Тепло. Наши дети становятся грязью...

Тепло. Наши дети становятся грязью.
У сына спроси, где он лазил
до этого, и почему выпал так поздно –
в конце февраля. «Я разглядывал звезды.»
Ты слышишь – он их разглядывал!
Т.е., пока я разгадывал
тайну своей бесплодности,
он уже был, но в другой области!
Т.е., пока он кружился меж звезд,
я оставался невзрачен и прост.
Теперь он – грязь. Тем не менее,
завидую новому поколению:
следущее не будет считать необходимым
рождаться, и будет невидимым.
Хотя, какое там следущее! –
этот уж тает, не успев еще
даже ни с кем познакомиться, -
тем более, отроддомиться.
Впрочем, кто знает, если серьезно,
с кем он там шерудил на звездах,
и что его так задержало.
Знаешь, пока ты рожала,
я думал: как, все-таки, мало
времени на воспитание чада
мне сердобольным отписано адом;
представил, как ты, одна, без мужа,
воюешь с коммунальными службами:
«не сыпьте ребенку на раны соли!
уберите бульдозер! – тем более,
не бейте его лопатами!»
Матерей не измеряют каратами,
и я предложил бы их мерить тобою;
но любая в сравненье была бы дробью.
Теперь он не станет таким, как я, т.е.
на мне и закончится повесть.
Знаешь, мне хочется вырасти нао –
борот и родиться заново,
только вовнутрь, и с тросточкой тонкой
пойти по стопам непоседы-ребенка.
Туда, где границы – не право и лево,
а только объем твоего чрева.
Явиться на свет и сразу стать лужей,
чтоб любоваться тобой снаружи,
и быть обнаруженным
только когда, потревоженный
чьими-нибудь сапогами,
услышу: «не путайся под ногами! –
несносный ребенок.» И ты не возьмешь
меня на руки прежде, чем дождь
вновь станет мной. Но мечты о себе –
всяко пустее того, что в августе,
в самом конце месяца, будет дочь.
                21.02.06г.