Заражён я отравленной кровью

                Елене Березняк

Заражён я отравленной кровью,
но не ставят нигде на учёт.
Если плоть заболела любовью,
говорят – даже бог не спасёт.

Добровольно я принял отраву,
признаюсь в этом, как на духу.
Мне б давно оказаться по праву
в зациклённом больничном кругу.

Дни разлук – нестерпимая мука:
то я бледен, хоть впрямь-таки в морг,
то на мне манекенная скука,
то бокал я с шампанским, восторг.

Ночи ждать, даже пусть не в безделье,
где откроется тайна лишь мне –
всё равно, что держать чёрта в теле,
темень там – будто рай сатане.

И он мутит меня и коробит,
но улыбка не сходит с лица:
чем он пуще во мне колобродит -
тем хмельней кровь, что выпьют сердца.

И бокал обрамлённый губами,
полный хмеля тебе поднесу,
и мы чокнемся влажными ртами,
и хлебнём хмель любви, как росу.

И руками, что вдрызг захмелели,
сняв последней стыдливости шарф,
изовьёмся, играясь, как змеи,
будто пить взялись  на брудершафт.

Я пред Богом за сердце в ответе,
что готово со мной разделить
самый сладкий напиток на свете,
самый горький из всех, может быть.

Но уж так все устроены люди,
что мы тянемся всем существом
пить, а там пусть что будет – то будет,
хоть рискуем своим естеством.

Я противник хмельного  застолья,
но мне хочется пить, и я пью,
не боясь, весь бокал алкоголя,
если он сок любви во хмелю.

Лучше уж заболеть и иссохнуть
от тоски по бокалу любви,
чем последней собакой издохнуть
в настоящей алкашьей пыли.

Я болею давно и смертельно.
Но как радуюсь я мысли той:
что
            любовною чашей постельной
            был отравлен не кем-то – тобой!

                17-20. 10. 88 г.

                В ЛАД И МИР