Серебрянная Осень

-- Здравствуй…

-- Привет! А ты кто?

-- Меня зовут Одиночество…

-- Почему?..

А в ответ – тишина…


1.

Ночные улицы пахли свежестью и звучали осенью, по камням барабанил дождь. Она шла промокшая до нитки и пыталась почувствовать холод. Но вместо него на плечи неожиданно рухнула усталость.

Старое кладбище в Лунном свете, казалось, прячет страшную тайну. Она прошла мимо, словно не замечая покосившихся могил с прогнившими крестами и покрытых мхом памятников. У неё была цель: ей нужно было как можно быстрее оказаться дома. Она так устала…

Ветер выл где-то в вышине, Луна многозначительно смотрела с чернеющего неба, а звёзды, словно осколки разбитой мечты, резали душу на неравные части…


2.

Дома было тепло и пусто, как в безнадёжности. Где-то мурлыкала кошка и тикали часы, приближая мгновение другой жизни. Она перестала чувствовать себя как живое существо, наблюдая за своей жизнью со стороны.

Ныло уставшее тело, а душа молчала, забившись в самый дальний угол сознания. Пустые глаза бездумно изучали до боли знакомую комнату, лишённую всякой индивидуальности, и, в сущности, ей не принадлежащую.

Одиночество тихонько постучал в дверь.

-- Прости, я не помешал?

-- Нет, проходи. Может, чаю?

-- Возможно…

Они сидели рядом на вылинялом ковре, ощущая странное единство болезни и разума.

-- Что случилось с тобой, малыш?

-- Ничего…

-- Как всегда…

-- У меня есть Страх…

-- Все чего-то боятся…

-- Ты не понимаешь…

-- Только я тебя понимаю.

-- Почему?..

-- Я- ТВОЁ Одиночество…

-- Почему?..

-- Есть вопросы, на которые лучше не знать ответов…


3.

И был день, а потом ещё одна ночь… Жизнь стремительно катилась вниз, а Смерть опоздала на поезд…

Холодное солнце сменяла ледяная Луна.

-- Почему ты так долго не приходил?

-- Ты не нуждалась во мне…

--Ты всегда нужен мне…

--Это не так…

-- Ты жесток.

-- Мы все жестоки. Каждый по-своему.

-- Я ненавижу жизнь.

-- Ты не знаешь, что такое ненависть. Ты не умеешь ненавидеть.

-- На этот раз ты ошибся.

-- Разве?..


4.


Она попадала под дождь с завидным постоянством и всегда приходила промокшая до нитки. Слёзы на лице смешивались с каплями дождя так, что трудно было отличить слёзы девушки от слёз осени.

-- Я скоро умру…

-- Ты не умрёшь…

--Нет?

--Не сможешь…

-- Почему?

--Нет силы воли на такой поступок…

--У меня или у тебя?

-- У обоих…

-- Ты хочешь, чтобы меня не стало?

-- Я – ТВОЁ Одиночество…


5.


В том, что у неё не осталось друзей, была, по сути, её вина: не многие могли вынести все странности и острые углы её характера, многим не нравилась она как личность, другие не принимали её несколько экстравагантную внешность, но все сходились в одном – не от мира сего. Однако она не видела причин что-либо менять, она нравилась себе. Зачем становиться как кто-то, если можно быть самой собой? Что ж, с этим не поспоришь…

-- Ты странный…

-- Я твой…

-- Нет, неправда…

-- Глупый спор…

-- Я чувствую себя потерянной.

-- Ты ещё не нашла себя.

-- Оставь меня, я хочу побыть в одиночестве.

-- Ты не сможешь быть более одинокой, чем со мной.

-- Это странно. Это сумасшествие.

-- Это ты.

--Я больна?

-- Не более, чем больны все.

-- Не утешай меня.

-- Жалость – то же злорадство. Зачем мне тебя утешать?

-- Не знаю. Я тебя совсем не знаю.

Одиночество искренне засмеялся.

-- Я - это ты, ты – это я. Просто я вижу всё несколько иначе, не пропуская сквозь призму мечты.

-- Мечта—это осколок льда.

-- Нет. Мечта – это надежда. Или её отсутствие.



6.


Сегодня день был на редкость неудачный: всё валилось из рук. Когда она шла домой по тёмной безлюдной улице, один неосторожный шаг чуть не отправил её под колёса автомобиля. От отчаяния и усталости хотелось плакать вместе с дождём, впервые за долгое время дать волю по-настоящему злым слезам.

-- Не плачь…

Тёплая ладонь коснулась её ледяных пальцев, густая тень от намокших крыльев спрятала от, казалось, такого враждебного мира.

-- Тебя так долго не было…

-- Я не был тебе нужен.

--Это не так…

-- Этот разговор уже был. Ты сама знаешь, что врёшь.

-- Если я так люблю обман, почему ты со мной?

-- Потому что я –Твоё Одиночество.

- Тогда почему ты уходишь?

-- Потому что я тебя люблю…


7.


Однообразная жизнь, однообразные разговоры. Самооценка со скоростью лавины неслась вниз и застряла где-то между отчаянием и безысходностью. А за окном плакала осень.

Одиночество сидел на широком подоконнике, раскинув огромные чёрные крылья, и нервно курил. Странная человеческая привычка привязалась к нему прочно и, скорее всего, надолго. « А она бросила»…- пронеслось у него в голове.

Девушка спала на низкой кровати и была похожа на ребёнка, которым, в сущности, сейчас и была. Он знал,

что во сне к ней пришли воспоминания – яркие моменты из детства. « Её сны редко бывают яркими… чаще кошмары… но только не сейчас».


8.


В детстве она совсем не знала, что есть такое слово – «ОДИНОЧЕСТВО». Всё было в ярком свете: мама была тогда спокойная, бабушка не болела. Всё прошло, как прошёл её сон.

-- Добрый вечер.

--Ты? Как странно…

-- Мне уйти?

--Останься.

Она потянулась и снова легла. Ничего не хотелось, только лежать вот так и чувствовать на себе внимательный, но равнодушный взгляд парня, у которого из спины выросли крылья.

-- Малыш?

--Уммм?

-- Почему ты меня не боишься?

-- Нужно бояться?

-- Я легко могу причинить тебе боль.

-- Ты не станешь этого делать.

-- Почему?

-- Потому что ты МОЁ Одиночество.

На его лице появилось довольное выражение, какое бывает у счастливых людей. И у сумасшедших.


9.

Он ушёл. Дождь прекратился, но всё ещё выл седой холодный ветер. Оставаться не имело смысла. Она должна научиться справляться с трудностями без него, и всё же…

Что-то было в ней такое… от Дьявола или от Бога…

Какая разница: и тот и другой друг без друга ничто.

Город спал. Фонари погасли, и он шёл в кромешной темноте по узкой улочке. Куда и зачем шёл – не знал и сам. В этом мире его ждал только один человек, который, кроме него, был никому не нужен, но БЫЛ. А его НЕ БЫЛО. Его жизнь оборвалась когда-то давно. Он умер в одиночестве. Он сам стал одиночеством, частью страшной силы, которая разъедает изнутри, внешне не проявляясь. Ему стало холодно и показалось, что мир стал похож на одну большую могилу.

Впервые после своей смерти он почувствовал страх. Не за себя. За неё.


10.


Она стояла на краю крыши и смотрела, как в вышине неслись облака. Привычная боль заныла в висках.

-- Отойди от края.

Он стаял у входа на крышу и был зол. Она не удивилась: он всегда появлялся неожиданно.

-- Подними меня к Богу.

-- Не могу.

-- Почему?

-- Потому что там нет Бога.

-- Врёшь.

--Нет.

-- А если я сейчас шагну в пустоту?

-- Это твой выбор. Я больше ничего не смогу сделать.

-- И ты позволишь мне?

-- Да.

-- Почему?

--Потому что ты уже мертва…




11.


Она смотрела на него и до отупения много раз прокручивала в мозгу его последнюю фразу.

-- Что ты сказал?

-- Ух ты! Да у девочки плохо со слухом! Повторяю по слогам: «Ты мер-тва!». Приём, как слышно?!

Где-то в глубине её сознания шевельнулся ужас и ехидный голос проговорил, что время-то, оказывается, вышло.

-- Не драматизируй, малыш.

В ту же минуту он сгрёб её в охапку и оттащил от края. Её тело напоминало тряпичную куклу: она не сопротивлялась.

-- Но ты сказал…

-- Да, я сказал. А ты и уши развесила! Таким, как я, верить не стоит. Иногда.

-- Но зачем?! Тебе нравится издеваться?!

-- Мне – нет. А ты, похоже, аж упиваешься своим несчастьем. Я тут пошевелил извилинами и… Что-то приближается, малыш. Что-то страшное. И, думается мне, раскисать не время.

-- Тебе какая разница? Что ты вообще такое?! Ангел?! Демон?! Что ты?!

-- И незачем так орать. Я нормально слышу. Прости, малыш, я не хотел тебя пугать, но иногда ты становишься опасна для самой себя.

-- Я задала вопрос.

-- Что ж… Хочешь послушать мою историю? Ладно… но она тебе не понравится.


12.


Узкие грязные улицы средневекового города навевали тоску. Эрик шёл, объятый пьяным отчаянием, по лицу крупными каплями катились слёзы. Следом за ним безмолвной тенью летела по воздуху Чума. Страшная болезнь отняла у молодого человека всё: любимую молодую жену, маленькую дочь, старика- отца, - а теперь не спеша заключала в свои смертельные объятья его. И Эрик пил. Набирался каждый вечер, чтобы, не помня себя, добраться до постели и, протрезвев, всю ночь изучать потолок, страдая от душевных мук. Тем временем Чума отнимала у ослабленного организма последние силы.

Из тёмного пустого переулка неожиданно выскочила тройка здоровенных детин. Молодой человек не предал этому особого значения: много разного сброда шлялось по улицам города обречённых.

-- Эй, красавчик! Монетки не найдётся?

Эрик даже не услышал этих слов. Он только почувствовал тяжёлую руку на своём плече и резкую боль там, где находился желудок.

-- Парни, сваливаем! Жан, кажется, отправил к Господу этого несчастного.

Гораздо позже, уже после возвращения, Эрик узнал, кто убил его ради трёх золотых монет, оставшихся в его кошельке. Того самого Жана, который всадил в него нож, сожрала Чума, остальных – Лаки и Сэмми – пристрелил из ружья ополоумевший старик, которого те пытались ограбить.

Но всё это станет известно гораздо позже, а пока он лежал на равнодушной мостовой, истекая кровью. С каждой секундой через открытую рану из него уходила жизнь. Бедняга, он даже не вполне осознавал всю трагичность ситуации. Больше всего в свои последние минуты он страдал от одиночества…

А потом была мягкая пустота. Он кого-то звал, о чём-то просил – всё было без толку. Он потерял счёт времени и начал сходить с ума, пока однажды Голос не рассказал ему всё. Он поведал Эрику обо всём. А потом темнота закончилась. Он очутился на старом вокзале в совершенно незнакомом мире.

С тех пор прошло двадцать лет.

Он изменился, привык ко всему. И встретил её.

Эрик заметил её совершенно случайно, но что-то в ней привлекло его внимание. И, как оказалось, не напрасно.

А потом был звонок в дверь, растерянный взгляд растрёпанной девушки, совершенно не удивившейся его виду и тот странный для обычных людей разговор:

-- Здравствуй…

-- Привет! А ты кто?

-- Меня зовут Одиночество…

-- Почему?..

А в ответ – тишина…

Он ушёл тогда, хотел повернуть назад, забыть её и… не смог.

Одиночество оказалось зависимо от другого одиночества. Он стал частью её.


13.

-- Ты довольна? – в его глазах промелькнуло какое-то странное выражение: не то обида, не то досада. Один миг – и всё исчезло.

-- Я не знала… то есть, я даже не предполагала… я…

-- Успокойся, - он устало потёр виски. – Не стоило говорить тебе об этом…

-- Ты так и не ответил на мой вопрос…

-- Не ответил. Потому что я не знаю, что тебе ответить.

Какое-то время они сидели молча. Непонятое, неосознанное спокойствие окутало обоих.

-- Для тебя так важно знать, кто я?

-- Нет. Теперь, нет. Я знаю, кто ты.

-- Не понимаю?

-- Ты Моё Одиночество.

Оба горько рассмеялись.




14.

Ночью она спала у него на плече, а он всё лежал и думал. Ему казалось, что всё это как-то ирреально: слишком счастливым он себя чувствовал. Исчезло мёртвое равнодушие, которое вот уже много лет сопровождало его.

Она нервно заворочалась во сне, и он крепче обнял её. Он почувствовал, что её снова преследует кошмар, и у него возникла острая необходимость защитить её, прекратить эту бессмысленную пытку.

Но и разбудить её – это впустить сон в жизнь, дать страху врасти ещё глубже в душу. Он знал это. Он знал даже больше, чем должен был…


15.


Она проснулась, впервые за долгое время чувствуя рядом живое тепло, а не липкий холод пустой кровати. Он спал, и черты его были ангельски безмятежны. Жаль, что, когда он проснётся, пробудится и бес, терзающий его.

Она осторожно поднялась, стараясь не шуметь. Солнечный луч проникал в комнату через тонкую дыру в обветшавших шторах.

-- Доброе утро.

-- Прости, я не хотела тебя будить.

-- Я знаю.

Он долго и пристально смотрел на неё, будто желая, но не решаясь совершить то, что было неизбежно.

-- Иди ко мне.

Она подошла, словно зачарованная, и снова присела на кровать. Кожа её горела под его взглядом. Так странно и так необычно…

16.

Позже они сидели за столом и пили кофе. Мир окутала тишина. Каждый из них думал о своём: она боялась потерять то, что только приобрела, он боялся верить. Всё было не так. Он должен был уйти.

Их взгляды встретились. Слова были не нужны. Слова всегда искажают то, что хочешь сказать…


17.


За окном серебряными нитями распустилась осень: серебряный дождь сливался со стуком сердец, туман серебряной шалью окутал город.

Он остался. Она сидела напротив и молчала. И больше не было одиночества – оно исчезло, забрав с собой пустоту и боль, ненависть и отчаяние.

Это была их мечта.

А кто сказал, что мечты не сбываются?