Письмо старому другу

Я ни в чем тебя не обвиняю. Как и прежде, жду в своей глуши тебя на чай, на милую беседу. Сижу на подоконнике, курю, гляжу на небо, тихо напевая строчки, вдохновленные тобой. Мой старый друг, ты так устал от жизни, устал доказывать, что ты еще живой, что не сорвался прочь, забыв и шляпу, и очки, и чемоданы, оставив все другим, на произвол властей. Ты помнишь, как мы радовались детству? Ты вспоминаешь, ну хоть изредка, меня? Наверное, ты слишком занят собственною вечностью, чтобы послать хоть весточку в ответ на все вопросы, что я задавал тебе, вот так смотря в ночное небо на излете этой пасмурной зимы. Я повзрослел, я знаю. Это плохо? Хотя не думаю, что ты, когда придешь, взглянешь с укором на мое житье.

"Да знаю я, устал и озадачен".
"Ну да, всего чуть больше двадцати".
"Не разучился, нет, мечтать умею".
"Кто научил? Да есть твои творенья, которые порой мешают жить".

Но я ничуть тебя не осуждаю. Работать с глиной тяжело порой. Со стороны все кажется безумным - беседую с окном и потолком. Но я же не один такой. Мы все безумны - каждый и по-своему. А что же до тебя мой друг, то я опять задам вопрос - когда приедешь в гости? Жду подарка? Зачем? Неужто ты забыл, что я их не люблю ни получать, ни делать. Ну, может быть, лишь изредка выходит приятность сделать, просто так, нечаянно.

"Уж извини, такой как есть - не меньше".

Сюда сослал - будь добр, навещать. А это совсем забросил это дело, уж лет пятнадцать от тебя ни строчки. Ты как вообще? Поди, опять скучаешь: по нашим детским играм, по мечтам; тоскуешь и том, как мы смеялись, разбрасывая песни тут и там, на головы завистливых прохожих. Ну, мне пора, я напишу еще. И ты пиши. Хотя ты не напишешь. Но я ведь никогда не обижаюсь. Я знаю, ты придешь и, как всегда, повесишь мокрый плащ на спинку стула, достаешь портсигар и спички - не любишь ты прогресс и зажигалки. Ты только не затягивай с приездом, спускайся на грешную землю. Я чайник поставлю, покурим.