Улица казни
Где, говорят, ему в предсмертной суете
Пришлось нести свой крест без всякого наркоза
В безумии людском на неземном суде.
Что мог увидеть он, что мог вобрать в сознанье
В последние часы земного торжества?
Голодный блеск в глазах? Сырых ноздрей дрожанье?
Ряды зубов во ртах? Тлетворный пар из рва?
Он мог запомнить вой с позорными словами,
Но бич, и тяжкий брус, и терны из венца
Сосредоточиться, наверно, не давали
На чем-нибудь одном до самого конца.
Не думаю, чтоб он еще любил кого-то...
Он знал, на что идет, и понимал, увы,
Что эти пот и кровь есть грязная работа,
Необходимая для точности судьбы.
Он просто шел и шел, невыносимо длинно
Одолевая путь, такой несложный нам,
И, отупев от ран, добрался до вершины,
Для нас невидимой. Ее скрывает храм.
Свидетельство о публикации №109120607733