Читая исаакяна

         

Воистину был прав Поэт
В былом неверии своём:
На целом белом свете нет
Женщины, что за огнём
Безумных, полных страсти ласк
И пылких, и горячих нег,
Не расточала б жгучий яд
Не совершившихся надежд.
И раны, много лет назад
Мне нанесённые тогда,
На теле до сих пор горят.
Как я хотел бы иногда
Забыть коварство этих змей,
Поверить искренности глаз,
Сверкающих в тени ночей,
Как чистый, дорогой алмаз.
Но тотчас в памяти моей
Рисует мозг коварство ласк
Давно минувших страшных дней.
Нет, женщинам, несущим зло,
Нет места им в душе моей!
Друзья, тонкой лестью опутав тебя,
На лести ведут, точно пса,  подлецы, за собой.
В кармане души они нежно, как будто любя,
Всё лучшее выкрадут и не считают, что это разбой.
О мать и отец! Ну зачем вы, скажите, меня
Поспешно решили, не думая, выпустить в свет,
Где столько насилья, обмана, гнилья,
И только любви и надежды здесь нет.
О Родина-Мать! Я тебя ненавижу, любя,
Приютом ты стала язвящих и жалящих змей.
Кишат скорпионы, и сами же жалят себя,
Своей безрассудной и страшною влагой своей.

                + + +
Хоть той чуме названья нет,
Она уносит, день за днём
Сто тысяч, сотни тысяч жертв
 Сжигая пламенным огнём.