ЧТО мне делать? Я в ТЕБЯ поверил

Да, в ту осень время что-то больно резво закрутилось вокруг меня, так что я только успевал на него реагировать, но при этом, не теряя себя, а наоборот, пытаясь раскрыться и приобрести своих новых сторонников из числа понимающих меня. Я испытывал необыкновенный прилив творческого вдохновения. Всё, казалось, шло хорошо. Везло, можно сказать. Но судьба мне готовила сюрприз.
До меня дошла информация, что Леночка, в которую я втюрился без оглядки, во исполнение своих давних мечтаний о поездке за границу, документы на которую подала ещё до нашей с ней встречи, решилась отбыть в Польшу годика так на два. Про себя я решил, что в красной армии я был, и второе испытание ожиданием не по мне. Короче, покумекав некоторое время вечерком на досуге над листом бумаги, я попытался сделать ей предложение в стихотворном варианте и переориентировать её на себя окончательно.
И мне это удалось.

                Е.Березняк

ЧТО мне делать? Я в ТЕБЯ поверил,
как в святую верит богомолец,
и раскрыл души глухие двери
в храм святой, заядлый комсомолец.

Прежде я молился на удачу,
затворясь от солнца, на коленях,
а теперь молюсь совсем иначе:
гордо
                став
                у храма
                на
                ступенях.

Я приветствую тебя, святая,
руки протянув, как для объятий.
Этим жестом плоть твою встречая,
я ничуточку с ума не спятил.

Мной открыт в тебе огонь природы,
что ты от самой себя скрывала.
Ты из человеческой породы,
святость – это только покрывало.

Плоть и душу ты им обвернула
(белый цвет здесь оказался к стати)
и,
                как рыба,
                в белый свет
                нырнула,
до глубин постигнув мир распятый.

Много в нём невежества и злости,
ханжества, порочности безбожной.
Многим стали кляпом счастья кости,
многих обессонил звон тревожный.

И они, оглохшие от горя,
бродят человечьими стадами,
всё жуя траву словес, не споря,
и солому истины зубами.

Ты, средь замуж вышедших подружек,
нестерпимо белою вороной
ищешь одного, который нужен,
став послушницей Декамерона.

А вокруг обыденности щеголь –
самый популярный ныне типчик,
пьющий далеко не гоголь-моголь,
тычет сигаретой в белых птичек.

У подружек многих невезенье...
Вычислив их горькие причины,
ты находишь слабое спасенье
в сладостной свободе от мужчины.

Но свобода – скучная подруга,
а её докучливая липкость,
из тоской закрученного круга,
если и отпустит – только личность.

Посредине брачного разгула
ты, святая, хрупкая, ужилась.
В жизни лямку впрягшись, вроде мула,
обрела завидную двужильность.

Воля налилась в худые плечи,
острый ум вскрыл внутреннее зренье,
но прохладой колющие речи,
выдали сердечное горенье.

Свет его проник в мою обитель,
а тепло обволокло, как вата.
Вот я встал и вышел,
                по наитью
к свету протянув ладони брата.

Я такой же в этом мире странник.
Мы одною вскормлены молитвой.
Я, к потомкам будущим посланник,
гимн ЛЮБВИ с тобой хочу петь слитно.

Но, открыв глаза навстречу раю,
ты идешь дорогою на Запад.
Как остановить?
                И я сгораю.
Чувствуешь ли сладкой гари запах?

                6-8.09.88 г.

                В ЛАД И МИР