А мы бы так сумели?

Несовершенная поэма

Памяти погибших и уже ушедших из жизни
поэтов «печали и гнева», памяти тех,
кого коснулся «жестокий век»,
памяти  «вечно живых».

***   ***   ***

Нет упоенья от стиха,
Но вновь и вновь я их читаю.
Как страшен ужас их «греха»!
Безгрешны… Я их понимаю.

За что они осуждены?
За что обречены на муку?
Быть виноватым без вины,
Вкусив пожизненность разлуки…

Любимца-сына не узнать…
(Он мог родиться – не родился).
Себя сомнением терзать:
«Какой же «грех» за мной водился?»

Отец был честен, весел, прям…
За что его арестовали!?
Томились энные года
По тюрьмам, по лесоповалам.

Но справедливость не убить,
И Правда вновь и вновь вставала,
Избита в кровь и без зубов –
Она из мёртвых воскресала.

Цеплялась призрачно за жизнь,
Скрывалась в ватников подкладках.
Держись, держись, держись, держись!
Да, правду удержать несладко.

Она в запёкшихся губах
Таила немотное слово.
Пред нею Ложь – из праха прах,
И правда поднималась снова.

Деревни в пятьдесят дворов
Наполовину сиротели.
Без молока, без хлеба кров, -
Сердца любовью не скудели.

За что лишали права их
Ходить за плугом, хлеб лелеять,
С зарей, одною на двоих,
Пахать и в землю зерна сеять?
 
Любить, прощать, рожать детей,
Частушки петь и рвать гармони?
То знает вождь за всех людей.
Он всех один судить достоин.

Распорядитель всех судеб
Ушел из жизни осторожно.
Тот март немногими забыт,
Забыть тот траур невозможно.