с гордостью носил и - её великий дед: фельдмаршал Кутузов!
               С «подозрением» исследователя я отношусь, кстати, и к 49-ой строфе седьмой главы пушкинского романа. К строфе, в содержании которой Пушкин фиксирует, нам, не только «архивных юношей», - с помощью которых он, кстати, быстро и, главное,  результативно разобрался в нужных, для него, архивах! – но и своего друга: князя Петра Вяземского.
               А с подозрением потому, что, по Николаю Раевскому, - в его книге «Портреты заговорили»! - Вяземский знакомится, с Д.Ф. Фикельмон, только во второй приезд графини, в 1829 году, в Петербург.
               Скорее всего, и эта строфа была внесена поэтом, в седьмую главу его романа, значительно позднее.
               И ещё одно, что обязательно хотелось бы выделить именно для своих читателей. Меня настораживает  и запись Пушкина: «19 октября сожжена X песнь». Заметим, для датировки этой записи поэта, что Пушкин работал над десятой главой, как установили пушкинисты-текстологи, в 1830 году в Болдино.
               А настораживает не сам акт сожжения, поэтом, десятой главы, а слово «песнь» в содержании пушкинской записи. Ибо именно через три песни поэт и создал – свою поэму «Полтава»! В общем, будущим пушкинистам необходимо уточнить, если это возможно, с какого времени Пушкин начал «величать» главы, «Евгения Онегина», именно «Песнями».
               Лично я подозреваю (какое, в общем-то, нехорошее слово!) что он ввел слово «Песнь» - с момента своей работы над поэмой «Полтава»! Ввел для того, чтобы покрепче «связать» (точнее – соединить!), своего «Евгения Онегина», и со своим вторым «фундаментальным» трудом по современной Истории России. Через «Песни» написана поэтом, кстати, и его поэма «Руслан и Людмила», тайный смысл стихотворного посвящению «У Лукоморья дуб зеленый…», ко второму изданию поэмы, вы уже знаете.
               Пятое, что – тоже важно, так как касается – творчества А.С. Пушкина. На мой взгляд, содержание глав «Москва», «Странствие», «Большой свет», - третьей части пушкинского первоначального, выделим, плана по изданию «Онегина»! - тоже как-то не совсем соответствует самой логике пушкинского «романа в стихах».
               Логике, в которой должна присутствовать, у поэта, политичность! Что Пушкин прямо и почувствовал при создании, им, следующей главы своего романа.
               Далее он приступает, как вы знаете из самой пушкиниане, к созданию главы о «странствие»» Евгения. Вот об этом мы и поговорим, тоже кратко, в следующем подразделе седьмого пункта статьи.
                ххх
               А этот подраздел, седьмого пункта статьи, вновь начнем с записей пушкинистов о дальнейшем создании, Пушкиным, своего романа. Но, - увы! – и остановимся – именно на этих записях. Я и этот подраздел, седьмого пункта статьи, собирался сделать - по подобию первого подраздела пункта. Но боюсь, что слишком много времени уйдет – на его создание. А времени, у меня, совершенно нет.
               Собственно, уже сами записи профессиональных пушкинистов дадут, вам, общую картину создания, поэтом, последних глав и подразделений его «Евгения Онегина». Только будут, наверное, лаконичнее. Да и, как обычно, несколько сглаженными, по содержанию, записями. Но что делать, если лишнего времени, у меня, совершенно нет.
               Поэтому дам, все же, именно их записи и высказывания о пушкинском романе. Практически - без моих пояснений и комментариев. Через что, собственно, и закончу свой разговор именно о пушкинском «Евгении Онегине».  Итак, вот они, записи пушкинистов, перед вами.
               Первая запись, которая мне повстречалась у пушкинистов: «Летом 1831 года Пушкин исключил из него восьмую главу, которую необходимо было сильно сократить по цензурным соображениям. В связи с этим была переработана и заключительная глава (Ставшая теперь восьмой; - пояснение В.Б.). 5-го октября 1831 года написано письмо Онегина к Татьяне, раскрывающее духовное обновление героя и таким образом дающее роману необходимое завершение».
               Комментарий В.Б. – Не совсем так! Ибо уже надо учитывать, при общей оценке пушкинского романа: и изъятую, поэтом, главу «Странствие», ставшей, у него, «Отрывками из Путешествия Онегина»; и Десятую главу его романа. Где главным является у поэта, - через создание, им, только что выделенных, выше, подразделений романа! – именно политическая концовка его шедевра.
               Концовка, дающая при самом размахе пушкинского романа, кстати, более объективное раскрытие, им, именно причин зарождения декабризма в России, и, разумеется, сам показ, поэтом, его развития в многострадальной России.
               А вот и ещё одна запись, вновь взятая, мною, из пушкинианы: «Восьмая глава, по первоначальному замыслу, посвящалась странствиям Онегина по России; поэт писал её осенью 1829 года, однако потом (летом 1831 года, если следовать первой записи – примечание В.Б.) он изъял её из основного текста романа» (по цензурным соображениям, как пишет первый пушкинист; - пояснение В.Б.). Лишь недавно стала известна причина этого: в главе содержалось резкое обличение, поэтом, аракчеевских «военных поселений. Отдельные строфы этой уничтоженной главы Пушкин напечатал в виде приложения к роману, назвав их «Отрывками из Путешествия Онегина».
                Мои добавления к «Отрывкам…»:
        1. «Отрывки из Путешествия Онегина» опубликованы полностью, в издании романа поэтом, в 1833 году.
        2. Напрямую связаны они у  Пушкина, как вы уже знаете, с его первичной восьмой главой, третьей части его романа, названной, поэтом, «Странствие». Главой, в которой Пушкин тоже собирался ввести, но только более подробно и обстоятельно, именно странствие, Евгения, по александровской России, в которой названный царь и создал - аракчеевские «военный поселения».
                Другими словами, ввел, в Россию того времени, «прусский порядок» да внутренние войска, состоящих, в основном, из казаков. Которые неоднократно «учили» русский народ, -  нагайкой, кстати! – вплоть -  по 1917-ый год.
        3. Напрямую связаны пушкинские «Отрывки из Путешествия Онегина», как вы уже тоже знаете: и с «Путешествием из Петербурга в Москву», Александра Радищева; и с пушкинскими произведениями: «Путешествие из Москвы в Петербург» и «Александр Радищев». 
        4. Не согласен я и со следующим предложением пушкиниста: «Отдельные строфы этой уничтоженной главы Пушкин напечатал в виде приложения к роману, назвав их «Отрывками из Путешествия Онегина». Надо писать, если вы прочтете сами «Отрывки…»: «Отдельные фрагменты этой уничтоженной главы…».
                Добавление к самой (то есть к бывшей) восьмой главе, вновь взятое, мною, из пушкинианы: «Глава начата, поэтом, 2 октября 1829 года, окончена 18 сентября 1830 года».
                Следующая запись пушкинистов, вновь взятая, мною, из пушкинианы: «Над последней девятой главой (ставшей теперь восьмой) поэт работал с декабря 1829 года по сентябрь 1830 года».
                Ещё одно добавление к девятой главе, ставшей, у поэта, восьмой главой, вновь взятое, мною, из пушкинианы: «Глава начата, поэтом, 24 декабря 1829 года, окончена 25 сентября 1830 года. Письмо Онегина к Татьяне написано 5 октября 1831 года.  Глава вышла в свет в январе 1832 года в Петербурге. На обложке значилось: «Последняя глава Евгения Онегина».
                Ещё одна большая запись, вновь взятая, мною, из пушкинианы: «Работа над романом, однако, не была все еще полностью закончена. Девятая глава, после исключения из основного текста романа главы восьмой, подверглась, в связи с этим, дополнительной переработке (Смотрите выше). Кроме того, Пушкин начал набрасывать новую, десятую главу романа, в которой касался событий 1812 года, дал резкий сатирический портрет Александра I и смело писал о движении декабристов.
                На каком этапе Пушкин прервал работу над этой главой, точно не установлено. Известно только, что той же осенью 1830 (19-го октября) года он сжег всё написанное им для этой главы, записав уничтоженный текст особым шрифтом; от этой зашифрованной записи дошло до нас лишь начальные четверостишья написанных строф. Этот шифр был раскрыт лишь через  десятилетия. О расшифровке отрывков из десятой главы подробно говорится в Комментариях С.М. Бонди в книге: А.С. Пушкин. «Евгений Онегин», Художественная литература, 1957 год»
                Ещё одна большая запись, вновь взятая, мною, из пушкинианы: «Добавление к десятой главе романа. Десятая глава. Была связана с пушкинскими планами создания романа в более широком виде. Поэт М.В. Юзефович, встречавшийся с Пушкиным в 1829 году и слышавший от него о предполагаемом продолжении романа, вспоминал позднее, что по первоначальному замыслу «Онегин должен был или погибнуть на Кавказе, или попасть в число декабристов».
                Судя по всему, десятая глава должна была представлять собой политическую хронику событий от войны 1812 года до восстания декабристов на Сенатской площади. Пушкин работал над главой в 1830 году в Болдино. В бумагах поэта имеется запись: «19 октября сожжена X песнь». Однако и позднее Пушкин читал из этой главы П. Вяземскому и своему приятелю А.И. Тургеневу.
                Закончена глава, видимо, не была; до нас она дошла в виде фрагментов (большей частью зашифрованных) и недоработанных черновиков. Отдельные строки сохранила память современников.
                Зашифрованный текст десятой главы был впервые прочитан в 1910 году; в дальнейшем исследователями было уточнено подразделение расшифрованного текста на строфы.
                Главы романа по мере их написания издавались отдельными книжками. Первой полное издание «Евгения Онегина» вышло в свет в 1833 году. Второе – в январе 1837 года».
                ххх
                И ещё одно. Заметки, статьи, да и вообще все печатное, особо не любят – так называемые авторские повторы. А их у меня в статье, - из-за ухода, автора, вперед или назад! - довольно-таки много. Но, несмотря на это, решаюсь дать, вам, ещё две выдержки из материала, подготовленного, мною, несколько лет тому назад. Ибо и в них есть кое-какие сведения именно по истории создания, Пушкиным, своего романа «Евгений Онегин».     Итак, рискнем! 
                Первая большая выдержка из текста.
                «Прочтите только что выделенную историю создания, поэтом, своего романа, по созданию, им, седьмой главы «Евгения Онегина» включительно.
                Думается, что поэт продолжал создавать роман, - в прежнем его смысловом и идейном направлении! – для того, чтобы плавно (то есть незаметно!) подвести  само направление своего романа, - в определенный момент времени, разумеется! - именно к созданию, им, политической концовки его.
                А свидетельства тому, - кстати, существенные! – примерно следующие. Он возвратился, к продолжению создания романа (К завершению, - как вы уже знаете из истории создания его романа! – четвертой главы «Евгения Онегина».), именно в январе 1826 года.
              Другими словами, возвратился к продолжению создания своего «Евгения Онегина», уже в январе 1826 года. Иначе говоря, возвратился тогда, когда произошло, уже, 14-ое декабря 1825 года и когда он создал уже, 7-го ноября 1825 года, своего «Бориса Годунова».
              А возвратился, кстати, для того, чтобы как можно быстрее создать пятую, шестую и, даже, седьмую главы своего романа. Что вы отчетливо и увидите – чуть ниже (И увидели, уже, по самой истории создания романа!). И что тоже довольно-таки отчетливо показывает, нам, что у поэта уже возник, к тому времени, и новый замысел именно по изменению самого смыслового содержания и направленности своего знаменитого романа. Это, пожалуй, первое.
              Второе. И именно по только что затронутому, выше, вопросу.  А, развивая именно саму конкретику поднятого, выше, вопроса, уже специально выделим, что в том же 1826 году, - как вы уже знаете по самой истории создания, поэтом, своего романа! - он, практически в ускоренном темпе, создает, уже, и пятую и шестую главы своего романа. Создает даже, несмотря на то, что царь Николай I уже казнил, в это же время, пятерых декабристов-руководителей и жестоко расправился - с остальными декабристами.
              И создает уже для того, - ещё раз выделим! – чтобы незаметно подвести, -  само содержание и направление своего «Евгения Онегина»! - именно к политической концовки его.
              Имеет уже, свои особенности, и история создания, поэтом, седьмой главы своего романа. Которую поэт начал создавать - в марте 1827 года, а закончил, создание, её,  в ноябре 1828 года.
              А это, в первую очередь, то, что поэт, -  несмотря на то, что и его самого начинают преследовать николаевские военные «суды»! – продолжает развивать в ней, дальше, именно судьбу своей главной героини, Татьяны Лариной. И, разумеется, то, что заканчивает создание, этой главы, по-особому. И именно: сразу же после того, как уже создал, в этом же 1828 году, как своё стихотворное посвящение «У Лукоморья», так и, уже, свою «Полтаву».
              Кстати, поэт ввел в седьмую главу, в строфу XLIX (49-ую, по арабским цифрам): как «архивных юношей», так и своего друга, князя П.А. Вяземского (Который ещё, особо выделим, не знаком с Д.Ф. Фикельмон.). Князя П. Вяземского для того, чтобы показать, - в шутливой форме, разумеется! – неравнодушие, своего друга, к дамам. 
                Кстати, с 1829 года Николай I начнет ломать - и П. Вяземского. И тот, прикрываясь обывательской фразой «Плетью обух не перебьешь», окажется, в итоге, в стане врагов поэта. Тайно для Пушкина, разумеется.
                Будет выполнять, у Николая I, целый ряд поручений в его заговоре против нашего Великого поэта. Поручений, дискредитирующих поэта. А, после его смерти, и поручений, оскверняющих Пушкина. Более подробно мы обязательно поговорим, об этом, в наших последующих книгах.
                А вот «архивные юноши» были введены, поэтом, в седьмую главу романа, скорее всего, для того, чтобы плавно повернуть, течение создания своего романа, именно уже в русло политической концовки его.
                Что он и делает (или совершает) при создании восьмой главы своего романа. Главы, которую он (Как вы уже знаете по истории создания «Евгения Онегина».) вынужден был изъять, - по николаевскому свирепому режиму и по цензурным соображениям, разумеется! – из основного текста своего знаменитого романа. Отдельные фрагменты этой уничтоженной главы Пушкин всё же напечатал, как вы уже знаете, в виде приложения к роману, назвав, их, «Отрывками из Путешествия Онегина».
                Они у него перекликаются, кстати, как с «Путешествием из Петербурга в Москву» А. Радищева, так и с самим пушкинским «Путешествием из Москвы в Петербург» и с его же статьей «Александр Радищев». Что пушкинисты нам не выделили, к большому сожалению, по настоящие дни.
                Дальнейший ход действий А.С. Пушкина  вам уже известен из самой истории создания его романа. И именно здесь мы наблюдаем наиболее главные особенности как его действий, - по завершению своего романа, разумеется! – так и по раскрытию, им же, уже тайного (то есть именно политического!) содержания концовки своего романа. А они, примерно, таковы.
                Над последней, девятой главой (ставшей теперь восьмой) поэт работал, как вы уже знаете, с декабря 1829 года по сентябрь 1830 года. А главной особенностью создания, её, является, у поэта, примерно следующее.
                Первое. Отлично понимая, что роман нельзя закончить именно политической концовкой, поэт тайно вводит в содержание девятой главы романа (ставшей теперь восьмой) страстное увлечение своё и, разумеется, графини Д.Ф. Фикельмон поэтом, названное, некоторыми пушкинистами (Н. Раевский, к примеру, и другие), взаимным увлечением. Увлечением, пока ещё платоническим, как подчеркивают, в своих книгах, эти же пушкинисты.
                Происшедшее, как вы увидите в наших последующих разделах и в других наших книгах, с ноября 1829 года по первую декаду марта 1830 года. Другими словами, создает девятую главу своего романа (ставшую теперь восьмой) буквально по свежим следам только что указанного, выше, взаимного увлечения.
                Что было, кстати, совсем не безопасно как для него самого, так и для Д.Ф. Фикельмон. Ибо сразу же образовался тогда, как вы увидите по нашим последующим книгам, весьма оскорбительный, для царя Николая I, «любовный треугольник», в котором именно любви обильный царь, уже имеющий виды именно на внучку Кутузова, и оказался – лишним.
                Именно по этой причине, кстати, девятая глава и подверглась, у поэта, дополнительной переработке (А не в связи с тем, что «после исключения из основного текста романа главы восьмой, она, - то есть девятая глава! -  подверглась в связи с этим дополнительной переработке»; - как трактуют, нам, даже современные пушкинисты.).
                Не совсем точно пишут литературоведы и о создании, поэтом, тайнгой десятой главы «Евгения Онегина». Не совсем точно потому, что Пушкин, вынужденный закончить роман, - из-за николаевского свирепого режима и из-за цензуры! – любовной концовкой, решил тайно завершить свой роман, - раз уж он создал «Путешествие Онегина»! – именно политической концовкой его.
Именно для этой цели он и создал десятую главу своего романа.
                Создал и, оценив её, решил, - в целях своей безопасности! – зашифровать, её, особым шрифтом. Да, еще, и вовсе не собираясь, при этом, опубликовывать её. Вот именно таким образом, а не как-то иначе, поэт и завершил свой знаменитый роман.
                Кстати, в названной главе он дал нам, по сути дела, всю историю развития декабризма в России. Через что и связал, свой роман, со всей своей Историей России».               
                Вторая большая авторская выдержка.
                «Дадим вам, здесь, и некоторые другие сведения по истории создания, поэтом, своего «романа в стихах» (Так, кстати, поэт обозначил свой роман.), тоже взятые, нами, из многочисленных комментарий пушкинистов и литературоведов к знаменитому пушкинскому произведению.
                Начнем, вновь, с истории создания, поэтом, именно восьмой главы, ставшей у него, потом, «Отрывками из Путешествия Онегина». Ибо именно здесь и существуют не только некоторые дополнения  литературоведов по истории её создания, но и даже существуют некоторые признаки (Или факты, что, пожалуй, точнее.) именно нашей правоты. Вот что пишут, об этой главе, другие литературоведы:
                «Отрывки из Путешествия Онегина». Начаты 2-го  октября 1829 года, окончены 18-го октября 1830 года (Отдельные, вошедшие в «Путешествие», строфы были написаны ещё в 1825 году).
                Впервые опубликованы полностью в издании романа в 1833 году в качестве приложения к основному тексту. Первоначально входили в исключенную из романа восьмую главу (главу «Странствие»).
                Комментарий В.Б. – А дополнение литературоведов, здесь, таково. Восьмую, то есть изъятую, главу, поэт создал, как вы уже знаете, осенью 1829 года.
                А вот над самими «Отрывками из Путешествия» работал именно в только что указанные литературоведами, выше, сроки. А это, уже, очень важно. Ибо именно к 1830 году поэт и замыслил первоначально, - то есть в своем стихотворном посвящении «У Лукоморья дуб зеленый»! – свои первые тайный произведения. Произведения, к каким и относятся именно его «Отрывки из Путешествия Онегина», бичующие, через аракчеевские «военные поселения», александровский режим правления. Это – первое.
                Не менее важно, здесь, и второе, тоже только что выделенное вам, выше, литературоведами. А это то, что «Отдельные, вошедшие в Путешествие, строфы были написаны ещё в 1825 году». Что, собственно, и подтверждает именно нашу правоту. Правоту в том, что поэт начал интенсивно «достраивать» свой роман для того, чтобы завершить, его, именно политической концовкой.
                Кстати, дополнили, - точнее, наверное, конкретизировали! - здесь, последующие пушкинисты, и следующее. Уточнили, к примеру, фразу первых о том, что «Лишь недавно стала известна причина этого: в главе содержалось резкое обличение аракчеевских «военных поселений».
                А уточнили и дополнили потому, что письмо П.А. Катенина, к П.В. Анненкову, стало известно, общественности, только в советское время. Вот как они, кстати, конкретизировали утверждение первых:
                «В 1853 году П.А. Катенин писал П.В. Анненкову: «Об осьмой главе Онегина слышал я от покойного в 1832-м году, что сверх Нижегородской ярмонки и Одесской пристани, Евгений видел военные поселения, заведенные графом Аракчеевым, и тут были замечания, суждения, выражения, слишком резкие для обнародования, и потому он рассудил за благо предать их вечному забвению, и вместе выкинуть из повести всю главу, без них слишком короткую, и как бы оскудевшую».
                На этом мы и закончим, пожалуй, наш разговор об истории создания, поэтом, своего самого знаменитого, наверное, романа.
                Вот такова, коротко, сама история создания, А.С. Пушкиным, своего знаменитого романа, первоначально выявленная нам, литературоведами прошлого, через их кропотливую работу над наследием нашего Великого поэта. На этом мы с пушкинским романом «Евгений Онегин» и распрощаемся.
                конец.
                11-28 ноября 2009 год